Портартурцы
Шрифт:
Гарнизон волновался. Весть о задержке пороха быстро проникла во все уголки форта. Саперы с покорным видом продолжали долбить камеру для забивки снаряда. Солдаты оглядывались и шептались. Они меньше всего знали сущность работ. Для них было бесспорно одно: японцы ведут подкоп, и будет какой-то ужасный взрыв. Наши под японцев подбивают шахту. Нужно опередить врага, а тут на тебе — за порохом только поехали.
Комендант позвонил заведующему фугасной командой.
— Приезжайте скорее. Очень прошу заняться проводкой и установкой принадлежностей для взрывания. — «Это успокоит стрелков», — подумал Резанов и вышел на форт.
Солдаты любили своего коменданта. Они присматривались к его взгляду, но истинное состояние Резанова часто бывало скрыто поблескиванием очков. Солдаты следили за изгибом рта: нижнюю губу капитан выпячивал, когда был зол и озабочен; при добродушном настроении он несколько прикусывал губу, а брови вздергивал. Нижнюю губу начальника солдаты называли «губа-дура».
Капитан не верил в скорый взрыв японцев. «Чего им торопиться, — думал он. — Для них важно взорвать наш головной капонир или пробить его свод. Это потребует много дней». В эти минуты Резанова радовало то обстоятельство, что он по собственной инициативе вызвал поручика Дебогория, и поэтому его нижняя губа была прикушена.
— Губа-дура на замке, — шептали стрелки, — Значит все в порядке.
Обход коменданта форта внес полное успокоение. Люди стали работать с шутками и без тревоги вели наблюдение за врагом.
2
Всю ночь работали Рейнбот и Дебогорий со своими командами. Первый закладывал порох, устраивал забивку, второй одновременно проводил провода, устанавливал батарейки. Защитники форта встрепенулись и стряхнули с себя гнетущую мысль о неожиданной и глупой смерти от неприятельского взрыва.
А утром, когда все уже было готово, по телефону передали распоряжение: «Взрыва до приезда коменданта крепости не производить».
Резанов взбешенным голосом обратился к Рейнботу:
— Подождите взрывать.
— Почему? — спросил побледневший поручик.
— Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Комендант крепости сам нажмет кнопку.
— Да вы шутите! — воскликнул офицер.
— Это — не моя шутка…
3
Хотя взрыв и был сделан самим комендантом крепости, но принес лишь огорчения гарнизону форта. Наши старшие офицеры ошиблись в установке нормы пороха. Взрыв затронул помимо подрывных галерей еще и поверхность гласиса. Получился обвал, оголивший свод капонира. А к этому давно стремились японцы. В два приема при помощи большого количества пироксилина они пробили отверстие, в своде углового каземата, завладели им и установили пулемет. С этого момента все хитрое сооружение, так называемый контрэскарповый капонир, потеряло для врага свое ужасное значение. Наоборот, захватывая каземат за казематом, японцы становились хозяевами грозных рвов, поглотивших так много жертв в первые штурмы.
Начался подземный бой. Один из наших пулеметов оказался в нейтральной зоне. Пулеметчик при первых взрывах был убит. Удушливые пороховые газы распространились широко, кругом валялись трупы. Капитан Резанов был среди солдат, он уговаривал их:
— Дорогие стрелочки! Милые, родные! Оттащите пулемет! Не посрамите!.. Землячки… Неужто отдадим японцам?.. — В самые ответственные минуты капитан командовал плаксивым голосом. Это казалось смешным и неубедительным, но стрелки под эту команду совершали геройские подвиги. Сам Резанов с изумляющей смелостью руководил действиями своих солдат.
Егоров и Родионов притащили мешок ручных бомбочек:
— Ваш-выс-благородие, бомбочками их.
— Так! Так! — закричал Резанов во весь голос. — Давайте сюда! Мы их, мерзавцев, живо выгоним.
Солдаты расхватывали маленькие неуклюжие цилиндрики, наполненные пироксилином. Из середины каждой, наспех состряпанной бомбочки торчало что-то вроде тоненькой кишки. Стрелки отрезали половину кишки, начиненной пороховой мякотью, прикладывали к ней спички и бросали в захваченный неприятелем каземат.
Резкие звуки наполнили капонир, газы стесняли дыхание. У японцев началось замешательство. В это время два стрелка зацепили крючками пулемет и утащили его в нашу сторону.
Опомнившись, враги также принялись бросать бомбочки. Действовали они с особым остервенением. Неприятельская бомбочка перелетела через голову успевшего присесть Резанова и, ударившись в стену, разорвалась. За первой бомбочкой разорвалась вторая. Силой взрыва капитана толкнуло вперед к неприятелю. Языки пламени охватили его. Резанов упал навзничь. Стрелок Илья Головачев навалился на него, глуша разгоревшиеся полы комендантского форменного пальто.
— Тащи скорее сюда! — кричали стрелки Головачеву. Но тот повернул Резанова лицом кверху и, убедившись, что тот цел и жив, продолжал шарить в темноте правой рукой.
— Очки, братцы, командировы! — закричал он. — Найти надо!
— Тащи! Беспременно отыщем! Что он без очков? Нуль. — Стрелки зажгли свечи, которых в казематах было достаточно, и при их мерцающем свете отыскали очки.
Ручные бомбочки летели в гущу защитников и нападающих. Ряды стрелков таяли. Казематы наполнились удушливыми газами. Жуткая тьма мешала русским расправляться с врагом. У японцев было светлее; через пробитую брешь в занятый ими каземат падал свет, часть газов поднималась кверху.
Одурманенные до тошноты, стрелки следили за отверстием и каждого сунувшегося в него японца убивали наповал. Егоров и Родионов бросали одну бомбочку за другой. Они получали их от стрелков, лежавших за вторым траверсом из мешков. Наконец, бросание бомбочек со стороны неприятеля приостановилось. Видимо, японцы были чем-то заняты.
— Дайте мне четыре крупные бомбы и свечу, — скомандовал Егоров. — Завяжите меня за пояс веревкой. Уползайте назад! Живо! Тяните!
Солдаты в несколько мгновений выполнили все распоряжения Егорова, кроме последнего…
— Чего тянуть?
— Будете смотреть — узнаете.
Вскоре стрелки увидели ряд мешков переднего заслона, мерцающую свечу, а рядом с ней пригнувшуюся фигуру Егорова, который чего-то выжидал. Вдруг он ткнул фитили бомбочек в пламя свечи и выпрямился, точно пружина, спущенная с собачки. Искры горящих фитилей описали дугу.
— Тяни! — донеслось до стрелков. Егоров, наклонив голову, побежал к своим.
Раздался страшный взрыв, потолок каземата, где находились японцы, обрушился. Во все углы пополз едкий дым.