Сердце Ёксамдона
Шрифт:
Занавеска колыхалась, отвечая на существование мира за ней. Она была похожа на человеческую жизнь: каким бы плотным ни был кокон, внутрь всё равно доходит движение мира внешнего. И то, что внутри, должно как-то отвечать.
Или замереть и уснуть навсегда.
В Юнха медленно пробуждалось облегчение: она откуда-то знала, что справедливость в этот раз утолена. Жгучее, не дающее успокоиться чувство неправильного, было утешено. Что-то случилось?
Мир внутри по-прежнему был полон нитей, она не перестала их видеть
Порой это было даже больно. Мун прав: она почти перешла какой-то предел, но теперь Юнха знает, где он и как ощущается, и больше так не поступит.
Только нужно отдохнуть… уснуть… упасть на дно и зарыться в ил, как говорил Кын.
Но голос всё чего-то хотел… Юнха ответила, только чтобы он отстал. И снова уснула.
—
Несмотря на праздники, скандал разгорался, хоть и лениво. Мелкий уже обнаружил его и прибежал к Чиён с выпученными глазами, и она велела не говорить пока родителям.
— Нуна, а если они сами увидят? — страшным шёпотом спросил Чиун. — Оно же везде!
Чиён сморщилась: конечно, увидят, вот прямо по телевизору, когда отвлекутся от дел.
— Идём лепить сонъпхён, — ответила она брату, — и ты, ну, не паникуй при них. Когда увидят, тогда и буду с ними объясняться.
— Но это ведь неправда? — на всякий случай спросил Чиун. — Это же бредятина?
— Конечно. Ты же не сомневаешься?
Он испуганно замотал головой.
За семейной готовкой Чиун вёл себя прилично, а вот сама Чиён, похоже, и стала слабым звеном: мама всё посматривала на неё, мучимую желанием залезть в телефон, пока наконец не спросила, а всё ли хорошо?
Чиён, подумав секунду, соврала, что у неё болит живот, и тут же бросилась в ванную, чересчур радостно для такого повода.
Заперев дверь, она достала из кармана телефон и жадно нырнула в новости.
Пока её семья лепила красивые пирожки, новости снова изменились.
Чиён посмотрела на себя в зеркало, чтобы убедиться: глаза у неё сейчас даже больше стали, чем у брата. Вот бы так всегда, одно загляденье, если б не паника в глубине.
— Что он творит?! — прошептала она, не зная, злиться или ужасаться.
В топе висело видео от «анонимного сотрудника “КР Групп”», и в том сотруднике хорошо знающие его люди узнали бы Ким Санъмина. Он и не особо маскировал свою личность, прямо называя отдел, в котором работает.
Он показывал документы, сыпал фактами, датами и некоторыми именами. Других людей называл только по фамилии или должности.
Вскользь упомянул пожар в «фанерной деревне», который Чиён не могла забыть до сих пор. Кто-то из коллег, участвовавший в расследовании от администрации города, додумался показывать на одной из встреч фотографии оттуда. Скорей всего, ему было так плохо, что он пытался разделить свой ужас с другими. Но Чиён об этом не просила, она и без него знала, что пожар — это не карнавал с конфетками.
Если бы Чиён догадывалась, что к пожару причастны
«Анонимный сотрудник» сказал что-то и про Ёксамдонъ, но так мало и неопределённо, что Чиён стало понятно: у него нет особых доказательств, он говорит об этом лишь затем, чтобы уколоть «КР Групп», намекнуть, что знает больше и может это подтвердить.
Но почти всё время он рассказывал о каком-то курорте в Канъвондо. Раньше Чиён ничего об этом не слышала. А у «анонимного сотрудника» оказалось целое досье, он излагал его кратко, быстро, но чётко и в конце призвал свидетелей не бояться и сотрудничать со служащими, проводящими расследование.
Телефон зазвонил: кузен соизволил наконец-то с ней связаться толком, до того на своё море сообщений она получила только отписку, что он «займётся». «Тоже увидел ролик», — злорадно подумала Чиён, прежде чем взять трубку.
—
Юнха почти просыпалась ещё несколько раз, потому что во сне как будто слышала голос Ким Санъмина, но потом понимала, что это невозможно, и снова засыпала.
Окончательно её разбудил другой знакомый голос и тихое поглаживание по руке. Она открыла глаза и увидела склонившегося над ней Муна.
— Милая, — произнёс он, — проснулась?
Она миг смотрела на него недоумённо, потом попыталась подняться. Мун быстро подхватил её и помог сесть поудобнее.
Юнха поняла наконец, что находится в отделении скорой, на койке. И белая занавеска и впрямь была — сейчас наполовину отодвинутая.
На Юнха смотрела молодая врач с планшетом для бумаг в руке.
— Как вы себя чувствуете? — спросила врач.
Юнха проверила: лучше, чем утром.
— Кажется, я выспалась, — ответила она.
Врач улыбнулась:
— Верно, у вас было сильное переутомление. Никаких других проблем мы не нашли. Можете идти домой в любой момент.
— Спасибо, — ответил за неё Мун. — Я её заберу.
Юнха поняла, что голос Ким Санъмина ей не привиделся, когда ждала, пока Мун разберётся с выпиской и оплатой. Наверное, пока она лежала на койке, люди вокруг смотрели ролик на смартфонах.
А в холле больницы висел телевизор. Звук был приглушён, но Юнха хватило и картинки: видео с подписью «Разоблачения от сотрудника «КР Групп», из отдела управления собственным имуществом». Не узнать фигуру Санъмина было невозможно. И конечно, это был не он, а Кын в его облике.
Когда Мун вернулся к ней, Юнха уже с нарастающим изумлением смотрела это видео на смартфоне.
— Ли Кын свихнулся? — спросила она у Муна. — Хотя нет, он же всегда был двинутый, верно?
— Пожалуй, — согласился Мун.
— Ты очень спокоен, — отметила Юнха. — Ты ему разрешил?
— Он не спрашивал, — качнул головой Мун. — Но я его понимаю. Он решил дело по-своему. Возможно, я сделал бы что-то такое же.
— Поэтому вам и нужен человек! — в сердцах бросила Юнха, выключая смартфон.