Первая заповедь
Шрифт:
– Глупости! Сказки! Мудрейшие держали вас в страхе, чтобы вы слушались, - заявил Кен, но внутри у него все похолодело: «Неужели это правда и Эйя потеряна навсегда?»
– Если не веришь, спроси у Темного Стража, - устало сказал Посвященный.
– Он не умеет лгать.
И штурман понял, что надежды нет: этот мир никогда не выпустит то, что считает своим, принадлежащим ему по праву.
«Итак, расставание неизбежно, - обреченно подумал он.
– Если взять Эйю с собой, она погибнет. А чтобы остаться здесь самому, у меня не достанет мужества…»
Никогда Кен не чувствовал себя так скверно. Почему,
«Когда-нибудь ты поймешь, каким прекрасным может стать Возвращение…» - прошептал Кен и разозлился: ведь это даже не завещание, почему он должен его выполнять?! Бросить ради этого Эйю, отказаться от любви?! Никто не вправе требовать от него такой жертвы…
«А впрочем, никто и не требует, - с горечью признался он себе самому.
– Какое бы решение ты ни принял, это будет твое решение… Беда в том, что ты давно уже все решил. И теперь вам осталось только проститься».
– Послушайте, - озабоченно сказал Поул.
– А как же мы выберемся отсюда? Я имею в виду - наверх…
Люди растерянно переглянулись: об этом они не успели подумать. В недра Вионы их перенес «оранжевый туман» - одно из воплощений Темного Стража. Но самой дороги не запомнил никто.
Не знал ее и Руэл. Правда, его мыслекопия побывала на борту космолета, но это совсем не то, что путешествовать в физической оболочке. Виновато пожав плечами, он сказал, что ничем не может помочь.
– Я могу, - вздохнул Кен и с опаской снова приблизился к Координатору. Не хотелось повторять рискованный опыт, но, похоже, выбора не было.
– Подстрахуй меня, кэп, - обратился к своему капитану.
– Если задержусь надолго, просто оттолкни от этой штуки, - он кивнул на пульт.
– Я с тобой!
– шагнул к нему Френк, но штурман энергично замотал головой:
– Должен идти тот, кто знает Путь. Другим там делать нечего, - жестко отрезал он.
И врач отступил - молча и без обиды, понимая, что Кен прав: неопытный помощник может превратиться в обузу, а то и вовсе загубит дело. В таком случае лучше всего не мешать.
Тем временем штурман надел на голову обруч и положил обе руки на клавиши пульта. Знакомое ощущение охватило его: он больше не чувствовал тела, а сознание, мгновенно набрав скорость, устремилось по загадочному лабиринту к пещере Темного Стража.
«Прости, старина. Придется тебя потревожить, – заранее извинился Кен и добавил не без сарказма: - Такова воля Создателей!»
«Так уж и Создателей?!» – мягко возразил кто-то, и штурман застыл в полете - прямо посреди виража. Он узнал (не мог не узнать!) этот голос, боясь и не смея верить, радуясь и страшась одновременно. Слишком реальной была смерть. Слишком внезапным - воскрешение.
«Командор?
– спросил робко, почти жалобно.
– Это вы?Вы?…»
И услышал в ответ:
«Не пугайся,
Это был он. Учитель, умерший на его руках. Разум, блуждающий в лабиринте, из которого нет выхода. Душа, лишенная тела и заточенная в ад…
«Как такое могло случиться?» - задохнулся от ужаса Кен и внезапно понял, что виной всему - изменения в программе Темного Стража. Он всегда снимал копии с памяти умирающих, даруя им Забвение. Только на этот раз, по-своему трактуя волю Создателей, вместо пассивной матрицы создал активную, способную мыслить, чувствовать, страдать. И теперь среди спящих по ячейкам фантомов бродит призрак живого Герда, его бесплотная тень.
У Кена вырвался полустон-полувсхлип. «Старик не заслужил такой участи. Как же ему помочь?!» – лихорадочно думал он.
«Тише, мальчик, тише, – успокоил его Герд.
– Не все так печально, как кажется. Я умер - но по-прежнему жив. Мне не страшны болезни, я могу не думать о времени. Путь познания открыт для меня. Я могу заглянуть в Хранилище Памяти, как в библиотеку, и читать «книги» одну за другой. Этого увлекательного занятия хватит на тысячи лет… Я могу разговаривать с Темным Стражем - он незаурядный собеседник. А когда мне понадобится друг, я разыщу Иля: знаю, он где-то здесь… - и, помолчав, добавил: - Ты ничего не сможешь исправить. Так получилось. И не надо меня жалеть!»
«Он прав, - сказал себе Кен.
– Изменить ничего нельзя: это убило бы его снова. Но как мы можем уйти, зная, что он остается здесь – один, до скончания века?! Зная, что он никогда не увидит Землю…»
Возможно, Герд прочитал эти нехитрые мысли. Или они посетили раньше его самого. Но слова, которые он произнес, прозвучали как завещание. А его, согласно традиции, следует выполнять:
«Не хочу, чтобы кто-нибудь из ребят узнал о моем «воскрешении». Это будет мучить их всю жизнь. Пусть улетают домой, ни о чем не догадываясь. Пусть доставят на Землю мое тело и похоронят под звуки гимна, – это их немного утешит. Но ты… Ты будешь знать правду и думать обо мне, как о живом, - и закончил совсем другим тоном: - Ты вернулся о чем-то спросить? Спрашивай: я сумею ответить не хуже Темного Стража».
«Мы не знаем, как подняться на плато, - тихо сказал Кен.
– Не знаем, как попасть к кораблям. Как связаться с теми, кто нас ждет… И еще, - он выдержал паузу, - правда ли, что ни один вионец не может покинуть свою планету, даже дети землян?…»
«Увы, мой друг. Это похоже на правду, – отвечал командор.
– Забирая с собой, вы рискуете их погубить… Что до пути наверх, то он где-то рядом, возле Дворца Мудрейших. Советую вам внимательно оглядеться…»