Осторожно - пума!
Шрифт:
Нас не огорчила такая мелочная месть. Погрузили все
наиболее ценные материалы, женщин и простуженного
Юноха.
— Бурея — женщина коварная, она моторы не уважает.
Вперед не будете прыгать туда-сюда,— поучал лоцман.—
Теперь бы давно в Бурее были.
С трудом вытащенный и кое-как залатанный катер при-
шел через трое суток.
Скоро стали все притоки Буреи, и одному из дальних от-
рядов пришлось несколько десятков километров тащить
лодку по льду.
Один
— Стоп, мальчики! Скидай вьюки. Ставь палатки на
этом мысу. Вот он треклятый голец с лабазом! — прокри-
чал Веня Лунев, на ходу окончив изучение аэрофотоснимка.
Лошади остановились. Вьюки, постепенно освобождаясь
от продуктов, сильно полегчали. В ожидании, когда их
снимут, лошади глубоко вздохнули и опустили головы. Они
умели выкраивать каждую минуту на рациональный отдых.
Топографический отряд Лунева переходил на промежу-
точную базу. Ему вообще-то не стоило здесь останавливаться,
но уже три дня назад был съеден последний сахар, конча-
лась крупа, вчера искурили последние крохи махорки, в
которую и так несколько дней подмешивали листья. При-
шлось сделать небольшой крюк специально к этому гольцу,
чтобы пополнить запасы продовольствия.
Ни на самом гольце, ни около него никто раньше из
этого отряда не был. Но на аэрофотоснимке чуть в стороне
от голой вершины горы, там, где проходила темная полоса
кедрового стланика, четко обозначался белый кружок.
Его выложили из камня хозяйственники, заезжавшие сюда
зимой. Они построили лабаз, сложили туда продукты и
слегка расчистили вокруг заросли кедрового стланика.
Полянку обложили камнями, чтобы при аэросъемочных за-
летах она хорошо была видна на снимке. Топографы и геог-
99
рафы без карт и проводников видели теперь, где находятся
продуктовые лабазы. Третий год шла аэрогеодезическая съем-
ка зейско-буреинского бассейна. Хозяйственники приобрели
опыт в снабжении экспедиций. Они заранее создавали не
только сеть продуктовых лабазов, но и предусматривали
легкие их поиски в горной тайге.
Лунев не рассчитал. В этот год слишком много было про-
стоев из-за дождей и продукты уменьшались быстрее за-
снятой площади. Пришлось терять день, чтобы подойти к
этому лабазу. Впрочем, низкие облака закрывали многие
вершины — все равно нельзя вести наблюдения.
— А ну, Миша, ты помоложе всех,— обратился топо-
граф к одному рабочему.— Слетай-ка, друг, на эту сопочку,
приволоки сахару килограмма два да махорочки рюкзачок.
А уж завтра сходим за остальными продуктами. Тут всего
километра два с гаком. Чтобы к ужину здесь был — слад-
кого чайку пошвыркаем.
Идти не хотелось — устал. Но приказ есть приказ —
с начальством не поспоришь.
Михаил Кучерявый в тайге первое лето. Только весной
его родители покинули хлебную Украину и переехали сюда
на сурьмяный рудник. Ему, как он считал, повезло. Еще
и восемнадцати лет нет, а вот работает в экспедиции.
Все здесь ему в новинку — сумасшедшие реки, бескрай-
няя тайга. Внизу на горах она густая, но вдруг сразу пре-
рывается полянами, заваленными глыбами камней, курумы
называются. Многие вершины тоже завалены камнями и
совсем голые. Почти везде их лысины окружены густыми
зарослями кедрового стланика — самое паскудное растение!
Хуже нет продираться через него, особенно с треногой или
планшетом. Но как влезешь на голец — красота! Венька
говорил, что тут на площади больше чем в пол-Франции ни
души нет. На гольцах не надо рубить просеки для наблюде-
ний, и, пока Венька наблюдает в свою трубу, можно поси-
деть и полюбоваться. Михаил очень любил смотреть на
вздыбившиеся до горизонта сопки. Все они разные, то ост-
рые наподобие сахарных голов, то ребристые, а то как гроб-
ницы в Киевской лавре — с ровным верхом и крутыми скло-
нами. И нигде ни дороги, ни дымка, ни человека.
Шустрый этот Венька. Сам, поди, тайги боится. Даже
палатку не велит ставить близко к реке или к сухим лесинам.
Один никуда не ходит, всегда за собой ребят тянет. А каких
рабочих подобрал: все один одного здоровее, чтобы в случае
чего вьюк каждый на горбу унести мог.
100
Большой чудак этот Венька — с утра до ночи все чего-
нибудь рассказывает. Откуда он столько знает? И все с при-
баутками. А без дела ни разу никого не обругал. Но попро-
буй проспи, покури больше, чем нужно для передыха, или
сделай что неладно, так обсмеет, что в другой раз не захо-
чешь. Или вот совсем выдохнешься — свет немил, а он как
завернет анекдотик — все смеются, и жить как будто легче
становится. Хитрый начальник! Все на сознательность
бьет: мальчики, давайте-ка рубанем просеку в этом направ-
лении. Часа полтора вам за глаза хватит. Нажимайте! Вас