Сердце Ёксамдона
Шрифт:
В иные времена никто бы и не попытался его доставать. Не стал бы о нём беспокоиться.
Реакции человеческого тела подсказывали, что, на самом деле, он даже рад: его подруге не наплевать, что с ним происходит. Но как дать ей толковый ответ, Кын понятия не имел. Тут человеческое тело подсказать не могло, а ему самому в голову не шло ничего.
Многое пришлось бы рассказать, и Чо Юнха жутко бы разозлилась, узнав, как неловко он подкатывал к её подруге и как ужасно всё закончилось.
Она бы разозлилась, расскажи он ей подробности о той ловушке,
И она бы очень-очень сильно разозлилась, узнай, что Кын планирует делать теперь. А если бы узнал Мунщин, то порвал бы Кына на клочки и так бы и оставил.
Ли Кыну не хватало последней капли. Даже сейчас, после того, как он ловко придумал с видео и наведался в сны некоторых людей, напоминая им о давних событиях и мучая, аки совесть.
Этого всё ещё было недостаточно — недостаточно добрых дел.
И теперь даже не получалось представить прекрасную чашу, гордо стоящую среди горных снегов. Потому что всегда в голове Кына тут же звучал голос йонънё, полный презрения. И Кын проникался сомнениями: может быть, и правда, может быть… он что-то не понимает или понимает не до конца?
Он собирался доказать Хан Чиён, что она не права, доказать ей… просто всё.
Что он научился отличать добро от зла, пусть и ушла на это первая половина его почти тысячи лет. Что он не бросает слов на ветер. Что не слаб и не глуп и что умеет исправлять свои ошибки. Потом бы он обязательно попросил прощения и так, чтобы она обязательно простила бы.
Обязательно.
И первым пунктом для достижения всего этого Ли Кын выбрал поимку клубка червей, которые сохраняли форму Ким Китхэ. От самого человека к этому времени там вряд ли что-то оставалось.
Кын решил расставить собственную ловушку. Очень простую, так чтобы издали было видно, что это она.
Но простая и очевидная, не значит неудачная.
В контактах у Ким Санъмина был номер бывшего начальника Юнха. Уже некоторое время Кын обдумывал, что написать туда. Нечто, что черви не смогут проигнорировать.
Например, что он собирается предать Мунщина. Это звучало правдоподобно: трикстерам и притворщикам верить нельзя.
Но достаточно ли, чтобы соблазнить червей на встречу? Хотя бы ради любопытства: в чём же подвох? Или всё чистая правда, и помощник Ок Муна оказался достаточно глуп, чтобы предать одного из самых могущественных щин?
И ещё требовалось, чтобы они поверили: Ли Кын очень ослаб. В конце концов, его вместилище духа сильно пострадало и осталось в руках червей. Так что он собирался попросить в обмен на предательство, чтобы ему вернули его драгоценное вместилище. Это тоже звучало правдоподобно.
Но нужно было ещё отточить формулировки. И подкопить сил. Но и медлить слишком было нельзя.
Кын вздохнул, тапнул дважды по экрану, посмотрел на время. Он подумает немного ещё. Совсем чуть-чуть.
И потом выползет из своей норы и выманит из его норы начальника Кима.
—
Мун
И проснулась до восхода, должно быть, в начале седьмого. Предрассветная серая муть проникала в спальню через окно, на котором Юнха забыла опустить штору. Мун сидел рядом, на полу, и смотрел на медленно светлеющее небо. Услышав, что Юнха проснулась, он повернулся к ней.
Она чувствовала, что он всё ещё холоден — от духа в нём сейчас было больше, чем от человека. Где бы он ни пропадал, там ему пришлось прибегнуть к волшебству.
— Прости, что говорю это так и в это время, — начал он. И замолчал, провалившись на миг в мысли. — Но мне кажется, что медлить уже нельзя.
— Хорошо, — Юнха села, поёжилась от утренней прохлады, натянула обратно одеяло. — Медлить с чем? С… твоей работой?
— Да, с моим долгом, — согласился Мун. — То, о чём я говорил раньше… Последняя работа, последняя просьба…
— Я обещала помочь тебе и сделаю это, — кивнула Юнха. Он был отстранённым и как будто специально держался на расстоянии. Что происходит с Муном?
Ему наверняка непросто удерживать в узде проклятый портал. Наверное, каждое движение гнилых вод отзывается в хранителях дома — может быть, даже болью.
Юнха захотелось обнять его, но вряд ли сейчас бы он это принял.
— Теперь, когда всё немного стихло… с этой историей с «КР Групп»…
— Да, — снова кивнула Юнха. — Теперь мне лучше. Я справлюсь, не тревожься.
— Я дам тебе… всё, что там есть. Мой собственный доступ. Не только к отчётам других духов, наблюдающих за миром людей. Но и к внутренним документами Фантасмагории… — Мун нахмурился. — Не всё в архивах доступно и мне, но очень многое. Ищи… всё. Ищи систему. С того дня, как это началось, с осени семьдесят седьмого… Что-то случилось тогда.
— Ты просишь… м-м, переработать гору информации, — Юнха качнула головой. — А я не нейросеть. Я не справлюсь. Или буду возиться слишком долго.
— Не надо её «перерабатывать»… — возразил Мун. — Пусть этим занимаются ваши программы в самом деле…. А ты просто смотрит на то, что произошло. Не старайся понять. Просто смотри. Скользи по записям, по их… необъятности… — Он замолчал. Потом его лицо исказилось — на мгновение, будто от боли. Глаза загорелись и потухли, он дёрнул рукой, словно собирался протянуть её и дотронуться до Юнха, но почему-то не посмел.
— И не переходи границу, — вместо спокойствия в его голове прозвучала искренняя тревога. — Ни за что. Даже если почувствуешь, что иначе не можешь помочь мне. Обещаешь?