Прощайте, сожаления!
Шрифт:
Из прилагаемой копии договора инвестирования строительства от 17 декабря 2014 года, заключённого между С.Б. Чермных (заказчик) и А.В. Петина (инвестор) видно, что стороны обязались на условиях настоящего договора совместно участвовать в реализации инвестиционного проекта - строительстве здания магазина промышленных товаров. Инвестор принимает участие в строительстве объекта путем инвестирования строительства объекта в размере своей доли, а заказчик осуществляет собственными либо привлечёнными силами строительство объекта, ввод его в эксплуатацию и обязуется по окончанию строительства и ввода объекта в эксплуатацию передать инвестору в собственность нежилые помещения в объеме его доли. Доли сторон составляют
В подтверждение исполнения данного договора представлена ксерокопия акта приёма-передачи к договору инвестирования строительства от 15 мая 2015 года, согласно которому между сторонами определено, что заказчик передаёт, а инвестор принимает в собственность нежилые помещения здания магазина промышленных товаров, соответствующие его доле в строительство объекта: нежилые помещения первого этажа, площадью 349 кв. м, нежилые помещения второго этажа, площадью 401 кв. м, нежилые помещения третьего этажа, площадью 394 кв. м, нежилые помещения четвертого этажа, площадью 360 кв. м, нежилые помещения пятого этажа, площадью 385 кв. м."
"Да тут же всюду, чуть ли не в каждом слове, слишком явная, наглая ложь!" - ужаснулась Александра. Но только ни отказаться от навязанной ей роли, ни даже как-то обнаружить для окружающих своё смятение она, конечно, не могла, не смела. Для неё началось странное, мучительное время. Где-то рядом, непрерывно, неутомимо, невидимо для её глаз, но ощутимо для её ноющего сердца, особенно в бессонные ночи, громоздилась пугающая юридическая химера, которая грозила в любой момент рухнуть ей на голову. Достаточно было раскрыться обману - тому, что всё основано на фальшивой долговой расписке, а попросту ничтожной писульке, чепухе. И некуда было уйти, убежать от этой жуткой, нависшей беды. Она чувствовала себя невольницей, пленницей, рабой, отданной под бдительный присмотр проклятого Гурджи, который звонил ей почти ежедневно и нередко сам заявлялся с визитами, как бы только для того, чтобы доставить известия о движении дела. Александре он представлялся пауком, который всё крепче опутывал её, как муху, в свою паутину, чтобы затем вместе со своим таинственным хозяином и другими пауками-юристами высосать её жизнь. В глубине души она желала, чтобы они и она вместе с ними проиграли в суде. Тогда, быть может, её оставят в покое...
24
К началу апреля после трёхмесячного пребывания без работы небольшие сбережения Каморина почти растаяли, но зато он стал чувствовать себя бодрее. Нужно было искать работу. Он вспомнил о том, что сказал ему ещё в ноябре отец Игорь: из муниципальной газеты Оржицкого района ушли три сотрудницы. Хотя с того времени прошло уже четыре месяца, всё-таки можно было рассчитывать на то, что в Оржицах не успели заполнить все журналистские вакансии. Тем более, что выборы на должность главы района, с которыми там связывались ожидания крутых кадровых перемен, должны были пройти только в сентябре, в единый день голосования. Каморин отыскал в интернете телефон главного редактора "районки" Застровцева и предварительно договорился с ним о приёме на работу.
На встречу с Застровцевым Каморин поехал в понедельник одиннадцатого апреля. До райцентра он добирался сорок минут рейсовым автобусом. За окошком тянулись ровные поля, на которых изумрудный, подёрнутый серой дымкой ворс озимых чередовался с чёрно-сизой зябью. Лишь кое-где в низинах попадались грязно-белые пятна слежавшегося снега. Вышел он возле Успенского
Посёлок выглядел уныло: одноэтажные дома с чахлыми палисадниками, серые заборы, базарчик с почти пустыми торговыми рядами, обширный пруд, похожий на болото, и возвышавшаяся надо всем этим ржавая водонапорная башня на тросовых растяжках. На улицах не было ни деревьев, ни нормального тротуара - только проложенные вдоль автотрасс узенькие пешеходные дорожки, на которые брызгали грязью проезжавшие машины. Впрочем, на короткой центральной улице, которая вела от храма к зданию районной администрации, имелся намёк на благоустройство в виде скверика. Там же, вблизи администрации, красовалась и кучка многоэтажек - наглядное подтверждение высокого статуса Оржиц как рабочего посёлка.
Редакция "Оржицкой нови" помещалась в странном двухэтажном доме, который первоначально предназначался явно под что-то иное. Второй этаж, с отдельным входом, был жилым, а на первом этаже, со входом на противоположной стороне здания, ютились учреждения: в левом крыле - редакция и адвокатская контора, а в правом - районная служба занятости.
Каморин открыл дверь с надписью "Редакция" и увидел перед собой приёмную. Секретарша, стройная седая женщина со следами былой красоты, бойко стучала пальцами по клавиатуре компьютера. По обе стороны от её стола были двери, на правой, закрытой, висела табличка с надписью "Редактор", а из открытой левой слышались женские голоса. При появлении посетителя секретарша прекратила работу и вопросительно посмотрела на него поверх очков.
– Я к Михаилу Петровичу по вопросу трудоустройства.
– Сейчас доложу, а вы пока присядьте, - секретарша указала на одно из двух кресел для посетителей, рядом с журнальным столиком, на котором лежала подшивка "Оржицкой нови".
– Застровцев вас пригласит, подождите, - спустя несколько мгновений сообщила секретарша, вынырнув из кабинета.
Каморин сидел, листал подшивку "Оржицкой нови" и украдкой разглядывал женщин, которых видел через открытую дверь кабинета, противоположного редакторскому. Его поразило то, что обе они были очень немолоды. Одна из них, рыхлая старушка с короткими белыми волосами и дряблыми щёчками, просматривала рукопись, автором которой была, видимо, её собеседница, и высказывала замечания:
– Татьяна Андреевна, вот ты пишешь: "Руководители местной исполнительной власти не знают, кто фактически находится на подведомственной им сельской территории. В ходе полицейского рейда вблизи села Павлищево было обнаружено сорок шесть таджиков, проживающих без регистрации. И эта ситуация - не исключение, а скорее правило. Гастарбайтеров очень трудно учитывать: при появлении представителей власти они разбегаются, как тараканы". Но если положение на самом деле такое, то это же просто страшно! Мало ли что могут занести к нам и натворить неучтённые мигранты! Ты фактически обвиняешь районную власть в серьёзных упущениях, а какой в этом смысл? Ведь газета принадлежит районной власти и всегда апеллирует к ней как к последней инстанции!
– Зоя Михайловна, у нас же на носу выборы, и районная власть неизбежно сменится, - возразила собеседница, тоже седая и явно пенсионного возраста, но ещё сравнительно, крепкая, бодрая, с покрасневшими от волнения щеками.
– Мы должны помочь новой власти не повторять старых ошибок. Кроме того, учёт мигрантов на местах больше зависит от сельских администраций...
Старушка, названная Зоей Михайловной, молча покачала головой с видом сомнения и укора и снова принялась читать рукопись, а Татьяна Андреевна с жаром продолжала: