Осторожно - пума!
Шрифт:
и охотничьи ножи висели на вбитых между бревнами щеп-
ках, заменявших крючки.
Надя Сеютова, сдавшая уже свой полевой материал,
укладывала образцы в ящики, экономя место и переклады-
вая пакетики сеном. Топограф Коля Юнох заколачивал го-
товые ящики и утрамбовывал одежду во вьючные сумы.
Партия запаздывала с окончанием экспедиционных ра-
бот. Чтобы не потерпеть финансового краха, начальник рас-
считал рабочих, и они давно уже уплыли вниз по Бурее по
домам, а инженерно-технический персонал работал с двой-
ной нагрузкой.
Лето 1938 года для этой партии было трагическим и тя-
желым. Медвежьи погромы продовольственных лабазов,
бурные и внезапные паводки, унесшие несколько жизней,
и следующие за этим следствия выбили партию из графика
работы. А тут еще рация принесла категорический приказ
прекратить работы и весь персонал партии переключить на
поиски приземлившегося где-то в тайге самолета «Родина»,
пилотируемого летчицей Гризодубовой. Героический жен-
ский экипаж совершил вынужденную посадку почти в пол-
тысяче километрах восточнее верховьев Буреи, но ведь тогда
этого не знали. Все могущие двигаться жители недели две
обшаривали болота и сопки в бесплодных поисках самолета.
Одиннадцатое октября в этих высоких местах число кри-
тическое. Обычно в первой половине октября здесь начи-
наются снегопады и замерзают не только мари и мелкие
речушки, но становится и Бурея. Однако хоть и поздно,
но «под занавес» партии повезло. Осень стояла небывалая.
Над хребтами Турана и Буреинским висел антициклон,
как в Забайкалье. Около месяца на небе ни облачка. Ночью
ртуть термометра падала до минус семи — минус десяти
градусов, а днем подползала к пятнадцати выше нуля.
Солнышко щедро отдавало остатки тепла, недоданного ле-
том. Воздух, потеряв свою дальневосточную сырую муть,
непривычно прозрачен. На многие километры на фоне голу-
бого неба отчетливо вырисовывались сопки, сменившие свой
S3
рабочий зеленый костюм на празднично-торжественное золо-
то лиственниц, и только кое-где виднелись синевато-зеле-
ные елово-пихтовые шапки.
Бурея же совсем похудела. Это летом от каждого дождя
всякий ручеек и падь давали ей щедрую дань. Дождевые
потоки быстро сбегали по крутым склонам и вечномерзлым
грунтам. Тогда она буйствовала, налитая силой. Сейчас же
застыли мари, пересохли ручейки, обмелели речки и к Усть-
Ниману приближались галечные косы противоположного
берега. Далеко к середине русла выступили ребра перекатов.
По утрам не спеша, как усталая кляча, тащила Бурея серые
комья шуги. Шурша, цеплялись они за галечные ребра и
забереги на плесах. С каждым днем все дальше уходили
от берега и дольше — до середины дня держались ледяные
забереги. Если бы не было днем солнца, застыла бы эта гор-
дая красавица.
Лодка пришла в Усть-Ниман с товаром для «интеграла»—
это так на Дальнем Востоке назывались охотничьи магазины,
торговавшие всем: от свечей и капканов до шоколада и
бостоновых костюмов. Она задержалась на несколько дней
в ожидании пассажиров вниз. Но так как, кроме нас, никто
сплавляться не собирался, а мы не были готовы, то лоцман,
отдыхая после трудного подъема, выжидал, когда прижмет
нас время. Однако шуга увеличивалась с каждым днем и ло-
дочники не хотели больше рисковать, твердо решив отпра-
виться завтра, будут пассажиры или нет.
Вверх по обмелевшей реке да еще по шуге никто теперь
подниматься не станет. В то время лодочные моторы были
редкостью, а подвесных не было вообще и на сотни километ-
ров приходилось вести лодки на веслах или шестах.
Я послал за лоцманом.
Вскоре среди нашего базара возникла крепкая фигура
загорелого, уже седеющего человека. Резкие черты лица
производили впечатление решительности и твердости харак-
тера. Серые глаза светились умом.
— Вот, хозяин, нас с этими вещами надо доставить на
станцию Бурею. Сколько будет стоить?
Не спеша осмотрев всю нашу свалку, он ответил:
— Шесть тысяч.
Мы про себя ахнули. За все четыре месяца невероятных
трудов по исследованию тайги каждый из нас получит не-
много больше этой суммы, а тут шесть тысяч за три-четыре
дня. По тем временам это были деньги огромные.
— Это же грабеж!
84
— Нет, начальник, лишнего мы не берем. Шмуток у вас
много. Лодка будет тяжелая, осадка большая, а вода ма-
ленькая. Шуга идет, вода холодная. На каждом перекате
лодку придется за уши тянуть, а ведь до Буреи-то пятьсот
километров. Зато вы не ознобитесь и не замочитесь.
Выбора у нас не было. Оставаться здесь до ледостава,
когда можно будет спуститься к железнодорожной магист-
рали на оленях, обойдется дороже. Торговаться было беспо-
лезно.