Осторожно - пума!
Шрифт:
Кучерявый напрягал зрение. Кроме изредка торчащих за-
сохших лиственничных стволов, ничего нельзя рассмотреть
в стланике. Он, наверное, уже раза два обошел лысину голь-
ца, а лабаза так и не увидел. Начало смеркаться. Несколько
раз рабочий предпринимал попытки проникнуть в заросли
стланика, но из него и вовсе ничего видно не было, даже
и без тумана ничего не рассмотришь. Начался моросящий
дождик. Налетел порыв ветра.
«Нет,
подумал Михаил и ринулся вниз по каменной осыпи, а
потом по стланику. В лес он вошел, когда совсем стемнело.
Пожалел, что не взял спичек. Он не курил и не привык носить
спички.
Идти по еловому лесу в темноте еще труднее, чем по стла-
нику. Густой, сильно колющийся подрост перемежался с
валежником. «Что-то, когда вверх шел, лес был реже»,—
подумал парень. Наверное, чуть в сторону взял. У него и
намека не было на сомнение, что шел в противоположную от
лагеря сторону. Запнувшись о сук, он упал и расцарапал ще-
ку. «А, сгори все ясным пламенем, надо ночевать, а то без
глаз останешься». На всякий случай он остановился и, набрав
полные легкие воздуха, закричал по направлению вниз по
склону: «Ого-го-о-о!» Прислушался. Тайга молчала. Только
вершины слегка шуршали от ветра и дождя. Еще раз крик-
нул, но только шорох дождя ответил ему.
Нащупав толстую пихту, ветки которой спускались чуть
не до земли, он уселся под нее и блаженно вытянул ноги.
Здесь — сухо. Заснул он, видимо, сразу...
— Кучерявого только за смертью посылать. Опять без
курева ложиться придется,— ворчали поужинавшие рабочие.
103
— Подкинь дров в костер и давай спать укладываться.
Небось огонь увидит.
Но Лунев уже начал беспокоиться и жалеть, что послал
именно Кучерявого.
— А ну, мальчики, давайте хором шумнем.
Тишину тайги прорезал мощный рев: «Ми-и-и-шка-аа!
Ого-го-о-о!»
В ответ они услышали только шум дождя.
Раза два выстрелили, еще несколько раз кричали почти
до часу. Дождь усилился. За палатками темень. Ну кто
в такую погоду пойдет по тайге?
— Ладно, мальчики, утро вечера мудренее. Отбой!
Хмурое утро лагерь встретил без Кучерявого.
— Братва, а Мишка-то блудонул!
— Поздно пошел. Наверное, на лабазе заночевал.
Подождали. Вот уже и полдень, а посланца нет. Дождь
прошел, но облака по-прежнему висели низко, закрывая вер-
шины сопок. Пошли на голец всем отрядом. Лабаз нашли сразу.
— Братва, а Мишка до лабаза-то не дошел. Забит крепко,
и продукты все целы.
Голец имел несколько вершин, окруженных стлаником.
Он стоял на самом водоразделе. Его бороздили масса лож-
бинок, сливавшихся в неглубокие распадки. Одни из них
шли на юг, к Бурее, другие — на север и восток, к Селемдже.
Пройди десяток шагов — и вместо селемджицского попадешь
на буреинский склон. Но никто не подумал, что именно так
и случилось с их товарищем.
Люди обошли все вершины горного массива, все истоки
речек, но ни следов, ни самого Михаила не обнаружили.
К вечеру их встретили лишь насытившиеся лошади в лагере.
И второй день прошел в бесплодных поисках. Всех охватила
досада и беспокойство.
— Не надо было посылать пацана на ночь глядя. Он же
тайги сроду не видел.
— Уже скоро белые мухи полетят. Сентябрь ведь.
— Еще дня два поищем, и план полетит.
На базу партии поскакал верховой.
Через два дня к гольцу подошли еще два отряда, а воздух
начали утюжить два самолета.
Несмотря на всю свою невозмутимость, Юнох обругал
Лунева.
— Через тебя четыре дня пропало. Спер, видишь ли,
пирамидку. А теперь еще и человека умудрился потерять!
За твой счет простой отряду запишем.
104
В инструкции по технике безопасности, которую прошту-
дировали все перед выходом в поле, заблудившемуся пола-
галось останавливаться и быстро разводить дымный костер,
как только увидит над собой самолет. Пилоты зорко всмат-
ривались в тайгу, на бреющих полетах проносились над
гольцами, но ни дымка, ни других сигналов не заметили.
Они облетели все прилегающие к массиву долины, система-
тическими параллельными курсами обошли все окрестно-
сти — тот же результат.
На шестой день поисков к хребту Турана подошел циклон.
Пронзительный ветер гнал крупные хлопья снега. Вместе с
листьями сыпалась пожелтевшая хвоя лиственниц. Зеленые
пихты посинели и вместе с елями превратились в снежные
пирамиды. Самолеты сидели на аэродромах, а мокрые люди
продолжали искать.
На четырнадцатый день после пропажи человека был
крепкий ночной морозец и селемджинско-буреинский бассейн
очистился от облаков. Засияло солнце. В долинах стал таять
снег, но выше девятисот метров абсолютной высоты на голь-
цах и в кедровом стланике он уже не стает до весны. Опять
вылетели самолеты. Надеясь по снегу увидеть следы, они