Повесть о детстве
Шрифт:
Но через несколько секунд ему страшно захотелось оглянуться, и, обернувшись, оп встретился взглядом с Шерой.
Она стояла на тротуаре тихая, опечаленная, и ему так стало жаль её, так стало стыдно за свои грубые слова, что он побежал обратно к ней, путаясь в полах своей неуклюжей шинели.
– Шера,— тихо сказал оп,— ты не обиделась на меня?
— Нет, Сёма.
— Поклянись революцией.
— Я не знаю — как,— смущённо сказала Шера.
— Ну ладно,— махнул рукой Сёма,—
Шера поклялась, и Сёма, облегчённо вздохнув, пошёл к военному комиссару.
* * *
Рядом с Трофимом сидел Степан Тимофеевич Полянка с серьёзным, озабоченным лицом. Увидев Сёму, он встал и, улыбаясь, сказал:
— Как раз ты необходим в настоящий момент.
Сёма с удивлением взглянул на улыбающегося матроса и впервые заметил, что передние зубы его похоиш на лопаты, а между двумя лопатами большая щель. «Так вот почему он так плюётся»,— с завистью подумал Сёма и присел на стул.
Военный комиссар расположился теперь в доме Магазани-ка. Синагога была возвращена верующим...
Трофим встал и прикрыл дверь в соседнюю комнату.
— Так вот,— важпо сказал матрос, строго и испытующе гля-
дя на Сёму: — кто ты есть? Какой над вами колышется вымпел? И в чём вы видите высший смысл?
Сёма спокойно молчал. Он привык уже к тому, что матрос говорил очень красиво и очень загадочно, и знал, что после первых десяти — пятнадцати слов Степан Тимофеевич переходил па обыкновенный, всем попятный язык. Но, видно, время ещё не наступило, и Полянка продолжал:
— Ты есть, Сёма, пролетарская ветвь. Ты, Сёма,— сын бесправия!..
Военный комиссар осторонсно прервал его:
— Товарищу Полянке поручена работа с молодыми людьми в местечке. Он уже говорил со многими. С тобой решил говорить позлее других. Сам понимаешь почему.
— Да,— согласился Сёма, хотя его в действительности обидело, что с ним говорят позже других.— И что же?
— Мы здесь,— заговорил Полянка,— организуем вас на рельсы революции. Сегодня мы впервые будем записывать и, так сказать, формировать боевой отряд коммунистической молодёжи. Понял? Явка сюда в семь часов.
— Есть явка сюда в семь часов,— повторил Сёма и, повернувшись на каблуках, направился к выходу.
— Постой,— остановил его Трофим.— Ты уже согласен? А зачем? А может быть, это совсем не для тебя?
Сёма смущённо молчал. И зачем он поторопился с этим «есть»? Монсет быть, его нарочно испытывают.
— А вы записаны там? — спросил он Трофима.
— Нет.
— А отец?
— Тоже нет.
— Так вот,— Сёма повернулся к матросу,— явки не будет. Я раздумал.
— А не слишком ли быстро? — улыбаясь, спросил Трофим.
«Чего он хочет от меля?» — с тоской подумал Сёма, чувствуя,
— Ну, слушай,— сказал Трофим, кладя руку на плечо Сёмы,— это вас записывают в помощники большевиков. Понял? А ты уже давно помощник!
— Правильно,— наконец догадался Сёма.— Значит, мне записываться уясе не надо.
— Нет,— остановил его Трофим,— как раз тебе и надо. Соберутся такие вот, как ты, помощники, и смотришь — готов отряд.
— И оружие давать будут? — с волнением спросил Сёма.
*— И оружие.
Обрадованный Сёма пошёл к дверям, но по пути он вспомнил о чём-то и подошёл к комиссару:
— Когда вы мне обещаете папу?
— Не знаю,— пожал плечами Трофим.— Может быть, сегодня, может быть, завтра. Со дня на день.
— Так...— задумчиво сказал Сёма.— Хорошо!
Теперь он думал о том, что встретит отца как полагается —> вооруясепным помощником большевиков. Что бы там бабушка пи говорила, а папа наверняка будет рад!.. Он вышел на улицу и, прогуливаясь, с нетерпением ждал назначенного часа.
Уже стемнело. К дому подошёл Антон и, не видя его, пробежал наверх. «Зачем он сюда? — удивился Сёма.— Он же старше меня?» За Антоном пришёл Бакаляр — холодный сапожник, работающий на деревянных шпильках. «Зачем он сюда?» — опять удивился Сёма. Из-за угла показался Пейся в отцовском синем пиджаке, каким-то чудом загнанном паполовину в брюки. Увидев Сёму, он остановился.
— Ты что делаешь? — спросил он насторожённо.
— Я? Просто так,— ответил Сёма.— А ты?
— Тоже просто так.
Они помолчали. Пейся присел на камешек, перелистывая какую-то толстую конторскую книгу.
— Темно,— заметил Сёма,— ничего не видно.
— Да,— согласился Пейся и спрятал книгу за пояс.
— Что это за книга? — поинтересовался Сёма.
— Так просто.
Они опять помолчали. Сёма поправил на плечах шинель и, подняв полы, как это обычно делают военные, поднимаясь по ступенькам, пошёл к дому.
— Ты куда? — спросил Пейся, догоняя его.
— По делу! А ты?
— Тоже по делу.
Через пять.минут они встретились в одной комнате.
— Ты почему мне сразу не сказал? — прошептал Сёма.
— Я забыл.
— Говори, что за книга?
— Тише! Это я записываю всякие истории.
— Ты? — засмеялся Сёма.— Интересно! — И, подумав, строго добавил: — Смотри, чтоб про меня пи слова не было. Понял?
— Понял! — повторил Пейся и прижал книгу к себе.
Ровно в семь часов в комнату вошёл Полянка.
— Как раз бьют склянки,— строго сказал он и сел за стол.— Антон здесь? — спросил он тоном старого знакомого.