Побег из Фестунг Бреслау
Шрифт:
Профессор вспотел так, что темные пятна были видны даже под толстым пиджаком. Дрожащей рукой он указал направление.
– Пан офицер, я все объясню. Расскажу все, идите, пожалуйста, за мной.
И он нагло повел милиционера в конторку мастера во втором помещении. Смирнофф охотно направился за ним. С Длужевским они были знакомы еще с советского лагеря, там обрели доверие друг к другу, видя, как один и другой справляются в крайне тяжелых условиях. В каком-то смысле они даже подружились. А теперь гражданин майор Длужевский выдал милиционеру Смирноффу простую инструкцию, которую мог выдать только лишь тому, к кому испытывал особое доверие: "Если тебе будут давать взятку, бери, но в рапорте о ней не упоминай. Будешь уходить, обязательно напугай". Смирнофф посчитал такой договор для себя полезным, впрочем, еще в гулаге он научился слушать Холмса, потому что, чаще всего, это заканчивалось только хорошим для него. Ну а пугать уж он умел, о чем свидетельствовало пошатывание Козловского. В дальней комнате он, не говоря ни слова, принял действительно толстый конверт и нагло пересчитал фунты стерлингов. Боже, а день сегодня был замечательный!
– Знаете ли, - сказал он, пряча конверт в карман. – Для меня это сумма достаточная. Но те люди, у которых к вам что-то имеется, они не откажутся от действий. Для следующего офицера, который посетит вас, эти бабки будут ой какими маленькими. Всего лишь чаевыми
– До… до… догадываюсь, - от страха Профессор едва мог говорить.
– Ну ладно. "До милого свиданьица" не скажу, потому что прозвучало бы как-то нехорошо.
Смирнофф развернулся на месте, потом кивнул своим милиционерам. На выходе похлопал себя по карману. Нет, действительно хороший день! Тьфу! – укорил он себя в мыслях. Ведь сегодня же воскресенье, а он, антихрист, в святой день работает. Божечки, какой грех! Чуточку подумав, он решил примирить совесть с реальностью. На мессу сходит, исповедается. Ну да, исповедуется. Понятное дело, скажет не обо всем, но относительно работы в воскресный день - признается. Большого греха не будет.
Вроцлав был городом, в котором, если ты располагал твердой валютой достать можно было все. Английскую боевую форму, американскую амуницию для автомата Томпсона калибра 0,45 дюйма, германский аппарат "Лейка" с телеобъективом и химикалиями для проявки снимков и даже французский элегантный автомобиль ситроен "Траксьон Авант" черного цвета. Иногда Шильке посещала мысль, а вот что сделали бы грабители и мародеры, если бы он потребовал от них предоставить дирижабль "Граф Цеппелин", выкрашенный в зеленые и красные полосы, с симфоническим оркестром на борту. Неправильно поставленный вопрос, выругал он себя. Следовало бы, скорее, спросить, сколько времени заняло бы у тех сообразить такой небесный корабль.
Сейчас же они сидели в элегантном ситроене, припаркованном в темноте, под раскидистыми деревьями. Холмс все делал с шиком, а два часа ночи не было тем временем, когда люди из этой местности чем-либо интересовались. Да и людей, собственно не было, по крайней мере – снаружи. Остальные же, закрывшись на четыре замка в здешних виллах, после заката солнца не высовывали на улицу и носа. В округе довольно часто стреляли, причем, из оружия самого разного калибра, когда мародеры и мешочники сражались за добычу с дезертирами различных армий, со сторонниками разных политических организаций и с безумцами, у которых война и отсутствие сильной власти лишь усилили проявления болезни, а так же с банальными бандюгами. Потому-то никто и не обратил внимания на странную одежду людей, собравшихся возле автомобиля.
– Ладно, - буркнул начальник Академической Ночной Стражи, одетый – равно как и его люди – в английскую полевую форму. К этим мундирам они привыкли, поскольку все служили в подразделениях английских десантников. Ватсон через своего земляка из тихотемных обеспечил самых лучших людей. – Мы готовы.
– Как станете входить? – спросил Холмс.
– Классически, взрывчатка на двери, потом штурмовики с шумом вовнутрь. Три человека ждут возможной реакции.
– Достаточно будет?
– А что? Такие замечательные бойцы?
– А черт их знает. Сборище из польских и немецких частей. Немного гражданских.
– Ты предполагаешь мины? – Командир прикусил губу. – Хорошо. Тогда вначале разведчики-саперы, а внутренние двери выбиваем ломами.
– Думаю, так было бы безопаснее.
– Хорошо. – Командир сложил план окружающей местности. – Дадим вам знать по радио.
Когда они уже остались сами, Ватсон разложил на приборной панел снимки, которые четверть часа назад Хайни принес их временной фотомастерской.
– Все слетелись. В соответствии с планом.
– А "настоящие" работники? То есть те, которых приняли в Комиссию уже после войны, и которые ничего не знают?
– Как обычно. Они распространили сообщение, что на проверку из Варшавы приезжает профессор Новак, так что все живое должно спрятаться и не лезть на глаза. В вилле сплошные сливки общества.
– Сейчас мы им устроим операцию, получше чем Новак из Варшавы или Нойманн из Берлина, - буркнул Шильке.
– Ну ладно. Кого-нибудь узнаете? – Холмс просматривал фотографии заходящих в виллу людей. – У большинства закрыто лицо. Это какая-то неожиданная эпидемия гриппа или как?
– Боятся, боятся как сто чертей. Думаю, они не спят, а собирают барахло.
– Хмм, а вот этого я знаю, - Шильке поднес фонарик к одному из снимков. – Рихард Цукерман, очень крупная в СС шишка.
– Оооо… Так у них тут и СС?
– А как ты считаешь, у кого имелась возможность собирать сведения о наших действиях столь быстро, чтобы "на коленке" организовать казнь Нади или покушение на меня? – Шильке отложил фотографию. – Цукерман в СС был чуть ли не богом. По крайней мере, в Бреслау.
– Черт, не хватает только гестапо или Гитлерюгенд.
– Лично я предпочел бы кого-то из "БДМ" [92] , - вздохнул Ватсон.
Ну и мечтания! Час Шильке предпочел бы, чтобы одной из личностей, закрывающих лицо на снимках, была Рита. Он попытался проконтролировать толкучку мыслей. К счастью, раздался сигнал из walkie-talkie.
– Да?
– Мы готовы к операции, - доложил командир Ночной Стражи.
Ватсон запустил двигатель ситроена. Медленно, не зажигая фар, он подъехал к следующему перекрестку так, чтобы видеть виллу вместе с садом. Когда автомобиль остановился, все приложили к глазам бинокли, хотя от цели их отделяло шагов не более тридцати.
92
БДМ - BDM - Bund deutscher M"adel - Союз немецких девушек — женская молодёжная организация в нацистской Германии, молодёжное и детское женское движение в составе гитлерюгенда, куда входили немецкие девушки в возрасте от 10 до 18 лет. Девочек в возрасте от 10 до 14 лет объединял Юнгмедельбунд — Союз девочек.
– Начинайте.
– Action! – рявкнул командир.
Негромкий взрыв выбил входную дверь.
– Go! Go! Go!
Коммандос залетели вовнутрь с воплями:
– Everybody down! This is a Nightwatch! (Все на пол! Это Ночная Стража!)
Три человека молниеносно ворвались в дом через дверь. Два десантника выбили окна на первом этаже, они подставили спины, и их товарищи вскакивали вовнутрь.
– Nightwatch! Nightwatch! Everybody down!
Очереди из двух стэнов разбили стекла. Кто-то забросил вовнутрь магниевую ракетк. Нереальный, режущий глаза свет тут же осветил весь дом.