Повышение торгового принца
Шрифт:
Дэш исчез в темноте, а Джимми направился туда, где спря-тал лошадь. Вскочив в седло, он поскакал к восточным воротам, предварительно убедившись, что за ним никто не следит. Проехав через ворота, он увидел впереди Джекоби; его фигу-ра, залитая светом полной луны, четко выделялась на фоне черного неба. Джимми придержал коня.
Подъехав к усадьбе Эстербрука, он убедился, что попасть внутрь легко. А вот выбраться оттуда, подумал Джимми, будет гораздо труднее.
Как и его брат, Джимми вырос в Рилланоне, где его отец, Арута, служил вместе с их дедом, который стал потом герцогом Рилланонским.
Но внуки наслушались рассказов о деде Джеймсе, и когда им было семь и пять лет, весь дворец пребывал в вечной тревоге, потому что они то и дело влезали на стены, бегали по крышам, взламывали замки, подслушивали заседания государ-ственного совета и доставляли всяких хлопот в сотни раз боль-ше, чем другие дети их возраста и воспитания.
Когда им стукнуло одиннадцать и девять, их отец решил, что здоровая жизнь на границе пойдет им на пользу. Так Джимми и Дэш оказались при дворе в Крайди, столичном городе герцога Марикуса, кузена короля.
Они пробыли там два года и вернулись в Рилланон загорелы-ми, окрепшими, умеющими хорошо выслеживать зверя, еще больше уверенными в себе и ничуть не исправившимися. В следующие пять лет дед и отец несколько раз изгоняли их из дворца в надеж-де, что они поймут, какого счастья лишились, и сделают выводы, но все было напрасно. Мальчики чувствовали себя только лучше, добывая средства к существованию умом и хитростью. Они даже сумели дважды обвести вокруг пальца Гильдию воров в Риллано-не и выжить, чтобы потом рассказать об этом.
Когда их выгнали из дворца в последний раз, отец через три недели отправился взглянуть, как им живется, и обнаружил, что они стали владельцами одного из самых захудалых портовых борделей. Они выиграли его в карты.
Джимми привязал лошадь так, чтобы ее не было видно с дороги, на случай если Джекоби поедет обратно прежде, чем он успеет выбраться из усадьбы. Потом Джимми подбежал к воротам и в мгновение ока забрался наверх. Слуга вел лошадь Джекоби в конюшню; больше в поле зрения никого не было. Он услышал, как в главном здании хлопнула дверь, и понял, что Джекоби только что вошел туда.
Джимми спрыгнул на землю и, пригнувшись, двинулся к дому, держась в стороне от тропинки и прячась за живой изгородью. Подойдя ближе, он осмотрелся. Джимми не знал, где находится библиотека, знал лишь, что где-то на первом этаже, да и то только потому, что об этом случайно упомянул Дэш.
Он мысленно выругал себя за то, что не подумал расспро-сить брата подробнее. Впрочем, Дэш никогда не любил вникать во всякие мелочи. У него был творческий ум.
Джимми заглянул в несколько окон и наконец обнаружил полутемную комнату, где горела лишь пара свечей. Из комнаты доносились голоса.
– Не приходите сюда и ничего от меня не требуйте, Тимоти!
Дэш рискнул подойти поближе и был вознагражден: он увидел Тимоти Джекоби, который, наклонившись над столом, орал на Эстербрука:
– Мне нужно золото! Много золота!
Эстербрук помахал рукой с таким видом, словно в воздухе вдруг чем-то завоняло.
–
– Тогда взаймы, черт побери!
– Сколько?
– спросил Эстербрук.
– У меня опционы на шестьдесят тысяч соверенов, Джекоб. Если я не выполню своих обязательств, я лишусь всего, что мы имеем, за исключением кучки зерна, которое поступит на рынок в течение ближайших трех дней.
– Вы стоите больше шестидесяти тысяч, Тимоти, намного больше.
– Речь не о цене!
– снова заорал Джекоби.
– Это штраф за то, что зерно не доставлено. Боги! Пшеница идет по три серебряные монеты за бушель, и цена поднимается! Поку-пать-то нечего. Все мельники Крондора проклинают маклеров. Кто-то скупил все контракты отсюда до самой границы.
– А что с той дешевой пшеницей, которую везут вам из Кеша?
– спросил Эстербрук.
– Она придет завтра, но это меньше половины того, что мы обязаны поставить согласно контракту. А вдруг этот маленький мерзавец и его партнеры захотят получить в пять раз больше? Вместо того чтобы задушить, мы его обогащаем. Рыночная цена вдвое превысила цену, по которой был заключен опцион.
Джекоб ткнул пальцем в Тимоти.
– Вы проявили жадность, и это плохо. Но вы проявили глупость, а это еще хуже. Вы позволили себе действовать, руководствуясь ненавистью к Руперту Эйвери. Больше того, вы убили невинного человека просто за то, что он был его деловым партнером. Вы - единственный в Крондоре, кто ведет дела таким образом.
– Невинного!
– воскликнул Джекоби.
– Спросите мо-его отца о Гельмуте Гриндале. Он знал, что горло у человека ниже подбородка и с какой стороны у кинжала лезвие. Просто он случайно оказался у меня на пути. Эйвери завел привычку забирать у меня товары, потерю которых нелегко возместить, и те, кто покупает у меня такие вещи, не намерены прощать.
– Снова возите наркотики для Мошенников, Тим?
– Эстербрук не смог скрыть отвращения.
– Вы заварили эту кашу, вы и расхлебывайте.
– Вы одолжите мне золото или нет?
– требовательно спросил Джекоби.
– Сколько?
– Если в течение двух дней на рынке появится зерно, я обойдусь шестьюдесятью тысячами золотых соверенов. Это даст мне возможность удержать на плаву де Витта и других, кото-рые послушались моего совета. Если же этого не случится, этих денег не хватит, чтобы спасти мою компанию. Не одному де Витту придется бежать из города, чтобы не сесть в тюрьму.
– Джекоби понизил голос, и Джимми едва слышал его следую-щие слова: - Но если меня схватят, Джекоб, я могу кое-что рассказать судье, чтобы смягчить приговор. Я получу пару лет, но вы-то уже немолоды. Подумайте об этом.
Эстербрук задумался. Он посмотрел в окно, и Джимми ныр-нул в темноту и заполз в кусты так глубоко, как только сумел.
– По-моему, я что-то видел в саду, - раздался голос Эстербрука.
– Вам померещилось, - сказал Джекоби.
Джимми услышал скрип пера по пергаменту.
– Вот записка держателю моего счета, - сказал Эстер-брук.
– Он выдаст вам деньги. Но предупреждаю, что, если вы не выполните своих обязательств, вся ответственность ля-жет на вашего отца. Наша старая дружба этого не выдержит.