Шаль
Шрифт:
Его традиционный столик на двоих, слева от входа, оказался свободен, и он, поздоровавшись с официантом, подвел к нему Милу, отодвинул стул, и она, нисколько не смущаясь, села.
Девушка оглядела просторный зал, раскрыла тяжелую папку с меню и рассмеялась:
— Володя, заказывайте сами. Я ничего не хочу, когда вижу вот этот столбик справа. У меня сразу аппетит пропадает. Голодна я умеренно, кроме кофе и крепких напитков, могу съесть все, но желательно что-нибудь легкое.
— Хорошо. Тогда я закажу на свой вкус. Салат, два мраморных мяса, красное вино. Мы бутылку осилим или по бокалу?
— Мне — бокал, а вы как
— Так, нам тогда по бокалу вина и минералку. Без десерта… Ну и память у вас!
— За это вы меня без десерта оставили?
— Вы же хотели, чтобы было полегче. Забочусь. Если захотите, будет вам и десерт.
— Значит, можно рассчитывать? Не все потеряно?
— Как захотите. Ну что, вам здесь нравится?
— Посмотрим, как кормят. А вы, похоже, завсегдатай? С вами здороваются. Вы ВИП-персона?
— Да, это удобное место, иногда заезжаю. — Черт возьми, он никогда не думал, что придется скромничать с девушками. Обычно, чтобы произвести впечатление, надо пускать пыль в глаза, надувать щеки. А тут все наоборот.
Мила с любопытством продолжала оглядывать зал, потом взглянула через стекло на улицу — ко входу в ресторан подъезжали машины, из которых выходили нарядные люди. Некоторые из них были известными публичными персонами. За одним из столов сидел популярный актер в окружении большой веселой компании.
Вдруг Мила изменилась в лице, напряглась, взгляд ее не отрывался от окна. Она поднялась и, не глянув на Степанкова, бросила:
— Пойду помою руки, — и отошла от столика.
Степанков посмотрел через стекло. Из двух джипов выгружались какие-то люди. Молодые мужики в кожаных пиджаках и джинсах, длинноногие девицы. Обычная московская компания.
Они с шумом ввалились в зал, метрдотель уже ждал их. Он провел шумных посетителей в дальний угол ресторана, где стоял большой сдвоенный стол персон на восемь. Степанков подумал, что где-то он уже видел этот темно-зеленый джип «Судзуки», именно эту модель. И тут же вспомнил двор в Ясеневе, веселую болтовню Лизы. Тогда девочка говорила, что она узнает машину отца по звуку мотора, и именно эта машина стремительно отъехала, когда Лиза выбежала из подъезда. Как называла Зоя Павловна своего сына? Арсений… Какой же из них Арсений, муж Милы и отец Лизы? Теперь Мила просто останется ночевать в туалете. Идти выручать ее или дожидаться здесь? Черт, нелепая ситуация. К столу подошла девушка, помощник официанта, разложила приборы, поставила хлеб. И опять Степанков пошел против своих правил. Обычно он не любил вмешивать посторонних в свои дела, но, похоже, сейчас иного выхода не было.
— Девушка, вы не могли бы выполнить мое особое поручение?
— Попробую, — казалось, она несколько растерялась.
— Ничего страшного. Моя дама задерживается в туалете. Скажите ей, что «путь свободен». Пароль такой. И проводите ее сюда с другой стороны. — Степанков достал сто рублей и сунул девушке в кармашек фартука.
— Все будет сделано, не беспокойтесь.
Степанков рассматривал компанию: три пары, девушки, похожие друг на дружку, а все вместе на тех, что мелькают на страницах глянцевых журналов. Мужчины, не заглядывая в меню, продиктовали заказ. Завсегдатаи, понимаешь… Какие-то они чересчур самоуверенные, с этакими… приблатненными, что ли, манерами. Хотя стараются держаться цивилизованно. Кто же из них Арсений, он же — сын Зои Павловны, отец Лизы, бывший супруг его дамы? Пожалуй, вот этот брюнет среднего роста, в полосатой рубашке и накинутом сверху, как и у него, сером пуловере. Где же Мила? Если она решила начать новую жизнь, то чего ей бояться бывшего мужа? Если он действительно бывший. Долго она будет от него прятаться?
Мила появилась с другой стороны, села за столик как ни в чем не бывало. Компания оказалась у нее за спиной. Она уже больше не оглядывала зал, сидела несколько напряженно. Степанков делал вид, что ничего не замечает. Принесли заказ, и они с аппетитом принялись за еду.
Вино было густым и терпким, мясо — сочным и нежным, салат… Что салат? Отличный салат. Господи, да если рядом сидит человек, который вот уже который месяц занимает твои мысли… Конечно, прекрасный был салат.
— Спасибо, Мила. Огромное-огромное спасибо, — он пристально смотрел ей в глаза.
Она подняла брови: мол, за что?
— За джазовый фестиваль, конечно. И вообще… За то, что вы сейчас со мной… — Степанкову было любопытно, почему она никак не отреагировала на подосланную им официантку.
— Мила, давайте выпьем за то, что нам выпало счастье жить в таком городе, как Москва, где есть такие рестораны и фестивали, — он порол явную пафосную чушь, но нельзя же молчать и беспрестанно жевать. Да и присутствие Арсения нервировало.
— Да, фестиваль… Я получила заряд эмоций, наверное, на год… А здесь приятно… — Мила поежилась.
— Вот только если бы не эта компания в правом углу…
— Откуда вы знаете? Вы знакомы с Арсением?
— Не имею чести…
— И все же? Откуда вы узнали, что там Арсений? И еще меня выручили…
— Когда мы с Лизой собирались на прогулку, его джип выехал со двора, и Лиза сказала мне, что это папина машина. Она ее узнает по звуку двигателя. Да и от кого еще вы могли прятаться в туалете? Нет, я не знаю вашего мужа. Десерт закажем?
— Спасибо, мне пора.
— Не спешите, я вас провожу.
— А? Ну ладно, давайте свой десерт. На Арсения мне наплевать. У меня новая жизнь, и я никому не дам ее портить. Это и к вам относится, — она указала на Степанкова вилкой. — И откуда вы только свалились на мою голову? Небось намерения какие-нибудь тайные имеете?
— Помилуйте, откуда у вас такие мысли? Я что, дал повод? Мне нравятся ваша дочь и ваша свекровь. С вами вопрос еще не ясен. Очень уж вздорная вы особа. Однако я не женат и не был никогда, то есть свободен от каких бы то ни было обязательств. — Тон у него, конечно, шутовской, но тем не менее Степанков сказал все то, что сказал бы и серьезно.
— Так, тогда продолжим. А то, чего доброго, еще надуетесь. Сколько вам лет? Чем занимаетесь? Чье состояние проматываете по дорогим ресторанам с такими вздорными, как вы говорите, и, прямо скажем, малознакомыми девицами, как я. Да еще с таким темным прошлым, — она кивнула в сторону злосчастного стола.
— Мне тридцать семь лет, мой род занятий обозначен на визитке, я вам ее вручал. Для первого знакомства этого вполне достаточно. Или вам нужны особые рекомендации? Могу показать налоговые декларации. У меня свое дело, бизнес. Много чем приходится заниматься. В том числе я торгую углем. Знаете, черный такой, добывают под землей, у меня хороший, энергетический уголь. Вы в этом что-нибудь понимаете?