Пионовый фонарь
Шрифт:
ХАГИВАРА: (в ужасе). Вот оно что… Значит, это, и верно, привидения.
МОНАХ: Как вы сказали?
ХАГИВАРА: Нет-нет, ничего… До свидания. (Он отставляет в сторону чай и почти бегом удаляется.)
Двор Хагивары. ХАГИВАРА стучит в двери Хакуодо Юсая. Выходит ЮСАЙ.
ХАГИВАРА: Вы были правы! Я нашел их могилы! Они обе мертвы!
ЮСАЙ: (озабоченно). И за какие грехи привидение так влюбилось в вас?
ХАГИВАРА: Горе мне! И ведь сегодня вечером они опять придут!
ЮСАЙ: Откуда вы знаете? Они обещали?
ХАГИВАРА:
ЮСАЙ: Ну, уж нет, увольте!
ХАГИВАРА: Тогда сделайте что-нибудь с помощью ваших гаданий!
ЮСАЙ: Нет, гадания тут бессильны… А вот напишу-ка я господину Рёсэки, настоятелю этого самого храма! Он человек искушенный в молитвословиях. И мы с ним в дружбе. Отнесите ему мое письмо и попросите помочь. (Чертит несколько иероглифов, Хагивара берёт письмо и бежит с ним к господину Рёсэки.)
Храм Симбандзуй-ин. ХАГИВАРА входит к настоятелю. Господин РЁСЭКИ в коричневой рясе поверх белого кимоно неподвижно восседает на простом дзабутоне. Весь его облик говорит о самоотверженном служении Будде. Хагивара протягивает ему письмо и почтительно склоняется. Настоятель читает.
РЁСЭКИ: Ты и есть Хагивара Синдзабуро?
ХАГИВАРА: Да, я недостойный ронин, и зовут меня Хагивара Синдзабуро. Не знаю, за какие грехи, но меня преследует призрак умершей. Почтительно молю вас, отгоните от меня этот призрак.
РЁСЭКИ: В письме сказано, что на твоем лице проступила тень смерти. Подойди ко мне, чтобы я мог взглянуть на тебя…(Рассматривает.) Да, сомнений нет, в ближайшее время ты умрешь.
ХАГИВАРА: Молю вас, сделайте так, чтобы я избежал смерти!
РЁСЭКИ: (задумчиво). Твою судьбу определяют глубоко скрытые причины… Этому трудно поверить, и все же это так. Призрак преследует тебя не из злобы, а от большой любви. Весь ужас и вся неизбежность судьбы твоей в том, что тебя на протяжении вот уже трех или четырех существований, умирая и вновь рождаясь, любит одна женщина. (Встаёт, достаёт ларец.) Судьбы избежать невозможно. Но чтобы отогнать призрак, я дам тебе могучий талисман «кайоннёрай», и вознесу молитвы за умиротворение голодной души этой женщины. Талисман этот сделан из чистого золота, и потому его следует беречь от чужих глаз: жадный человек может польститься на него. (Вручает талисман Синдзабуро.) Носи его либо в поясе, либо за спиной. (Достаёт из тайника сутры, написанные на бумажных свитках.) Я вручаю тебе сутры «Убодарани», возьми их, будешь читать вслух. И еще ты возьмёшь вот эти ярлыки-заклятия. Оклей ими свое жилище так, чтобы привидения не смогли проникнуть к тебе.
ХАГИВАРА: Спасибо, господин настоятель, от всей души надеюсь на спасение. Будьте благословенны, господин Рёсэки. (Уходит.)
Дом и двор Хагивары. Хакуодо ЮСАЙ и ХАГИВАРА обклеивают стены дома ярлыками с заклинаниями. Юсай уходит, а Хагивара запирается в своих комнатах, опускает полог от комаров и начинает читать сутры.
ХАГИВАРА: (в отчаянии). Ничего не получается. (Начинает читать вслух.) «Нобобагябатэйбадзарадара са-гяраниригусяя, татагятая, таниятаонсоропэй, бандарабати,
Слышно, как колокол в Уэно ударил четвертую стражу, эхом откликнулся пруд у холма, плеснула вода в источнике, и огромный тёмный мир погрузился в тишину, лишь осенний ветер шумел среди холмов. Но вот послышался стук гэта.
Идут! Это они…(Сжавшись, громко начинает читать сутры.)
У живой изгороди стук гэта прекращается. ХАГИВАРА, бормоча молитвы, выползает из-под полога и выглядывает в дверную щель. Впереди, как обычно, стоит О-ЁНЭ с пионовым фонарем, а за ее спиной – О-ЦУЮ.)
Её красота ужасает… Неужели это привидение! Боже, самому отказаться от неё – помоги мне выстоять, господи!
Дом обклеен ярлыками-заклятиями – и привидения попятились.
О-ЁНЭ: Нам не войти, госпожа! Господин Хагивара закрыл перед вами двери. Смиритесь, забудьте мужчину с прогнившим сердцем!
О-ЦУЮ: (печально). Сердце его изменило… Сердце мужчины, что небо осеннее! Ёнэ, я должна поговорить с ним! Я не вернусь, пока не увижу его! (Она закрыла лицо рукавом и горько заплакала.)
ХАГИВАРА: (дрожа). Наму амида Буцу, наму амида Буцу…
О-ЁНЭ: Достоин ли господин Хагивара такой любви?.. Что ж, попробуем войти к нему через черный ход.
О-ЁНЭ берёт О-Цую за руку и ведёт вокруг дома. Но и с черного хода войти не удаётся – и тут приклеены ярлыки.
Картина девятая
Дом Иидзимы. Появляется ГЭНДЗИРО. Его встречает О-КУНИ.
ГЭНДЗИРО: Добрый день, госпожа О-Куни!
О-КУНИ: (жеманно). Добро пожаловать! Как поживаете, господин Гэндзиро? Прошу вас, садитесь сюда, здесь ветерок…
ГЭНДЗИРО: (вполголоса). Коскэ не проболтался?
О-КУНИ: (так же тихо). Нет. Сказал господину, что лоб ему поранило черепицей. (Громко.) Прямо не знаю, куда деваться от этой жары! (Шепотом) В нашего Коскэ влюбилась О-Току, дочка Сингобэя, что живёт на Суйдобата… Так старик притащился просить, чтобы Коскэ отдали ему в наследники. Сегодня у них помолвка…
ГЭНДЗИРО: Вот и хорошо, Коскэ из дому – и конец волнениям…
О-КУНИ: Так, да не так. Господин Иидзима будет его посаженным отцом! А уж тогда этот парень будет всё равно что его родня. Он и в слугах-то нахален не по чину, а уж тогда… Нет уж, как хочешь, а Коскэ надо убить.
ГЭНДЗИРО: Наш слуга - Айскэ… Он влюблен в дочку Аикавы, натравим его на Коскэ. Пусть подерутся – мы выгоним Айскэ за драку. Но наказание за драку полагается одинаковое, и дяде тоже придется прогнать Коскэ… Плохо только, что завтра от Аикавы возвращаться они будут вместе.
О-КУНИ: Я скажу, что Коскэ мне нужен, и попрошу отослать его домой пораньше… (В полный голос.) Но, право, вам не следовало бы уходить так скоро. До свидания.
Улица. ГЭНДЗИРО подзывает своего слугу АЙСКЭ, который идёт с корзинами и что-то фальшиво напевает.