Осторожно - пума!

Пармузин Юрий Павлович

и охотничьи ножи висели на вбитых между бревнами щеп-

ках, заменявших крючки.

Надя Сеютова, сдавшая уже свой полевой материал,

укладывала образцы в ящики, экономя место и переклады-

вая пакетики сеном. Топограф Коля Юнох заколачивал го-

товые ящики и утрамбовывал одежду во вьючные сумы.

Партия запаздывала с окончанием экспедиционных ра-

бот. Чтобы не потерпеть финансового краха, начальник рас-

считал рабочих, и

они давно уже уплыли вниз по Бурее по

домам, а инженерно-технический персонал работал с двой-

ной нагрузкой.

Лето 1938 года для этой партии было трагическим и тя-

желым. Медвежьи погромы продовольственных лабазов,

бурные и внезапные паводки, унесшие несколько жизней,

и следующие за этим следствия выбили партию из графика

работы. А тут еще рация принесла категорический приказ

прекратить работы и весь персонал партии переключить на

поиски приземлившегося где-то в тайге самолета «Родина»,

пилотируемого летчицей Гризодубовой. Героический жен-

ский экипаж совершил вынужденную посадку почти в пол-

тысяче километрах восточнее верховьев Буреи, но ведь тогда

этого не знали. Все могущие двигаться жители недели две

обшаривали болота и сопки в бесплодных поисках самолета.

Одиннадцатое октября в этих высоких местах число кри-

тическое. Обычно в первой половине октября здесь начи-

наются снегопады и замерзают не только мари и мелкие

речушки, но становится и Бурея. Однако хоть и поздно,

но «под занавес» партии повезло. Осень стояла небывалая.

Над хребтами Турана и Буреинским висел антициклон,

как в Забайкалье. Около месяца на небе ни облачка. Ночью

ртуть термометра падала до минус семи — минус десяти

градусов, а днем подползала к пятнадцати выше нуля.

Солнышко щедро отдавало остатки тепла, недоданного ле-

том. Воздух, потеряв свою дальневосточную сырую муть,

непривычно прозрачен. На многие километры на фоне голу-

бого неба отчетливо вырисовывались сопки, сменившие свой

S3

рабочий зеленый костюм на празднично-торжественное золо-

то лиственниц, и только кое-где виднелись синевато-зеле-

ные елово-пихтовые шапки.

Бурея же совсем похудела. Это летом от каждого дождя

всякий ручеек и падь давали ей щедрую дань. Дождевые

потоки быстро сбегали по крутым склонам и вечномерзлым

грунтам. Тогда она буйствовала, налитая силой. Сейчас же

застыли мари, пересохли ручейки, обмелели речки и к Усть-

Ниману приближались галечные косы противоположного

берега.

Далеко к середине русла выступили ребра перекатов.

По утрам не спеша, как усталая кляча, тащила Бурея серые

комья шуги. Шурша, цеплялись они за галечные ребра и

забереги на плесах. С каждым днем все дальше уходили

от берега и дольше — до середины дня держались ледяные

забереги. Если бы не было днем солнца, застыла бы эта гор-

дая красавица.

Лодка пришла в Усть-Ниман с товаром для «интеграла»—

это так на Дальнем Востоке назывались охотничьи магазины,

торговавшие всем: от свечей и капканов до шоколада и

бостоновых костюмов. Она задержалась на несколько дней

в ожидании пассажиров вниз. Но так как, кроме нас, никто

сплавляться не собирался, а мы не были готовы, то лоцман,

отдыхая после трудного подъема, выжидал, когда прижмет

нас время. Однако шуга увеличивалась с каждым днем и ло-

дочники не хотели больше рисковать, твердо решив отпра-

виться завтра, будут пассажиры или нет.

Вверх по обмелевшей реке да еще по шуге никто теперь

подниматься не станет. В то время лодочные моторы были

редкостью, а подвесных не было вообще и на сотни километ-

ров приходилось вести лодки на веслах или шестах.

Я послал за лоцманом.

Вскоре среди нашего базара возникла крепкая фигура

загорелого, уже седеющего человека. Резкие черты лица

производили впечатление решительности и твердости харак-

тера. Серые глаза светились умом.

— Вот, хозяин, нас с этими вещами надо доставить на

станцию Бурею. Сколько будет стоить?

Не спеша осмотрев всю нашу свалку, он ответил:

— Шесть тысяч.

Мы про себя ахнули. За все четыре месяца невероятных

трудов по исследованию тайги каждый из нас получит не-

много больше этой суммы, а тут шесть тысяч за три-четыре

дня. По тем временам это были деньги огромные.

— Это же грабеж!

84

— Нет, начальник, лишнего мы не берем. Шмуток у вас

много. Лодка будет тяжелая, осадка большая, а вода ма-

ленькая. Шуга идет, вода холодная. На каждом перекате

лодку придется за уши тянуть, а ведь до Буреи-то пятьсот

километров. Зато вы не ознобитесь и не замочитесь.

Выбора у нас не было. Оставаться здесь до ледостава,

когда можно будет спуститься к железнодорожной магист-

рали на оленях, обойдется дороже. Торговаться было беспо-

лезно.