Рыцарь короля
Шрифт:
– Я не погублю свою душу по приказу брата, короля или императора.
Он удивился:
– Смотри-ка! Такой помехи я не ожидал... Ваши слова загадочны, миледи. Что они означают, если сказать попросту?
– Говоря попросту, вот что. Я разделяю совестливость герцога Бурбонского. Если, например, ваша цель - не захват короля в плен, а его убийство, то я не буду иметь с этим ничего общего. Заманить человека в ловушку - вполне допустимая военная хитрость. Но кинжалом в спину я его бить не стану.
По какой-то непонятной причине у де Норвиля появилось довольное выражение, как у игрока, совершенно точно разыгравшего свою карту.
– Я ведь уже заверил вас на сей счет.
– Тогда пока все в порядке... Как вы собираетесь это сделать?
Он подробно описал свой план.
Дней через семь - десять он рассчитывает при содействии миледи Руссель побудить короля посетить его замок в Форе - от Лиона туда всего один день езды. Там многое могло бы заинтересовать государя: замок, который де Норвиль считает самым очаровательным созданием архитектуры, какое можно найти по эту сторону Альп, за пределами Италии, великолепная охота и более всего - то, что хозяйкой замка будет Анна.
Король, без сомнения, отправится в такую поездку инкогнито, он вообще не склонен таскать за собой многочисленную охрану. В нужный момент в дело вступит отборная группа сторонников герцога.
Де Норвиль улыбнулся:
– Это будет необычный медовый месяц...
– Медовый месяц?..
– Ну да, вы же читали письмо брата. И я уверен, что король Франции не менее благосклонно отнесется к нашему браку, чем король Англии. Он даже намекнул мне, что соизволил бы присутствовать на церемонии.
– А почему он должен желать нашего брака?
Де Норвиль пожал плечами.
– Молодая жена больше прельщает его... Один из его капризов.
Длинные рукава плаща скрыли стиснутые кулаки Анны. Привычка к дисциплине помогла ей сохранить невозмутимое выражение лица. Шахматная партия достигла критического момента. Жан де Норвиль - не единственный знатный честолюбец, согласный торговать женой, как проституткой, ради удовлетворения своих амбиций Так, например, Жак Деброс, граф де Пантьевр, за согласие жениться на фаворитке Франциска Анне д'Эйли получил герцогство д'Этамп и управление Бретанью.>. Разве её родной брат не стоит рядом с ним?.. Мерзкое ощущение бесчестья обволакивало её, словно зловонное дыхание.
– Отложим это дело на некоторое время, - сказала она.
– Отложим? Но почему?
– Потому что, по-моему, брак необязателен для нашей цели. Вы можете приставить ко мне компаньонку у себя в доме. Если король согласится поехать к вам, если он найдет меня привлекательной, то не станет сдерживаться из-за того, что я незамужем.
– Но опять-таки - к чему откладывать?
Она подняла брови:
– Ах, мсье де Норвиль, могу ли я быть так же откровенна, как и вы?
– Я прошу вас об этом, мадемуазель.
– Ну, тогда, будучи, как вы заметили, светскими людьми, мы можем отложить в сторону сантименты и рассматривать наш брак с точки зрения выгоды - не только вашей, но и моей. Попросту говоря, господин жених мой, я не доверяю вам за тем пределом, где кончается ваша выгода.
К чести де Норвиля, он не оскорбился. Напротив, в его глазах блеснуло одобрение:
– Какая проницательная дама!
– И я не намерена, - продолжала Анна, - вверяться вам, пока не смогу немного яснее рассмотреть будущее. Пусть исполнятся все эти ваши планы. Пусть Англия, Империя и герцог зажмут Францию в тиски. Вы получите свое герцогство. У моего брата появится свободное время, чтобы выступить посаженным отцом на нашей свадьбе. Вот тогда, если это ещё будет представляться выгодным, мы и поженимся...
Ей удалось улыбнуться:
– Как видите, я предпочитаю не столь необычный медовый месяц.
– Король мог бы настаивать, - намекнул он, - чтобы я вынудил вас...
– Это было бы неразумно, сударь, если вы действительно хотите, чтобы я содействовала вам в ваших планах.
– Так-то вы повинуетесь сэру Джону, так-то вы служите Англии?
– Я полагаю, что так я служу Англии ещё лучше.
К её удивлению, он выразил ещё более сильное одобрение:
– Черт побери, миледи, да мы просто созданы друг для друга! Признаюсь, что, если не считать вашей красоты, я рассматривал наш брак в основном как подходящий союз. Но, клянусь честью, я люблю вас за ваше благоразумие и хладнокровный ум. Вот моя выгода, которая никогда не кончится. Но - да будет так, давайте отложим, раз вы хотите.
Она сделала реверанс:
– Благодарю вас, сударь... А теперь, если вы меня любите, сделайте мне небольшое одолжение.
– Вам нужно лишь попросить...
– Это пустяк для человека с вашим влиянием... Устройте так, чтобы господина де Лальера освободили.
Он был совершенно поражен:
– О-о! Значит, он все-таки ваш любовник... как я и предполагал. Вам не стоит беспокоиться, признавая это. Почему бы вам было не развлечься по дороге в Женеву? А может быть, здесь замешана политика... Во всяком случае, я ему завидую.
Она снова стиснула кулаки, и снова лицо её осталось непроницаемым:
– О, завидовать не стоит. Я не беспокоюсь, как вы сказали, и говорю откровенно. Однако он был вежлив и галантен. Он воображал, что я ему друг. Если бы я могла помочь делу как-то иначе, то не поставила бы его в это неприятное положение... Короче говоря, он - на моей совести. Так что сделайте мне такое одолжение.
Она не могла бы сказать, обдумывал ли де Норвиль её просьбу на самом деле или только делал вид. Мимикой и жестами он изобразил раздумье: поджал губы, потеребил подбородок и нахмурился.
Но в конце концов произнес:
– Миледи, к большому огорчению, должен вам отказать. Прежде всего, если бы я и захотел, то не смог бы вырвать его из когтей короля. Какое оправдание я могу представить после обвинений, которые, как вы слышали, я изложил сегодня?
Она небрежно вставила:
– Обвинения, конечно, фальшивые?
– Естественно. И это подводит меня к главной причине. Я де Лальеру не друг, но не стал бы так беспокоиться, чтобы обвинить его просто ради удовольствия. Тактика, которую мы обсуждали, требует его формального признания, чтобы поддержать обвинения против де Воля, Баярда и некоторых других. И это признание будет сделано.