Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)
Шрифт:
этим телом, простертым перед ним, – и в подтверждение
своего призыва перекрестил грудь мертвеца. Не последо-
вало ничего. Тело осталось недвижным и окоченелым, на
запекшихся ранах – никаких признаков крови.
Горожане переглянулись, и лица их выразили откро-
венное разочарование. Все заранее убеждали себя в ви-
новности Ивиота, а его нерешительность, казалось, под-
тверждала подозрения. И когда он вышел обеленным,
зрители были безмерно удивлены. Остальные слуги Рэ-
морни приободрились и произносили свою клятву все
смелее, по мере того как они один за другим проходили
проверку и судьи объявляли их невиновными и чистыми от
всякого подозрения, павшего на них в связи со смертью
Оливера Праудфьюта.
Но был один, в ком отнюдь не крепла уверенность. Имя
«Бонтрон… Бонтрон!» трижды прозвучало под сводами
храма, но тот, кто носил это имя, в ответ только зашаркал
ногой и не мог сойти с места, точно вдруг его разбил па-
ралич.
– Отвечай, собака, – шепнул ему Ивиот, – или готовься
к собачьей смерти!
Но таким смятением наполнило убийцу представшее
ему зрелище, что судьи, видя это, уже раздумывали, как
поступить – приказать ли, чтобы его немедленно приво-
локли к носилкам, или прямо произнести над ним приго-
вор. И только когда его в последний раз спросили, хочет ли
он подвергнуться испытанию, он ответил, как всегда от-
рывисто:
– Не хочу… Почем я знаю! Мало ли какие фокусы
можно проделать, чтоб лишить жизни бедняка… Предла-
гаю поединок каждому, кто скажет, что я учинил зло над
этим мертвецом.
И, следуя принятому обычаю, он тут же, в храме, бро-
сил перчатку на середину пола.
Генри Смит выступил вперед под ропот одобрения со
стороны своих сограждан, который не сдержало даже
присутствие короля. Подняв перчатку негодяя, он, по
обычаю, положил ее в свою шляпу и бросил на пол собст-
венную – в знак того, что принимает вызов. Но Бонтрон не
поднял ее.
– Он мне не ровня, – буркнул убийца, – и недостоин
поднять мою перчатку. Я состою при особе принца Шот-
ландского как слуга его конюшего. А этот парень – жалкий
ремесленник,
Тут вмешался принц:
– Ты состоишь при моей особе, мерзавец? Я на месте
увольняю тебя со службы. Бери его, Смит, в свои честные
руки и бей, как никогда не колотил ты молотом по нако-
вальне! Он и преступник и трус. Мне претит смотреть на
него! Если бы мой царственный отец послушал моего со-
вета, он дал бы обоим противникам по доброй шотланд-
ской секире, и не успел бы день состариться на полчаса, как
мы уже увидели бы, кто из них двоих достойнее.
Предложение было с готовностью принято покровите-
лями двух противных сторон – графом Крофордом и сэром
Патриком Чартерисом, которые легко договорились, что
бойцы, поскольку они не дворяне, сразятся на секирах,
одетые в куртки из буйволовой кожи и стальные колпаки, и
что бой состоится сразу же, как только противники соот-
ветственно приготовятся.
Ареной поединка назначены были Скорняжьи Дворы –
ближний пустырь, занятый под рынок корпорации, по ко-
торой он получил свое имя и которая сразу расчистила для
боя площадку футов в тридцать длины и двадцать пять
ширины. Туда сейчас же устремились толпой и знать, и
священники, и цеховой люд – все, кроме старого короля:
ненавидя кровавые зрелища, он удалился в свои покои,
возложив проведение боя на графа Эррола, верховного
констебля, к чьим обязанностям такое дело относилось
ближе всего. Герцог Олбени усталым взглядом внима-
тельно наблюдал за всем происходившим. Его племянник
следил за сценой с небрежной рассеянностью, отвечавшей
его нраву.
Когда бойцы вышли на арену, они внешним своим ви-
дом являли разительный контраст. Вся осанка Смита ды-
шала мужеством и бодростью, глаза его, ярко сверкавшие,
казалось лучились уже торжеством победы, на которую он
твердо надеялся. Бонтрон, угрюмый и грубый, заметно
приуныл и стал похож на мерзкую птицу, которую выво-
локли на дневной свет из ее темного гнезда. Бойцы, как
требовал обряд, поочередно поклялись каждый в своей
правоте. Но Генри Гоу произносил слова клятвы с ясной и
мужественной уверенностью, Бонтрон же – с упрямой
решимостью, побудившей герцога Ротсея сказать лорду
верховному констеблю:
– Видел ты когда-нибудь, мой дорогой Эррол, такую
смесь злобы, жестокости и, я сказал бы, страха, как на лице
у этого человека?
– Да, непригляден, – сказал граф, – но крепкий парень,
как я погляжу.
– Поспорю с вами на бочонок вина, любезный лорд, что
он потерпит поражение. Генри Оружейник не уступит ему
в силе, а в ловкости превзойдет. И посмотри, как он смело
держится, наш Гоу! А в том, другом, есть что-то отталки-
вающее. Сведи их поскорее, мой дорогой констебль, по-
тому что мне тошно на него смотреть.