Повесть о детстве
Шрифт:
— А это наверняка?
— Я знаю? Или да, или нет. Говорят!
— Я иду.— Сёма решительно встал и оправил рубашку.— Я иду.
— Никуда ты не идёшь,— спокойно сказала Шера.—Обожди минутку. Папа, ты там был? — обратилась она к отцу.
— Был.
— Достал?
— А как же? В два счёта!
— Обожди, Сёма,— повторила Шера и вышла из комнаты.
Сёма ждал с недоумевающим и нетерпеливым лицом. Через
несколько минут Шера возвратилась с какими-то двумя мешочками в руке.
— Вот это,— сказала она,— передашь бабушке. Тут пшено на котлеты, а тут отруби. Если будет ещё что-нибудь, папа занесёт. Только не рассыпь!
— А вам остаётся что-пибудь? — краснея, спросил Сёма, пряча мешочки в карман пальто.
— Остаётся! — успокоила его Шера.— И не забудь, пожалуйста, про рукав. Там слабенький шов!
— Хорошо! — кивнул головой Сёма и побежал.
Он знал, что бабушка будет очень рада. Шутка сказать — достать пшено и отруби в такое время. Ведь это готовые котлеты и пышки. Сёма начинал уже разбираться в хозяйстве.
Ф * Ф
Ночью бабушка разбудила Сёму:
— Там кто-то стучит!
— Вам кажется,— педовольпо пробурчал Сёма и повернулся на другой бок.
— Что — кажется? — возмутилась бабушка.— Дверь уже рвут.
Сёма вскочил с постели и прислушался. С улицы доносился грохот, в дверь стучали.
— Сейчас я пойду,— сказал он, натягивая штаны.— Проведите дедушку на кухню!
Сёма пошарил рукой под кроватью и, вытащив топор, направился в коридор.
— Зачем ты берёшь это? — испугалась бабушка.— Ты думаешь, топор — это игрушка?
— Ничего я не думаю,— хмуро ответил Сёма и, сжимая в правой руне своё оружие, пошёл открывать дверь.
Кто-то поднял фонарь, и Сёма увидел человека в измятой шинели, застёгнутой на одну пуговицу сверху, и в голубоватой студенческой фуражке.
— Что вам? — спросил Сёма, пряча за спину руку с топором.
— Ничего,— ответил человек улыбаясь.— Можете положить на место вашу секачку.
— Трофим! — крикнул Сёма, бросаясь ему на шею.— Трофим!
— Тише! — остановил тот Сёму.— Ты можешь нечаянно отрубить мне голову.
Сёма сконфуженно опустил глаза и, положив топор на ступеньку в коридоре, провёл гостя в комнату. Трофим низко поклонился бабушке и, поставив в угол винтовку с истрёпанным ремнём, присел к столу.
— Вы узнаёте его? — тихо спросил Сёма бабушку.
— Нет.— Бабушка задумчиво посмотрела на Трофима.— Кто это?
— Он же папе посылку делал. Помните?
Бабушка подошла ближе и, улыбаясь, протянула гостю руку.
— Вы будете богатый,— сказала она,— это самый верный признак!
Трофпм кивнул бабушке головой, хотя не понял её слов, и подозвал к себе Сёму:
— Передай бабушке, что она может открыть ставни и даже окна. Передай, что бояться нечего.
Сёма перевёл. Бабушка удивлённо пожала плечами:
— Откуда вдруг такой покой?
— Мы здесь,— сказал Трофим, окидывая взглядом комнату.
— А надолго? — поинтересовался Сёма.— И что значит — мы?
— Надолго,— ответил Трофим и, положив на стол плотный исчерченный лист, показал Сёме: — Ты видишь — это карта. А вот эти кружочки с флажками — города, занятые красными.
— А где же наш уездный город? — недоверчиво спросил Сёма.
— Вот!
— А где же паше местечко?
— Вот! — сказал Трофим и, подойдя к окну, открыл ставни. — Видишь? Это идут паши!
— Куда?
— Они идут на фронт, Я с отрядом остаюсь здесь, Сёма. Будем жить вместе.
— И кто вы здесь будете? — не унимался Сёма.
— Я?— Трофим хлопнул Сёму по плечу.— Я, брат, военный комиссар района.
— Это самый главный?
— Да,— кивнул головой комиссар,— главней нет.
Сёма встал, внимательно осмотрел Трофима с ног до головы и, повернувшись к бабушке, сказал:
— Вот, видите вы его? Он теперь самый главный в местечке.
— Хорошо,— согласилась бабушка и, смеясь, прошептала что-то Сёме на ухо.
Сёма расхохотался.
— Бабушка,— сказал он, обращаясь к Трофиму,— не понимает, что делается с вашей головой: то на ней жёлтая панамка, то, ещё хуже,— голубая фуражка.
— Кто на это смотрит? — улыбнулся Трофим.— Передай бабушке, что эта рука,— он протянул свою широкую руку с короткими, словно подрубленными пальцами,— недавно держала руку её сына!
— Папы? — переспросил Сёма и подбежал к Трофиму.—Вы его видели? Где? Когда? Куда?
— Нельзя сразу столько вопросов.— Трофим нахмурился.— Начнём по порядку. Где? В поезде. Когда? Сорок восемь часов назад. Куда? По назначению. Что ещё? Скоро будет здесь! При первом же случае.
— Что он говорит? — встревожилась бабушка.— Будет здесь? Кто будет здесь?
Сёма, торопясь и волнуясь, передал ей рассказ Трофима. Но бабушка неожиданно осталась спокойной.
— Этого не было,— важно сказала она, пристально глядя па гостя.— Что, я не знаю своего сыпа? Вы мне будете рассказывать! Если он был близко, так первый дом — это дом его родителей. Вы не знаете, какая это добрая душа! Нет, нет,— замахала она руками,— оп будет близко и не придёт сюда? Спроси у голубой фуражки: опа с умом?
Сёма, стараясь быть вежливым, перевёл вопрос бабушки. Трофим повторил:
— Яков был близко.
— Хорошо,— опять заговорила бабушка.— Допустим, что это правда. Куда же он поехал? Какие могут быть дела важнее дома?
— Я поехал сюда,— сказал Трофим, обращаясь к Сёме,— а он поехал в другое место — спасать людей.
Сёма перевёл бабушке ответ Трофима. Она с горестью покачала головой и вытерла платком выступившие слёзы.
— Это я как раз могу поверить,— тихо сказала она.— Вот такой он человек, твой папа. Кажется, освободили, всё кончено, езжай домой. Так нет! Его дело, что где-то кого-то нужно спасать. И, главное, он же их никогда в глаза не видел!