Подгоряне
Шрифт:
Безвременная смерть двух молодых, полных жизненной силы и энергии парней -
может ли быть что-нибудь еще несправедливее и обиднее этого?! Не потому ли
все семьдесят совхозных машин, заревевших в один голос, кажутся тебе сейчас
уже не автомобилями, тракторами и комбайнами, а танками и бронемашинами,
изготовившимися к атаке на жестокого врага?..
Только дедушкин голос выбивается из общего торжественно-строгого и
печального строя.
– Ну вот!
– кричит он. - Так я и знал!.. Так это ты, коровья
образина?.. Ты тут за капельмейстера?!
– наскакивает он на Илие Унгуряну.
Узнав наконец, кого хоронят и при каких обстоятельствах нашли свой
последний час ребята, старик шумит еще громче:
– Смерть не вините. Она знает свое дело... Я умоляю ее, чтоб поскорее
пришла ко мне. Целыми ночами не сплю - все прошу. Свое-то я давно уж прожил,
теперь у других прихватил... Но смерть, эта ведьма, знать, боится моих
старых костей... Ей подавай молодых!.. Ох, ох, ох!.. - тяжко вздыхает
старик.
– Она, смерть, как и мы, люди... каракулевые шкурки выделываем из
молодых барашков, а не из старых овец... Вот и она... Так спокон веку
ведется...
Старик бродит среди машин, толкается там и сям меж людей. Белая, как
только что выпавший снег, его голова мелькает то тут, то там. Рядом с такими
великанами, как Унгуряну, он кажется сущим ребенком - высох так, что
остались, кажется, одна кожа да кости. Выбравшись на обочину, начинает
кричать на машины, как на своих волов: "Хо, чтоб вы подохли, проклятые!..
Псы бешеные!" То и дело подходит к своему колодцу, придирчиво осматривает:
не задела ли какая-нибудь из машин сруба. Грузовики между тем покидают
зацементированную площадку возле родника. Дрожь их могучих стальных тел
передается воде - та хлюпает в своей холодной глубине.
– Х-м... коровьи образины!.. Чего доброго порушат мой колодезь!.. И
кто только выдумал эту моду - ездить на машинах?.. Покойникам и тем нету от
них, машин этих, покою!.. Не бояр же каких-нибудь хоронят!.. Мертвых не
разбудишь ни музыкой, ни причитаниями, ни автомобилями, ни еропланами!.. А
колодезь мой, как пить дать, попортят!.. Дрожит земля под колесами, как во
время сражения... Вода плещется и кипит, как в чугуне!.. Так вам и нужно,
коли вы молитесь только своим еропланам!
– грозит он под конец кому-то своим
сухим кулаком.
5
Бедный старик. Все чаще и чаще застаю его подремывающим на солнышке.
Усядется на трехногий свой стульчик и поклевывает носом. Промчится по дороге
машина, разбудит его на миг, дед лишь вздрогнет и сейчас же вновь засыпает.
А вот ночью мучается от бессонницы. Поэтому мама предупреждает меня, чтоб я
не будил дедушку днем, когда он может вздремнуть чуток по-заячьи. Такое же
точно указание мама дает и Никэ. Но он часто забывает о нем, с грохотом
вкатывается во двор на мотоцикле. От такой трескотни проснется и мертвый.
Мама набрасывается на Никэ с руганью, но за него неожиданно вступается сам
старик. Странное дело: дедушка чаще всех нападает с бранью именно на
младшего внука, но они не могут, кажется, и дня прожить друг без друга. Под
брезентом в мотоцикле Никэ обязательно что-то прячется для дедушки: то
саженцы какого-то особого сорта яблонь, то черенки привитых вишен, ранних
черешен, созревающих в конце мая. "Подкупает старика, хитрец, - ворчит
мама.
– Таких плутов, как Никэ, в нашем роду еще не было! Таких надо
поискать!"
Мама не права: дедушка не из тех, кого можно подкупить. Стар-то он
стар, но кусочком сахара его не заманишь. У него с Никэ общие интересы.
Завидев младшего внука, дедушка тотчас оживляется, принимает саженцы охотно,
даже с радостью, и высаживает их вокруг своей хатенки немедленно, с
внимательностью образцового ученика выслушивает ученые наставления Никэ.
Нередко и сам ходит в хозяйство внука, где некоторые деревья редчайших этих
сортов уже начинают давать урожай, так что дедушка может и отведать новых
плодов. Никэ сам срывает для старика то яблоко, то грушу, то персик. Для
этого у внука есть особый шест с женским капроновым чулком на конце, с
помощью которого можно снимать любой фрукт, не дав ему упасть на землю:
яблоко, груша, персик ли обязательно нырнут сперва в чулочный сетчатый
мешочек. По душе дедушке этот инструмент. Мать права: хитер наш Никэ, умеет
заставить работать на себя современную цивилизацию! Просверлил электробуром
у себя во дворе глубокую скважину, зацементировал ее, и у него получился
великолепный колодец. Приладил к нему электрический насос, и вода сама, без
бадьи, бежит наверх. С помощью мотора поливается и огород. Электричеством
нагревается и какая-то мудреная, удивляющая дедушку до крайней степени баня.
Никэ зажигает какую-то хитрую форсунку, вода течет по трубам, по одной -
горячая, по другой - холодная. Благодать! Я никогда не думал, что такой
упрямый старик, как наш дедушка, оценит по достоинству эту баню и даже
охотно будет мыться в ней. В жаркие дни он приходит к Никэ по нескольку раз
и тут же лезет в баню. Будучи чрезвычайно гордым и стыдливым, запирает дверь
на засов изнутри, не позволяет никому войти и потереть ему спину. Однако