Опытъ закона о народонаселеніи
Шрифт:
Христіанину я отвчу, что Священное Писаніе самымъ яснымъ и положительнымъ образомъ вмняетъ намъ въ обязанность сдерживать наши страсти въ предлахъ, предписываемыхъ разумомъ. Поэтому, удовлетвореніе нашихъ страстей, когда разсудокъ намъ говорить, что это повлечетъ къ несчастью, нельзя разсматривать иначе, какъ прямое нарушеніе велній Священнаго Писанія. Христианинъ не въ прав принимать трудность нравственнаго обузданія за законное оправданіе, освобождающее его отъ исполненія обязанностей.
На каждой страниц Священиаго Писанія человкъ изображается окруженнымъ искушеніями, съ которыми ему трудно бороться; и хотя оно не предписываетъ ни одной обязанности, соблюденіе которой не принесло-бы намъ счастья въ земной жизни и блаженства въ будущей, тмъ не мене полное и постоянное подчиненіе требованіямъ религии ни разу не представлено въ немъ дломъ легкоисполнимымъ.
Молодость такъ расположена къ нжнымъ чувствамъ, что въ этомъ возраст трудно отличить
Если-бы мы еще могли надяться на повсемстное распространеніе такого порядка вещей, то во взаимныхъ отношеніяхъ между различными народами произошла-бы такая-же благотворная перемна, какъ во внутренномъ общественномъ устройств каждаго государства въ частности. Мы въ прав были-бы разсчитывать на значительное уменьшеніе опустошеній, производимыхъ войнами и, быть можетъ, наступило-бы даже время, когда эти гибелынія занятія совершенно прекратились-бы.
Одною изъ главнйшихъ причинъ войнъ между древними народами былъ недостатокъ мста и пропитанія; хотя въ условіяхъ существованія современныхъ народовъ и произошли нкоторыя перемны, тмъ не мене та-же причина не переставала дйствовать, измнивъ лишь степень своего напряженія. Честолюбіе правителей недоставало-бы oрyдія для разрушенія, если бы бдствія не побуждали низшіе классы общества становиться подъ ихъ знамена. Вербовщики мечтаютъ о плохой жатв; имъ выгодно, чтобы возможно большее число рукъ оставалось безъ работы, — другими словами, имъ выгоденъ излишекъ въ народонаселеніи.
Въ боле раннія времена, когда война была главнымъ занятіемъ людей и когда причиняемое ею уменьшеніе населенія было несравненно больше, чмъ въ наши дни, законодатели и государственные люди, постоянно озабоченные изысканіемъ средствъ для нападенія и обороны, считали своею обязанностью поощрять всякими мрами размноженіе населенія; для этого они старались опозорить безбрaчіе и безплодіе и, наоборотъ, окружить почетомъ супружество. Народныя врованія слагались подъ вліяніемъ этихъ правилъ. Во многихъ странахъ плодовитость была предметомъ поклоненія. Религія Магомета, основанная мечемъ и путемъ значительнаго истребленія своихъ правоврныхъ послдователей, установила для нихъ въ вид важнйшей обязанности, стремленіе къ нарожденію какъ можно большаго числа дтей, для прославленія ихъ бога. Такія правила служили могущественнымъ поощреніемъ супружествъ, а вызванное ими быстрое возрастаніе населенія являлось одновременно и слдствіемъ, и причиною постоянныхъ войнъ, отличающихъ этотъ періoдъ человчества. Мстности, опустошенныя предшествовавшею войною, заселялись новыми жителями, которые предназначались для образованія новыхъ армий, а быстрота, съ которою производились наборы, являлась причиною и средствомъ для новыхъ опустошений. При господств такихъ предразсудковъ, трудно предвидть конецъ войнамъ.
Христіанская нравственность предписываетъ намъ иныя правила: въ ней проявляются черты божественной религіи, свойственной боле высокому состоянію человческихъ обществъ. Ея отношеніе къ обязанностямъ брачной жизни заслуживаетъ нашего полнаго вниманія. Не входя здсь въ излишнія подробности, которыя далеко отвлекли-бы насъ, мы можемъ установить, на основаніи ученія ап. Павла, слдующее общее правило христіанской религіи: супружество, если оно не противорчитъ боле высокимъ обязанностямъ, заслуживаетъ нашего одобренія, но если оно противорчитъ имъ, то достойно порицанія. Правило это совершенно совпадаетъ также съ неоспоримыми требованіями самой высокой нравственности: «Чтобы познать разумомъ волю Божью, необходимо оцнить значеніе поступка относительно всеобщаго блага» [27] .
27
Paley's Moral philosophy, т. I, стр. 65.
Между тмъ, найдется немного поступковъ, которые такъ непосредственно влекли-бы за собою уменьшеніе общественнаго благосостоянія, какъ вступленіе въ бракъ безъ возможности удовлетворить насущныя потребности
Онъ становится бременемъ для того общества, среди котораго живетъ. Онъ ставитъ себя и свою семью въ положеніе, наимене способное развивать добродтельныя привычки. Онъ нарушаетъ долгъ относительно своихъ ближнихъ и самого себя. Онъ повинуется побужденіямъ страсти и заглушаетъ голосъ самыхъ священныхъ обязанностей.
Въ предположенномъ выше идеальномъ обществ, гд вс члены прилагали-бы старанія достигнуть счастья путемъ строгаго исполненія нравственныхъ требований, указываемыхъ разумомъ и освященныхъ откровеніемъ, подобныя супружества, очевидно, были бы невозможны. Предупреждая такимъ путемъ избытокъ населенія, люди уничтожили-бы главную причинну и важнйшее средство наступательной войны, а внутри государства предупредили-бы тиранію и возмущенія, т. е. политическія болзни, тмъ боле пагубныя, что он взаимно поддерживаютъ другъ друга. Но безсильное для войны наступательной, подобное общество, въ случа необходимости прибгнуть къ оборон, представляло-бы силу, которую можно сравнить съ алмазной скалой. Тамъ, гд каждая семья обладаетъ въ изобиліи всмъ необходимымъ для жизни и пользуется довольствомъ, тамъ не можетъ быть ни стремленія къ перемнамъ, ни того равнодушія и отчаянія, которыя побуждаютъ низшіе классы населенія руководствоваться правиломъ: «Что-бы ни случилось, наше положеніе не можетъ быть хуже теперешняго». Руки и сердца соединились-бы для отпора нападающему, такъ какъ каждый сознавалъ-бы, что онъ отъ этого выиграетъ и что всякая перемна будетъ для него равносильна потер.
Такъ какъ отъ насъ самихъ зависитъ избгнуть бдствій, сопровождающихъ законъ возрастанія населенія; такъ какъ для этого достаточно примнять добродтель, внушаемую природою и освященную релиіей; такъ какъ, наконецъ, мы имемъ основаніе надяться, что исполненіе этой добродтели не только не нанесетъ ущерба нашему счастью, но, наоборотъ, еще увеличить его, — то мы никакъ не можемъ обвинять божественную справедливость за установленіе общихъ законовъ, длающихъ эту добродтель необходимою. Провидніе справедливо наказываетъ людей за нарушеніе этой добродтели, посылая имъ бдствія, неизбжно сопровождающія порокъ и различныя страданія, вызываемыя болзнями и преждевременною смертью. Добродтельное общество всегда избгнетъ такихъ бдствій. Творцу угодно отвратить насъ отъ порока сопровождающими его страданіями и побудить насъ къ добродтели — сопровождающимъ ее благополучіемъ. Такое намреніе, насколько это доступно нашему пониманію, соотвтствуетъ Его благости. Естественные законы возрастанія населенія, очевидно, имютъ такое значеніе. Поэтому всякій доводъ, который мы хотли-бы извлечь изъ нихъ противъ божественной благости, въ такой-же мр окажется приложимымъ къ испытываемымъ нами бдствіямъ.
VI.
О единственномъ, находящемся въ нашемъ распоряженіи, средств для улучшенія участи бдныхъ.
Авторъ нравственныхъ правилъ или теории нашихъ обязанностей, какъ-бы онъ ни былъ убжденъ въ неизмнной необходимости для людей подчиниться его ученію, врядъ-ли можетъ обольщать себя безумною надеждою, что это ученіе будетъ исполняться всми, или даже большинствомъ людей. Но, несмотря на это, ничего нельзя возразить противъ обнародованія такого ученія, такъ какъ въ противномъ случа, нельзя было-бы предложить ни одного нравственнаго правила, къ которому не примнялось бы такое-же точно возраженіе, а, слдовательно, къ порокамъ, вызываемымъ въ насъ искушеніями, присоединилось-бы еще больщее число пороковъ, порождаемыхъ невжествомъ.
Если нельзя сомнваться съ одной стороны въ бдствіяхъ, сопровождающихъ чрезмрное населеніе, съ другой стороны въ бдствіяхъ, вызываемыхъ развратомъ, то простой здоровый смыслъ говоритъ, что ни одинъ моралистъ, основывающій нравственность на принцип общей пользы, не долженъ отвергать необходимости нравственнаго обузданія до тхъ поръ, пока не добыты средства для содержанія семьи. Это правило, какъ мы видли выше подтверждается также Священнымъ Писаніемъ. Тмъ не мене я не думаю, чтобы среди моихъ читателей нашлось много лицъ, которыя-бы мене, чмъ я, предавались надежд, что люди вообще измнятъ свой образъ дйствій въ этомъ отношеніи. Поэтому, при изображеніи общества, среди котораго нравственное обузданіе всми исполнялось-бы, мое намреніе состояло въ отстраненіи всякихъ стованій на божественную благость указаніемъ на то, что бдствія, порождаемыя закономъ народонаселенія, ничмъ не отличаются отъ всякихъ другихъ бдствій, противъ которыхъ не раздается подобныхъ стованій; что наше невжество и безпечность усиливаютъ эти бдствія и, наоборотъ, что разумъ и добродтель могли-бы смягчить ихъ; что если-бы вс люди строго исполняли свои обязанности, то эти бдствія почти исчезли-бы; что такое важное преимущество произошло-бы безъ соотвтственнаго уменьшенія общей суммы наслажденій, доставляемыхъ намъ разумно направленными страстями, справедливо разсматриваемыми съ этой точки зрнія, какъ главная основа нашего счастья.