Сивый Чуб
Шрифт:
– Ey Allah! Ibrahim, ne kadar mutlu seni g"ormek duyuyorum! (О Аллах! Ибрагим, как же я счастлив тебя видеть!) – Ибрагим с искженным яростью лицом подошел к старику и со всей силой на которую был способен пнул старика ногой в живот, сказав хрипящим от гнева голосом:
– Ve ne kadar mutlu oldugumu! (А как Я счастлив!) – Старик, от удара влетел в палатку. Ибрагим вошел следом. Послышался выстрел. Потом стали слышны истошные крики старика. Неожиданно для всех в лагерь вскочили множество татар. На седлах у них были тела убитых собратьев. Они стали их скидывать в разных местах лагеря. Один из татар, прохожий на предводителя подъехал к Дмитрию и сказал на ломаном русском языке
– Предайте Ибрагыму, что пора уходить. Крупный отряд рагулярной армии совсэм блызко – Татары скинули тела мертвых соплименников и ускакали. В палатке прекратился крик. Через некоторое время из нее вышел Ибрагим. Он был весь испачкан кровью, словно принимал кровавый душ. Но он улыбался. В руках он нес что – то завернутое в турецкий стяг. Он подошел к Дмитрию, взял у него факел и поджег палатку. Дмитрий сказал о татарах. Ибрагим, обернулся и уверенно ответил:
– Peki o zaman bu lanet yeri terk etmek zamani geldi! Biz onlarin belirtilen yerlere seyahat. Sonra Belgorod bulusuyor! Hizli arkadaslar! (Что ж тогда нам пора покинуть это проклятое место! Разъезжаемся по своим оговоренным местам. Потом встречаемся в Белгороде! Быстрей друзья!) – Ибрагим, Дмитрий и Любомир поспешили искать своих людей, если такие остались, взять коней и покинуть место этой бойни. Степан и Грыць поспешил за своим вождем. Но Грыць боковым зрением заметил, что элитный охранник которого проткнул Любомир дернулся. Он вернулся и всадил ему копье в спину. Тот захрипел, а вытянутая рука сжалась в кулак, от смертельной боли загребая землю. Степан обернулся и вопросительно посмотрел на него. Грыць пожал плечами, и улыбнувшись ответил:
– Щоб напевно вже здох! – Степан удовлетворительно кивнул, улыбнулся и они поспешили за Любомиром…
…Волеслав со своим отрядом застал дымящееся пепелище лагеря уже когда серый рассвет являл свой бледный лик, через едкие черные струйки дыма некогда пылавших палаток и телег. Сотня укомплектованных боевых всадников регулярной казацкой армии спешилась у сгоревшего лагеря. Волеслав, широкоплечий казак лет тридцати пяти медленно шагал по лагерю, аккуратно переступая окровавленные покрытые гарью тела. Он с отвращением смотрел по сторонам. Вот только не окружающая картина отвращала его. Ему были мерзки те создания, что учинили такое. Кое где слышались слабые стоны выживших. Он думал о том какая же это все таки варварская страна. Многие называют себя казаками, но спокойно грабят и убивают торговцев и путников, потому, что они иноземцы. Отчаянно защищают ее от внешнего врага, но спокойно закладывают свои хаты шинкарю, чтоб напиться. Твердят о чести, и при удобном случае всадят нож в спину. Женщины прекрасны, и в тоже время распущены ровно настолько насколько красивы. Дети всегда бояться и кусаются, словно волчата. Как ему было обидно, что он тоже родился в этой стране. Толи дело Польша! Речь Посполита! Как это красиво звучит. Сколько гордости и чести в этих словах. Как же все таки хорошо, что он провел свое отрочество и юность в прекрасной Польше. Как же там все иначе. Большие города. Прекрасные дороги. Богатые купцы и цивилизованные кроткие девушки. А какие собеседники и философы – беседы на всю ночь. А религия? Католичество – просто совершенство! Вот когда кончиться его срок службы в регулярной казачьей армии, он обязательно вернется в Польшу. Женится на юной красавице – дворянке, станет философом и конечно же примет католичество! И все это ради того чтоб забыть навсегда ужасы этой дикой страны…
Его мысли развеяла фигура женщины лежавшей возле все еще тлеющей палатки. Она лежала на спине. Белокурые ее волосы, как и лицо были испачканы кровью и гарью. Редкие волосинки развевались на ветру. Волеслав подошел к ней и встал на одно колено возле нее. Он смотрел на женщину. Уже не молодая, но все еще сохранившая черты дворянской обаятельности. Женщина медленно открыла глаза. Волеслав бережно взял ее голову и протянул флягу с водой. Она сделала несколько глотков и закашлялась. Волеслав увидел глубокую кровавую рану у нее в животе. Это была явно не совместимая с жизнью. Это чудо, что женщина так долго протянула. Волеслав посмотрел в ее глаза. Сознание возвращалось к ней и он негромко спросил ее:
– Що тут трапилось? Хто це зробив? – женщина ответила на польском:
– Gryts… Lubomir… Gryts…(Грыць…Любомир… Грыць…) – Выражение лица Волеслава изменилось. Он знал имя Любомир. Хорошо знал. Он с юности запомнил этого сумашедшего казака когда тот со своей шайкой напал на городок в котором жил Волеслав. С тех пор у Волеслава к нему развилась сильнейшая ненависть. Много кратно они сталкивались в кулачном и сабельном поединках, но постоянно их разнимали. И вот теперь час расплаты настал! Волеслав теперь сотник. А Любомир бывший есаул, которого почти изгнали из казачества за непослушание, дерзость и жестокость. К Волеславу подошел один из казаков и сказал:
– Пане сотнику, деякі з турків та козаків говорять, що тут лютував Любомир разом з іншими турками, бел городцями та козаками – Волеслав кивнул и ответил:
– Я вже знаю. Надайте допомогу кому ще можливо і двадцять чоловік залишаються тут. Решта зі мною. Ми повинні знайти цього покидька! – Лицо Волеслава выражало мрачную решимость. Теперь ничто не спасет этого негодяя и псевдо патриота от правосудия!
4. Усадьба
Из десяти казаков, которых выбрал себе в помощь Лютый осталось семь. Все семеро неслись под покровом ночи за своим ужасным предводителем Любомиром, а за их спинами удалялось горящее место страшного разбоя. Любомир иногда останавливался подсвечивал карту и снова продолжал путь, слегка меняя направление. Лютый учуял запах реки. Он ускорился и поравнявшись с Любомиром сказал:
– Отамане, попереду ріка. Треба зробити зупинку – омитися від крові – Любомир молча кивнул во тьме. Вскоре стали видны блики широкой реки и камыши. Отряд сделал остановку и все пошли омываться в реку. Любомира терзали тягостные мысли. Он чуял, что в изложенном Ибрагимом плане есть некая каверза. Но какая? Ему казалось, что он приблизительно знает ответ. Этих каверз даже две. Одну зовут Охрим, другую Дмитрий. Деньги которые раздал Ибрагим были очень большие. Он таких денег в руках еще никогда не держал. Такие деньги могут вскружить голову кому угодно. Особенно этим двоим. К тому же поспешное бегство Охрима. Что это было? Если бы он хотел убежать, то мог и в другую сторону ускакать. Но он проскакал именно так, чтоб Любомир видел, как он убегает. Все это похоже на специально подготовленный план, чтоб он ничего не заподозрил. А что если Охрим уехал раньше, чтоб подготовить ловушку? Что если татары с Дмитрием и Охримом заодно? Почему вожак татарских всадников подошёл именно к Дмитрию и сказал об угрозе приближения регулярного войска? Ответ был простой – его хотели заманить в ловушку, чтоб завладеть его долей денег. Вот как! Но он тоже не промах. Он знает, Что сделать.
Когда Любомир отирал саблю, находясь в своих думах к нему подошел Лютый и сказал:
• – Отамане, Гриць потонув, втопився – Любомир непонимающе уставился на Лютого и спросил:
• – Як втопився? Мій Гриць? – Лютый ответил:
• – Ні Отамане мій Гриць, втопився. Один капелюх винирнув, а Гриць – ні – Любомир пожал плечами с просил:
– Ну то й що з того? Нащо ті мені про це розповів зараз? – Лютий немного замялся и сказал:
– Справа в тому, що… частку Гриця ми між собою з хлопцями поділимо, чи ти собі її забереш? – Любомира такие мелочи сейчас не интересовали и он снова начав отирать саблю ответил:
– Поділите між собою. А тепер по конях, хутко! – Любомир вложил саблю обратно в ножны и вскочил на коня. Он все придумал. Не дожидаясь никого он поскакал вперед, вдоль реки. Согласно карте скоро река станет узкой и через нее будет мост. Вскоре они достигли моста. По плану они должны были повернуть на право от моста и удаться от него. Как бы не так! Любомир все придумал. Он переедет на ту сторону реки и где – нибуть там отыщет себе прибежище на несколько дней. А Охрим с Дмитрием пусть бесятся, осознавая что он раскусил их план. Он остановил коня возле моста. Все остановились также. Лютый удивленно спросил:
– Чому зупинились? Щось по переду? – Любомир повернул коня и не спеша вошел на мост отвечая:
– Нема нікого. Одначе ми змінюємо свій маршрут – Лютый заподозрил нечто не ладное и с тревогой спросил:
– Але чому? Все ж іде як заплановано… – Любомир развернул коня и гневно ответил:
– Змінюємо тому, що я так бажаю. Хто проти – може йти собі, я гроші віддам зараз же! – предложение конечно было заманчивым, забрать деньги и навсегда забыть этого сумасшедшего есаула. Однако Лютый, и тем более все остальные не решились его принять. Любомир снова развернул коня и проскочив мост направился вверх по дороге. Он понимал, что с нее следует свернуть, но как специально местность стала холмистая с множеством кустарников и маленьких лесков. Неожиданно он остановился. Впереди отчетлива слышалась…песня. Он различил три голоса: немолодой мужской, и два женских. Голоса становились громче, распевая во все горло народную песню. По голосам стало ясно, что все трое очень не трезвы. Отлично! Если они едут на телеге и пьяны, то у них может быть самогон и еда. А это сейчас как раз к стати. К тому же на пьяную голову они ничего не разберут, главное, чтоб его ребята не убили никого при грабеже. Любомир дал знак, и они отошли к ближайшим деревьям. Уже было отчетливо слышно, что поет старик, женщина и девушка. Так же было слышно как скрипит колесо у телеги. Когда телега заряженная одной лошадь почти поравнялась с отрядом Любомира, они выскочили, перегородив путь. Лошадь запряженная в телегу громко фыркнула и потоптавшись на месте остановилась. Люди перестали петь. Худой мужчина с одним длинным усом сжался весь и смотрел неясным хмельным взором на окруживших телегу всадников. Женщины обнялись и та, что по моложе заплетающимся языком вскрикнула: