Прежде, чем их повесят
Шрифт:
— Нужна новая повязка?
— Нет. Оставим — пусть дышит. — Выскользнул последний стежок, Ферро отбросила окровавленные обрывки нитки и выпрямилась, стоя на коленях, чтобы рассмотреть, что получилось.
— Хорошо, — сказал, понизив голос, Логен. Он и не представлял, что получится хотя бы наполовину так здорово. Челюсть Луфара казалась чуть изогнутой в свете костра, словно он прикусил что-то с одной стороны. На губе образовалась выемка, от которой раздвоенный шрам тянулся к кончику подбородка; розовые точки по сторонам показывали, где были швы, кожа вокруг натянулась и перекрутилась.
— Чертовски хорошие швы. Никогда не видел лучше. Где ты научилась лечить?
— Меня учил человек по имени Аруф.
— Ну так он прекрасно научил, полезное умение. Нам очень повезло, что он тебя научил.
— Сначала пришлось с ним переспать.
— А… — дело повернулось немного иной стороной.
Ферро пожала плечами.
— Да я была не против. Он хороший человек — более-менее, — и в придачу он научил меня убивать. Я спала со многими мужчинами куда хуже — и получала взамен куда меньше. — Ферро хмуро посмотрела на челюсть Луфара и нажала большими пальцами рядом с раной. — Куда меньше.
— Ясно, — пробормотал Логен. Они озабоченно переглянулись с Луфаром. Разговор пошел совсем не так, как предполагалось. Впрочем, ждать другого от Ферро и не стоило. Логен половину времени старался вытянуть из нее хоть словечко, а когда она говорила что-нибудь, он понятия не имел, что теперь с этим делать.
— Готово, — буркнула Ферро, молча ощупав лицо Луфара.
— Спасибо. — Луфар ухватил за руки Ферро, которая уже собралась уходить. — Правда. Я не представляю, что бы я…
Ферро сморщилась, словно он шлепнул ее, и отдернула пальцы.
— Прекрасно! Только в следующий раз, когда раскроят лицо, будешь сам зашивать.
Поднявшись, Ферро пошла прочь и села в тени на углу развалин — как можно дальше от всех, чтобы только не уходить совсем. Похоже, благодарности ей нравились еще меньше, чем любые иные разговоры; но Луфар был так рад избавиться наконец от повязок, что не слишком беспокоился.
— Как я выгляжу? — спрашивал он, пытаясь скосить глаза на подбородок, гримасничая и тыкая в него пальцем.
— Хорошо, — ответил Логен. — Повезло. Может, не так привлекателен, как прежде, но все еще куда лучше меня.
— Конечно, — Луфар тронул выемку на губе, почти с улыбкой. — Ведь мне не отрезали голову напрочь.
Логен ухмыльнулся и, усевшись на колени рядом с котлом, начал помешивать. Отношения с Луфаром теперь сложились. Суровый урок, но сломанная челюсть пошла парню на пользу, она научила его уважению — и гораздо быстрее, чем разговоры. Он научился реалистично мыслить — а это точно пригодится.
Небольшая помощь, поддержка и время — это почти никогда не подводит. Логен бросил взгляд на Ферро, хмурившуюся на него из тени, и почувствовал, что его улыбка вянет. На некоторых приходится тратить больше времени, а с некоторыми такая тактика и вовсе не срабатывает. Черный Доу был из таких. Как сказал бы отец Логена — он человек, «сделанный для одиночества».
Логен снова опустил взгляд в котел, но ничего радостного там не обнаружил. Только овсянка с несколькими кусочками бекона да порубленные коренья. Дичи здесь не водилось. Мертвые
И тишина. Вечер был почти совсем безветренный. Только потрескивал костер и жужжал голос Байяза, толковавшего ученику очередную мудрость. Логен был очень рад, что первый из магов снова бодрствует, хоть и выглядит старше и угрюмее, чем всегда. По крайней мере, Логену теперь не приходилось решать, что делать. Его решения получались не слишком удачными для всех.
— Наконец-то ясная ночь! — пропел брат Длинноногий, нырнув в дверной проем, и показал на небо с великим довольством. — Идеальное небо для навигации! Звезды ясно видны впервые за десять дней, и смею утверждать, мы ни на шаг не сбились с пути! Ни на полшага! Я не потерял дорогу, друзья. Нет! Со мной такого быть не могло ни в коем случае! Сорок миль до Аулкуса, как я и говорил, все по моим расчетам!
Но поздравлений не посыпалось. Байяз и Ки захвачены сварливым бормотанием. Луфар крутил перед собой короткий меч, пытаясь разглядеть свое отражение. Ферро хмурилась в своем углу. Длинноногий вздохнул и присел на корточки у огня. Заглянув в котел, он сморщил нос.
— Снова овсянка?
— Боюсь, что да.
— Ну, ладно. Тяготы и лишения дороги, дружище? Без трудностей дорога не будет славной.
— Э… — сказал Логен. Он бы согласился пожертвовать славой, если бы получил достойный ужин. Он грустно ткнул ложкой в булькающую кашу.
Длинноногий нагнулся к Логену и вполголоса пробормотал:
— Похоже, у нашего знаменитого нанимателя, первого из магов, снова проблемы с учеником…
Байяз говорил громче и сварливее:
— …умело управляться со сковородой — прекрасно, но твое главное дело — практиковаться в магии. В последнее время твое поведение заметно изменилось. Какие-то настороженность и неповиновение. Я начинаю подозревать, что ты окажешься неблагодарным учеником.
— А вы всегда были примерным учеником? — По лицу Ки скользнула наглая улыбка. — Ваш учитель никогда не бывал разочарован?
— Бывал, и последствия оказались ужасны. Мы все совершаем ошибки, и учитель должен предостеречь учеников от повторения его ошибок.
— Тогда, может быть, вы расскажете мне историю ваших ошибок. Тогда я знал бы, как стать хорошим учеником.
Учитель и ученик уставились друг на друга. Логену не понравилось, как хмурится Байяз. Такой взгляд у первого из магов ему уже приходилось видеть, и кончалось всегда плохо. Непонятно было, с чего вдруг за несколько недель Ки от безоглядного подчинения перешел к угрюмому сопротивлению, но легче от этого не становилось. Логен делал вид, что полностью поглощен овсянкой, хотя ожидал, что вот-вот его оглушит рев обжигающего пламени. Но услышал только голос Байяза — и совершенно спокойный.