Подгоряне
Шрифт:
ровен час опустит на твою несчастную голову! Будешь целую неделю ходить со
звоном в ушах, как от церковного колокола. Одного из нас директор даже
исключил из школы, хотя мальчишка намеревался было сделать благое дело для
него, директора. Увидев во дворе, что жеребенок угодил в яму с глиной,
ученик заорал во всю мочь: "Господин веректор!.. Господин веректор!.." На
свою беду, мальчонка шепелявил, и у него вместо "директор" получалось
"веректор", то есть вырывалось слово, которое уже давно было прозвищем
нашего директора. Веректором у нас называют дырявое полотняное рядно, и
поскольку школьный начальник содержал и свое поле, и свой огород чрезвычайно
неряшливо, то и заполучил обидную кличку. Услышав ее из уст ученика, он,
понятно, пришел в крайнюю ярость, бежал за несчастным мальчонкой и кричал на
всю Кукоару: "Я тебе покажу веректора, негодяй!.. Ежели родители научают
тебя дразнить директора школы, приклеивать ему разные скверные прозвища, то
пускай отправляют своего сынка пасти свиней. Как раз там твое место!"
У меня сложились добрые отношения с директором. Этим только и можно
объяснить, что в числе трех лишь учеников, дотянувших до седьмого класса,
был и я. Но и из этих трех добрых молодцев директор выделял не кого-нибудь,
а именно меня. В ярмарочные дни, отправляясь по своим коммерческим делам, он
оставлял меня исполнять свои обязанности либо подменять заболевшего
преподавателя.
Понимал я директорские обязанности по-своему: брал в руки хлыст и
обходил поочередно все классы - тишина водворялась такая, что действительно
было слышно, как муха пролетит. Вел себя тише воды и ниже травы даже Илие
Унгуряну, предводитель всех школьных озорников. Будучи отпетым парнем,
Унгуряну все-таки был любимцем директора. Не переводился Илие из класса в
класс не по причине своей природной тупости. Рано лишившись отца, он быстро
отбился от материных рук и, воспользовавшись тем, что набожная родительница
почти постоянно пропадала в церкви, Илие завязал все свои учебники в ее
платок да так-то и держал их там все эти три года. Усердие Унгуряну полною
мерою выявилось в другом - следил за чистотою в классах, прямо-таки
терроризировал учеников, житья им не давал. Заслонив своею громадной фигурой
входную дверь, заставлял каждого школьника показывать даже подметки ботинок
или постолов: все должно быть вычищено до блеска, для этого грозный
блюститель порядка готов был заставить неряху вылизать обувку языком.
Попробуй перечить ему, когда этот богатырь способен свернуть тебя в бараний
рог, когда он к тому-же наделен директором почти неограниченной властью над
ребятами. Такую власть Илие Унгуряну заслужил тем, что, налившись страшенной
физической мощью, он пахал и засевал директорское поле, привозил кукурузные
стебли, выгребал из конюшен навоз,- чистил скребницей директорских кляч, в
то время как другие ученики боялись и близко подойти к конюшне.
В отсутствие директора я старался как-то наказать Илие Унгуряну за его
жестокость к нам, в особенности же - за его подхалимаж. Это я потребовал,
чтобы Илие развязал наконец узелок с книгами и ткнулся в них носом, чтобы
извлечь хоть капельку каких-то знаний. При этом я не мог забыть, как по
милости Илиё Унгуряну лишился поясного ремешка вместе с прицепленным к нему
любимым ножичком. Это случилось тогда, когда директор послал нас в поле за
люцерной для своих полудохлых лошадей. Носили траву охапками. Чтобы
захватить побольше и чтобы было полегче, поудобнее, я увязывал свои охапки
ремешком - кстати сказать, первым в моей жизни. По возвращении на школьный,
то есть на директорский, двор Унгуряну схватил мою вязанку и бросил в
лошадиные ясли вместе с ремешком и драгоценным моим ножичком, тут же завалив
все это другими охапками и вязанками. Как ни копался я потом в яслях,
отыскать свое добро уже не смог. Полдня проплакал дома. Илие нагло
ухмылялся, уверяя, что это кони слопали мой ремень, а ножичек затерялся в
навозе.
4
Теперь я осматривал новую школу, красивую, трехэтажную, с просторным
школьным двором. Двор этот поглотил и поповский, и директорский дворы,
старые их дома были разобраны, а заодно с ними и несколько крестьянских
вместе с хозяйственными пристройками: хлевами, конюшнями, загонами для овец
и коров, курятниками, винными и иными погребами; все высвободившееся
пространство захватила школьная усадьба с примыкавшими к ней стадионом и
другими спортивными сооружениями - беговыми дорожками, волейбольными и
баскетбольными площадками, теннисным кортом. Исчезло бесследно и подворье
псаломщика с его домом и многочисленными сараями, хлевами и амбарами.
Помещавшиеся в этом доме правление колхоза и сельсовет перебрались в новые
здания, выстроенные по специальным проектам. Земля вокруг была тщательно
выровнена, посыпана красным песком из перемолотого каленого кирпича.
Школьный двор! Он когда-то и во сне не мог мне приснитьея таким.
Зацементированные дорожки, по бокам - цветочные клумбы... мыслимо ли такое?
Где же, куда пропал, Сгинул преогромный батюшкин дом с двумя старыми липами
перед ним,, с вплотную прижавшимся ко двору виноградником? Где конюшни? Где