Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)
Шрифт:
уши людей наветом на принца Шотландского? Говорю вам,
пусть его здесь же изрубят в куски!
– Извините меня, ваша светлость, – сказал граф Эррол,
– но я обязан оказывать ему защиту, пока не свершилась
казнь.
– Так вздернуть его немедленно! – сказал Олбени. – А
вы, мой царственный племянник, что вы стоите, точно
окаменели от изумления? Соберитесь с духом… возра-
жайте осужденному, клянитесь… объявите именем всего
святого, что вы и знать не знали со этом подлом умысле.
Смотрите, люди переглядываются, шепчутся в сторонке.
Голову дам на отсечение, что эта ложь распространится
быстрее, чем божья правда… Обратитесь к ним, мой цар-
ственный родич. Неважно, что вы скажете, лишь бы вы
отрицали уверенно и твердо.
– Как, сэр! – молвил Ротсей, он одолел наконец немоту,
которая нашла на него от неожиданности, от чувства уни-
жения, и с высокомерным видом повернулся к дяде. – Вы
хотите, чтобы я положил на весы слово наследника короны
против клеветы презренного труса? Кто может поверить,
что сын его короля, потомок Брюса, способен ставить за-
падню, посягая на жизнь бедного ремесленника, пусть
думает в свое удовольствие, что негодяй сказал правду.
– Я первый же этому не поверю, – сказал, не раздумы-
вая, Смит. – Я всегда был почтителен к его высочеству
герцогу Ротсею, и никогда не дарил он меня недобрым
словом или взглядом, не чинил мне зла. Я и подумать не
могу, чтоб он замыслил против меня такое низкое дело.
– А это почтительно – сбросить его высочество с ле-
стницы на Кэрфью-стрит в ночь на святого Валентина? –
сказал Бонтрон. – И как вы думаете, за такую услугу дарят
добрым взглядом или недобрым?
Это было сказано так дерзко, представилось столь
правдоподобным, что уверенность Смита в невиновности
принца поколебалась.
– Эх, милорд, – сказал он, горестно взглянув на Ротсея,
– неужели ваше высочество умышляли лишить жизни не-
повинного человека за то, что он по долгу чести вступился
за беззащитную девушку? Уж лучше бы мне было умереть
на этой арене, чем остаться в живых и услышать такое о
правнуке Брюса!
– Ты славный парень, Смит, – сказал принц, – но я не
могу ожидать от тебя, что ты станешь судить разумней, чем
другие… Тащите преступника на виселицу и, если хотите,
вздерните его так, чтобы он задохся не сразу: пусть плетет
свою ложь и клевещет на нас до последней своей не
слишком близкой минуты!
С этими словами принц отвернулся от арены, полагая
ниже своего достоинства замечать, как мрачно все коси-
лись на него, когда медленно и неохотно расступалась пе-
ред ним толпа, и не выразил ни удивления, ни досады при
глухом ропоте и вздохах, какими его провожали. Лишь
немногие из его приближенных шли следом за ним с поля,
хотя сюда явилось в его свите немало видных особ. Даже
горожане из низших слоев отступились от несчастного
принца, о нем и раньше шла дурная слава, позволявшая
обвинять его в легкомыслии и бесчинствах, теперь же са-
мые черные подозрения легли на него – и, казалось, ничто
их не рассеет.
Медленно, в тяжком раздумье брел он к церкви доми-
никанцев, где уединился его отец, но недобрая весть уже
летела с вошедшей в поговорку быстротой и достигла по-
коев короля раньше, чем юный принц. Войдя во дворец и
спросив, у себя ли король, герцог Ротсей был поражен от-
ветом, что государь совещается строго наедине с герцогом
Олбени, который, когда принц оставил арену поединка, тут
же сел на коня и прискакал в монастырь, опередив пле-
мянника. Пользуясь привилегией, какую давали ему по-
ложение и рождение, Ротсей хотел пройти в королевские
покои, когда Мак-Луис, начальник бранданов, в самых
почтительных словах дал ему понять, что в силу особого
наказа не может пропустить его высочество.
– Ты хоть пойди, Мак-Луис, и дай им знать, что я жду
дозволения войти, – сказал принц. – Если мой дядя берет на
себя смелость захлопнуть перед сыном дверь в покои отца,
ему приятно будет услышать, что я сижу в прихожей, как
лакей.
– Разрешите мне сказать вам, – не без колебания отве-
тил Мак-Луис. – Может быть, вы согласились бы, ваше
высочество, выйти сейчас и терпеливо подождать, я, если
угодно вашей милости, когда герцог Олбени уйдет, сразу
пришлю кого-нибудь известить вас о том, и тогда его ве-
личество, несомненно, допустит к себе вашу светлость. А в
настоящее время, ваше высочество, простите меня, но я
лишен возможности пропустить вас к королю.
– Понимаю тебя, Мак-Луис! Тем не менее ступай и
повинуйся моему приказу.
Начальник охраны ушел и вернулся с ответом, что ко-
роль нездоров и удаляется сейчас в свою опочивальню, но
что герцог Олбени скоро примет принца Шотландского.
Прошло, однако, с добрых полчаса, пока герцог Олбени
явился, и Ротсей в ожидании то угрюмо молчал, то заводил
пустой разговор с Мак-Луисом и бранданами, смотря по