Пальмы в снегу
Шрифт:
Бисила молча разожгла очаг, занимавший половину комнаты, расстелила на полу толстую циновку поверх оленьих шкур и натянула москитную сетку, целиком покрывшую это импровизированное ложе.
Тогда, не сводя глаз с Килиана, она чуть двинула бёдрами, позволив пёстрой ткани соскользнуть на пол, повернулась к нему, легла на циновку и откинула руку в сторону, подавая Килиану знак лечь рядом с ней.
Килиан поднялся, пожирая глазами фигуру Бисилы.
Ее тело оказалось ещё прекраснее, чем он воображал в своих фантазиях. Материнство округлило ее грудь, прежде
Килиан погладил правой рукой ее бок, задержался на талии, потом остановился на бедре и, скользнув по животу, поднялся к груди. Затем повторил этот жест несколько раз, убеждаясь, что это не сон, и Бисила действительно здесь, в его объятиях. Ее кожа была нежной и бархатистой. На тёмной коже его рука казалась совсем белой. Внезапно его охватила необъяснимая тревога. У него были женщины, но Бисила — совершенно особенная.
Когда она улыбалась, он забывал обо всем на свете.
Прижавшись к Килиану, Бисила вдыхала аромат его кожи. Ей хотелось бесконечно вдыхать этот запах. Она чувствовала, как ее сердце забилось совсем по-другому, радостно и нетерпеливо. В эту ночь им не надо было ни спешить, ни подбирать слова, потому что они наконец остались одни.
Им не было дела до будущего.
Не было дела до Моси.
— Ну вот, теперь мы вместе, — хрипло прошептал Килиан, — ты и я, снег и какао. Ты даже не представляешь, как я мечтал об этой минуте.
Бисила подняла голову и посмотрела на него огромными глазами.
— Я тоже, — прошептала она. — Позволь мне воздать тебе почести, как истинному вождю. И пусть мое тело не девственно, но девственно мое сердце. И я отдаю его тебе.
Килиан был тронут этими словами. Склонившись к Бисилой, он жадно припал к ее полным губам.
— В эту ночь ты будешь королевой, — прошептал он. — Даже больше, чем королевой. Ты будешь моей wairibo, моим ангелом-хранителем.
Их тела идеально подходили друг другу; казалось, они знали об этом всегда, все то долгое время, когда им приходилось довольствоваться взглядами, случайно брошенными словами, мимолётными поцелуями и многообещающими ласками. И вот, наконец, они смогли ощутить жар кожи и свежесть дыхания друг друга каждой клеточкой своего тела.
Оба они имели телесную близость с другими, но никогда прежде ни с кем не сливались душой.
Теперь же их души наконец соединились. Вот уже долгое время оба они точно знали, что именно этого жаждут больше всего на свете.
Ещё долгое время снаружи доносилось пение, хотя с каждой минутой все тише и тише. Килиан полагал, что жители деревни понемногу расходятся по домам, чтобы отдохнуть и набраться сил для завтрашнего веселья.
Вскоре Бисила должна вернуться в свою хижину, чтобы не возбудить подозрений.
Килиан лежал спиной на животе Бисилы, устроив свою голову между ее грудей. Она мягкими движениями гладилась его волосы и время от времени склонялась, чтобы коснуться
— Несправедливо, что нам приходится скрываться, — торжественно произнёс он. — Даже не знаю, смогу ли я изображать безразличие, когда увижу тебя на людях.
— Мы должны быть очень осторожными, — сказала она, приподнимаясь. — Я теперь стала неверной женой.
Эти слова придавили обоих, словно на них обрушились тонны мешков с какао. Бисила принадлежала Моси, ничего не поделать. Но дело было даже не в этом: если их разоблачат, Бисилу сурово накажут. Рисковали оба, но она теряла неизмеримо больше.
— В этом наши народы мало чем отличаются, — согласился Килиан. — Мужчина может иметь сколько угодно женщин, и ничего ему за это не будет, но если станет известно, что женщина изменила мужу, ей придётся пройти через все круги ада.
— Когда я была маленькой, нас пугали, рассказывая, будто неверных жён вешают на деревьях, привязывая камни к ногам, или отрубают им руки, или даже зарывают живьём в землю, оставляя снаружи одну голову, чтобы ее искусали москиты и съели дикие звери. — Килиан вздрогнул, представив себе эти картины. — Однако, в отличие от других племён, у буби, если женщина овдовеет, после того как она исполнит все обряды скорби и закончится срок ее траура, она может брать себе любых мужчин, каких захочет, но не может снова выйти замуж.
Килиан не сдержал улыбку.
— Если бы ты была моей женой, ты бы не захотела ни с кем меня делить.
Руки Бисилы скользнули по груди Килиана и легли у сердца.
— Мы должны быть очень осторожными, — прошептала она. — Это наша тайна. Мы не можем требовать большего. Но это даже больше того, о чем я могла мечтать.
Килиан взял ее руки в свои ладони и поднёс к губам, чтобы поцеловать.
— Зато я мечтаю о большем, моя нежная wairiibo, мой ангел-хранитель, — прошептал он.
Бисила застонала. Ночь поглотила все звуки, деревня погрузилась во мрак и безмолвие. Пора было уходить.
Она осторожно сдвинула с груди голову Килиана и потянулась за цветастой тканью. Стоя на коленях, обернула ее вокруг бёдер. Килиан повернулся набок и приподнялся на локте. Он не сводил с неё глаз, поглаживая по бёдрам. Бисила перехватила его руку, наклонилась, чтобы поцеловать его, и села рядом.
Прежде чем украдкой выйти из хижины, она обернулась, бросив на него последний взгляд.
Порыв свежего ветра ворвался в хижину и донёс слова ушедшей Бисилы, Килиан мог поклясться, что их услышал:
— Будь что будет, Килиан, но я не забуду эту ночь. Я всегда буду с тобой.
Пару недель спустя Бисила осторожно, чтобы не шуметь, закрыла дверь комнаты Килиана, убедилась, что ее платье застегнуто на все пуговицы, и направилась по коридору, все ещё во власти радостных грез после минувшей встречи. Свернув налево, к лестнице, она внезапно остановилась.
Ей показалось, или она и впрямь услышала чей-то голос?