Опытъ закона о народонаселеніи

Мальтус Томас Роберт

Ничто не могло-бы въ такой степени ослабить вредныя послдствія провдуемыхъ Пейномъ «человческихъ правъ», какъ всеобщее распространеніе знакомства съ дйствительными правами человка. Я не считаю себя призваннымъ перечислять ихъ, но среди этихъ правъ есть одно, которое обыкновенно присваиваютъ человку, но которое, по моему глубокому убжденію, не принадлежитъ и никогда въ послдствіи не будетъ ему принадлежать. Я разумю воображаемое право человка на пропитаніе въ томъ случа, когда его собственный трудъ не доставляетъ ему для этого средствъ. Англійское законодательство, дйствительно, какъ будто признаетъ это право и принуждаетъ общество доставлять занятія и пропитаніе тмъ людямъ, которые не могутъ пріoбрсти ихъ собственнымъ трудомъ при обыкновенныхъ условіяхъ купли-продажи; но такимъ признаніемъ законодательство возстаетъ противъ естественныхъ законовъ. Необходимо ожидать, поэтому, что предписываемыя имъ мры не только не увнчаются успхомъ, но даже усилять бдствія неимущихъ, вмсто того, что-бы ослабить ихъ, и такимъ образомъ послужатъ лишь къ обольщенію неимущихъ несбыточными надеждами.

Аббатъ Рейналь говорить по этому поводу слдующее: «до возникновенія какихъ-бы то ни было общественныхъ законовъ, человкъ имлъ право на существованіе». Онъ имлъ такое-же точно основаніе сказать, что до возникновенія общественныхъ законовъ человкъ имлъ право

жить до ста лтъ. Не подлежить никакому сомннію, что человкъ всегда пользовался и пользуется въ настоящее время этимъ правомъ; онъ иметъ право жить даже тысячу лтъ, если можетъ и если пользованіе этимъ правомъ не причиняетъ вреда ближнимъ; но въ обоихъ случаяхъ вопросъ заключается не столько въ прав, сколько въ возможности. Общественные законы усиливаюсь эту возможность; они доставляютъ возможность для существованія большему числу лицъ, чмъ то, которое могло-бы существовать безъ нихъ. Въ этомъ смысл законы значительно расширяютъ право на существованіе. Но ни до установленія общественныхъ законовъ, ни посл этого установленія не могло пользоваться жизнью безграничное число людей; человкъ, не имвшій возможности жить, всегда былъ лишенъ права на жизнь. Если-бъ эти великія истины получили всеобщее распространеніе; если-бы низшіе классы народа сознавали, что собственность необходима для усиленія производства предметовъ потребленія и что, признавая собственность, человкъ, не имющій возможности купить или заработать себ пропитаніе, не можетъ требовать его по праву, если-бы, наконецъ, народъ сознавалъ, что эти истины установлены самою природою и совершенно не зависятъ отъ человческихъ учрежденій, — то вс опасныя и зловредныя ученія о несправедливости общественныхъ законовъ потеряли-бы свое значеніе и не заслуживали-бы ничьего вниманія. Нельзя допустить, чтобы вс неимущіе были мечтателями. Ихъ бдствія всегда дйствительны, хотя они ошибаются относительно причины, которая порождаетъ эти бдствія. Если-бы, поэтому, неимущимъ объяснили обстоятельство, составляющее предметъ ихъ заблужденія, если-бы имъ указали, какъ ничтожна отвтственность правительства за ихъ бдствія и, наоборотъ, какъ велико въ этомъ отношеніе вліянія причинъ, не имющихъ никакого отношенія къ правительству, — то недовольство и возбужденіе среди низшихъ классовъ обнаруживалось-бы несравненно рже, и проявлялось-бы не въ столь жестокихъ формахъ, какъ въ настоящее время, а усилія недовольныхъ и безпокойныхъ умовъ изъ среды среднихъ классовъ общества, направленныя къ возбужденію народа, потерпли-бы неудачу. Какъ только ніеимущіе узнали-бы, что ихъ собственная выгода заключается въ томъ, чтобы не поддаваться опаснымъ обольщеніямъ; какъ только они поняли-бы, что, поддерживая проекты всеобщей ломки общественнаго строя, они оказываютъ услугу лишь честолюбивымъ замысламъ нсколькихъ вожаковъ, безъ всякой выгоды и преимуществъ для самихъ себя, — такъ тотчасъ-же можно было-бы смло пренебречь всякими попытками безпокойныхъ людей къ возбужденію народа. Въ тоже время народные представители и земельные собственники Англіи могли-бы съ полною безопасностью вновь приняться за спасительное сопротивленіе незаконнымъ захватамъ власти; вмсто того, чтобы признавать себя вынужденными ежедневно приносить свободу гражданъ въ жертву общественной безопасности, они могли-бы, безъ всякихъ разумныхъ поводовъ къ опасеніямъ, не только слдовать по своему прежнему пути, но и настаивать на постепенныхъ улучшеніяхъ общественнаго строя, сообразно требованіямъ времени и во избжаніе политическихъ бурь, угрожавшихъ разрушеніемъ британскому государственному строю.

Всякія улучшенія государственнаго управленія должны исходить отъ людей, получившихъ тщательное воспитаніе, а такихъ людей естественне всего искать среди класса собственниковъ. Какого-бы мы ни были мннія о нкоторыхъ лицахъ изъ этого класса, нельзя допустить, чтобы большинство ихъ находило свою выгоду въ злоупотребленіяхъ. Они совершаютъ злоупотребленія лишь изъ опасенія, чтобы преобразованія не вызвали еще большаго зла. Если-бы это опасеніе справедливо разсялось, улучшенія и преобразованія совершались-бы съ такою-же легкостью, съ какою удаляются нечистоты или освщаются улицы. Въ жизни не рдко представляется необходимость мириться со зломъ для избжанія боле крупнаго бдствія, и обязанности всякаго благоразумнаго человка заключаются въ томъ, чтобы подчиняться этой необходимости добровольно. Но тоже благоразуміе предписываетъ не подчиняться злу, котораго можно избгнуть безъ всякой опасности. Какъ только исчезнуть опасенія насилія и заблужденій со стороны народа — незачмъ будетъ страшиться правительственнаго деспотизма, ибо послдній не будетъ имть ни цли, ни основанія, ни оправданія. Я льщу себя надеждою, что въ этой книг достаточно ясно доказана та истина, что при наиболе совершенномъ управленіи, порученномъ наиболе выдающимся и безкорыстнымъ людямъ, страданія и крайняя нищета могутъ распространиться и даже сдлаться всеобщими среди народа, который не установилъ обыкновенія противодйствовать благоразумными мрами чрезмрному размноженію населенія. Но такъ какъ до сихъ поръ сущность и дйствіе закона народонаселенія не были поняты, и старанія общества были направлены скоре къ усиленію, чмъ къ ослабленію послдствій этого закона, то мы имемъ разумное основаніе сдлать заключеніе, что при всякомъ данномъ порядк управленія, вліянію именно этой причины необходимо приписать большую часть бдствій, постигающихъ низшіе классы народа.

Такимъ образомъ, возлагаемая Пейномъ и егo, единомышленниками на правительство отвтственность за народныя бдствія, — очевидно ошибочна. Хотя свободныя государственныя учрежденія и хорошее правительство содйствуютъ до нкоторой степени уменьшенію бдности, тмъ не мене ихъ вліяніе въ этомъ отношеніи оказывается лишь косвеннымъ и крайне медленнымъ. По своимъ послдствіямъ вліяніе это нисколько не соотвтствуетъ тому непосредственному и быстрому облегченію, которое народъ разсчитываетъ достигнуть при посредств .революцій. Эти преувеличенныя надежды и возбужденіе, вызываемое неисполненіемъ ихъ, даютъ ложное направленіе усиліямъ народа добиться свободы и препятствуютъ введенію возможныхъ преобразованій, хотя медленныхъ и постепенныхъ, но въ тоже время врныхъ и несомннно ведущихъ къ улучшенію участи народа.

Поэтому въ высшей степени важно упроченіе правильнаго мннія о томъ, что можетъ сдлать правительство и что находится вн его власти. Если-бы былъ заданъ вопросъ: въ чемъ заключается дйиствительная причина, замедлившая развітіе свободы? я отвтилъ-бы: въ невдніи причины народныхъ бдствій и его неудовольствій въ связи съ возможностью злоупотреблять этимъ невдніемъ для усиленія власти. Поэтому я считаю въ высшей степени полезнымъ распространеніе мннія, что возникновеніе народныхъ бдствій лишь косвенно зависитъ отъ правительства, которое не можетъ бороться съ ними непосредственно и что главная причина этихъ бдствій кроется въ образ дйствій самого народа. Распространеніе подобной истины

не только не содйствовало-бы укрпленію злоупотребленій, но, наоборотъ, предупреждало-бы ихъ путемъ устраненія тхъ опасностей, которыя являются предлогомъ для поддержанія злоупотребленій. Такимъ образомъ эта истина послужила-бы прочной опорой для разумной свободы.

VIII.

Продолженіе о томъ-же [28] .

Приведенныя выше соображенія поразительнымъ образомъ подтвердились событіями послднихъ двухъ-трехъ лтъ. Быть можетъ никогда еще низшіе классы народа не возлагали боле нелпыхъ надеждъ на послдствія правительственныхъ преобразованій и въ тоже время никогда еще эти надежды не обнаруживали боле очевиднымъ образомъ безусловное невдніе причины народныхъ бдствій и не вели столь непосредственно къ послдствіямъ, неблагопріятнымъ для свободы. Одна изъ главнйшихъ причинъ общаго недовольства правительствомъ заключалась въ томъ, что громадное число рабочихъ, способныхъ и готовыхъ трудиться, оставалось безъ работы, а потому безъ всякихъ средствъ существованія.

28

Писано въ 1817 году. Прим. автора.

Такой порядокъ вещей, безъ сомннія, представляется самымъ печальнымъ событіемъ, какое можетъ постигнуть цивилизованное общество. Изъ простого человколюбія необходимо признать, что подобное бдствіе является совершенно естественнымъ и извинительнымъ поводомъ къ всеобщему недовольству и что на высшихъ классахъ общества лежитъ обязанность употребить вс усилія для уменьшенія этого бдствія. Но оно можетъ наступить и при наиболе совершенномъ и бережливомъ правительств. Это также несомннно, какъ несомннно и то, что не во власти правительства предписать возрастаніе средствъ существованія въ стран, когда эти средства, въ слдствіе какихъ нибудь неизбжныхъ причинъ, должны убывать. Несомннно, что въ хорошо управляемой стран можетъ наступить періодъ благосостоянія, впродолженіе котораго ея богатство и населеніе настолько возрастутъ, что дальнйшія непрерывныя улучшенія въ томъ же направленіи уже окажутся невозможными. Открытіе новыхъ рынковъ для торговли, пріобртеніе новыхъ колоній, возрастаніе производства при помощи вновь изобртенныхъ машинъ, значительныя улучшенія въ способахъ обработки земли — все это такія условія, при которыхъ несомннно произойдетъ возрастаніе богатства и населенія. И наоборотъ: закрытіе прежнихъ рынковъ въ следствіе иностраннаго соперничества или другихъ причинъ, отпаденіе колоній или сокращеніе торговаго обмна съ ними, застой въ торговл въ слдствіе перепoлненія рынковъ своими и иностранными товарами, замедленіе успховъ земледлія — все это такія yсовія, которыя, безъ всякой ошибки со стороны правительства, а по естественному порядку вещей, влекутъ за собою недостатокъ въ работ и продовольствіи, въ особенности, когда эти неблагопріятныя условія совпадаютъ съ возрастаніемъ населенія, происходящимъ, въ слдствіе предшествовавшихъ благопріятныхъ къ тому обстоятельствъ. Недостатокъ въ продовольствіи не замедлитъ повергнуть рабочихъ въ безъисходную нищету, но, совершенно очевидно, что изъ этого вовсе не слдуетъ выводить заключенія относительно необходимости радикальныхъ перемнъ въ состав управленія. Всякая попытка въ этомъ направленіи только увеличила-бы народныя бдствія.

До сихъ поръ мы предполагали, что образъ дйствій правительства не оказывалъ никакого вліянія на возникновеніе народныхъ бдствій. Весьма вроятно, что такое предположеніе не всегда оправдывается. Правительство, несомннно, можетъ причинить значительныя бдствія при посредств войны или тяжелыхъ налоговъ,и нужна извстная проницательность для того, чтобы отличить вытекающее отсюда зло отъ бдствій, происходящихъ въ слдствіе указанныхъ ране причинъ. Что касается Англіи, то нельзя отрицать того, что въ ней об эти причины дйствовали одновременно, но независящія отъ правительства причины оказывали наибольшее вліяніе. Война и налоги непосредственно стремятся къ уничтоженію или замедленію возрастанія капиталовъ, производства и населенія; но во время послдней войны эти препятствія къ развитію благосостоянія боле чмъ уравновшивались такимъ стеченіемъ. обстоятельствъ, которое способствовало чрезвычайному возрастанію населенія. Конечно, не правительство вызвало т благопріятныя обстоятельства, которыя вознаграждали за дйствіе разрушительныхъ условий. Необходимо признать, что въ продолженіе послднихъ двадцати пяти лтъ правительство не выказало ни особеннаго расположенія къ миру и свобод, ни особой бережливости въ расходованіи національныхъ средствъ. Оно смло расточало громадныя суммы для поддержанія войны и устанавливало обременительные налоги для полученія этихъ средствъ. И, несмотря на это, самые очевидные факты способны убдить безпристрастнаго наблюдателя, что въ 1814 году, къ концу войны, національныя средства не были истощены, что богатство и населеніе страны не только превысили тотъ размръ, который наблюдался до войны, но даже возрасли въ гораздо большей степени, чмъ въ какой-бы то ни было предшествовавшій періодъ.

Быть можетъ, это самый необычайный фактъ, представляемый намъ исторіей; онъ служить неопровержимымъ доказательствомъ того, что послдующія бдствія, испытанныя страною посл заключенія мира, были вызваны не столько обычными и естественными послдствіями войны и налоговъ, сколько внезапнымъ прекращеніемъ чрезвычайныхъ условій, благопріятствовавшихъ размноженію населенія. Вызванныя этими причинами бдствія, хотя и усиливались дйствіемъ налоговъ, тмъ не мене не порождались непосредственно ими, а, слдовательно, упраздненіе налоговъ не могло-бы доставить народу прямого и немедленнаго облегченія.

Нтъ ничего удивительнаго въ томъ, что рабочіе классы не сознаютъ ясно важнйшую причину ихъ бдствій, а также того, что противъ этихъ бдствій нтъ никакихъ средствъ. Еще мене можно удивляться тому, что они благосклонне выслушиваютъ тхъ, кто съ увренностью общаетъ имъ немедленное облегченіе, нежели людей, предлагающихъ имъ въ утшеніе лишь непріятныя истины. Но нельзя не согласиться, что ораторы и народные писатели черезъ мру воспользовались кризисомъ, передавшимъ въ ихъ руки власть. Отчасти по невднію, отчасти преднамренно, все, что могло уяснить рабочимъ ихъ действительное положеніе, все, что могло побудить ихъ къ терпливому перенесенію неизбжныхъ бдствій — все это отъ нихъ тщательно скрывалось или высокомрно порицалось; наоборотъ, все, что обольщало ихъ, усиливало и возбуждало ихъ неудовольствіе, что порождало въ нихъ безумныя надежды на облегченіе при помощи однхъ только реформъ, — все это тщательно выставлялось на видъ. Если-бы, при подобныхъ обстоятельствахъ, предлагавшіяся преобразованія были приведены въ исполненіе, то народъ былъ-бы жестоко обмануть въ своихъ надеждахъ. При систем всеобщаго голосованія .и ежегодныхъ парламентскихъ выборахъ, народъ, подъ вліяніемъ обманутыхъ ожиданій, попытался-бы, вроятно, сдлать различные опыты преобразованія правительственной системы, пока, наконецъ, перешедши вс фазисы революціи, онъ не былъ бы сдержанъ военнымъ деспотизмомъ. Наиболе горячіе друзья истинной свободы справедливо могли опасаться такихъ послдствій, защищать которыя не позволяло имъ чувство долга.