Сладость горького миндаля
Шрифт:
Вошедший был ослепительным красавцем.
– Дорогой мистер Корнтуэйт, - неназойливо бесстрастный голос вошедшего был вежлив и доброжелателен, - дядя говорил, что вы обещали зайти. Рад вас видеть.
Епископ кивнул и познакомил Донована с мистером Райаном Бреннаном. Последний любезно улыбнулся гостям, поздоровавшись с Донованом за руку, потом учтиво поприветствовал мать с сестрой, пожелал доброго вечера мисс Дороти Грант, и голос его при обращении к ней смягчился и потеплел. Райан собирался что-то сказать, но тут гостиная пополнилась ещё одним молодым человеком, вошедшим из внутренней галереи дома.
Донован внимательно оглядел и его. Этот человек не напомнил ему никаких картин, кроме виденного когда-то луврского мужского портрета Франчабиджо, но лицо говорило само за себя: это был лик убийцы и поэта, губы напоминали рану от лезвия, пропитанного ядом, в глазах, казалось, застыли не проговорённые обиды и безымянные печали. Он выглядел озлобленным и напряжённым, но это была не злость нечестивца, а, скорее, ожесточение незаслуженного проклятья. Чарльз боялся таких лиц: слишком уж проступала в них затаённая страстность, слишком мало было покоя и обыденности.
Корнтуэйт отрекомендовал Доновану мистера Патрика Бреннана, но не успел он договорить, как в гостиной появился ещё один человек - средних лет, которого Донован сразу узнал: это именно он пытался успокоить миссис Бреннан в церкви, протягивая ей платок у гроба. У него была счастливая внешность: видимо, бывший в юности весьма привлекательным, он и сегодня сохранял стройность, густые волосы и белоснежные зубы, морщины же в уголках глаз и лёгкая седина на висках лишь придавали ему ещё большую респектабельность. В голове Донована мелькнула мысль, что этот человек будет красив даже глубоким стариком.
Это бы мистер Джозеф Бреннан, младший брат покойного мистера Ральфа Бреннана, и дядя нынешнего хозяина дома. Он учтиво поздоровался. Чарльз заметил, что Патрик Бреннан не счёл нужным никого приветствовать: он лишь буркнул "добрый вечер", ни к кому конкретно не обращаясь, что до Джозефа Бреннана, то он, не обратив на хамство племянника ни малейшего внимания, вежливо поклонился гостям и мисс Дороти Грант, кивнул мисс Элизабет и тихо заговорил с миссис Бреннан. Вскоре Доновану стало ясно, что между братьями мало согласия: Патрик окинул Райана мрачным взглядом и отвернулся, Райан же смотрел на Патрика с улыбкой - лёгкой и насмешливой.
Теперь, когда вся семья, кроме кузин и кузенов, была в сборе, Донован подумал, что епископ Корнтуэйт был просто точен, сказав, что в этой семейке простецов нет. Да, члены семейства разнились, как день и ночь, но пустых лиц тут не было. Однако сам художник, то и дело бросая взгляд на Райана Бреннана, вновь чувствовал себя очарованным. Ему казалось, мёртвый восстал из гроба, красота Мартина перевоплотилась в живого Райана, и Чарльз, переводя иногда взгляд на прочих, как заворожённый, снова и снова возвращался к старшему сыну миссис Бреннан.
Леди Эмили поставила семью в известность, что заказала их портреты для Большой галереи. Райан кивнул, Джозеф издал восклицание: "Хо!", Элизабет промолчала, а мистер Патрик Бреннан сказал, что с него довольно и фотографий. Донован быстро взглянул на миссис Бреннан, но та только смерила младшего сына сузившимися глазами и ничего не ответила, между тем Райан спросил, когда мистер Чарльз Донован планирует приступить к работе? Для него
Донован подтвердил, что начнёт завтра же, и готов рисовать с натуры в том порядке и в то время, когда ему укажут, он занят витражами в соборе, но эта работа оставляет ему время и для заказов.
– А, вот вы где!
– в гостиной появился молодой человек с открытым и приятным лицом, за ним вошли три девушки, - мы вернулись с прогулки, а в большом зале и в малой гостиной - никого, - пояснил он, - Шарлотт подумала, что вы в библиотеке.
Патрик Бреннан резко встал, поднялись и Донован с Корнтуэйтом. Джозеф просто обернулся. Неспешно покинул кресло и мистер Райан Бреннан. Вошедшие девицы отличались фамильным сходством: все они имели одинаковые, чуть сужающиеся книзу лица, при этом красивей всех была девица, которую Доновану представили, как мисс Шарлотт Ревелл. В ней чувствовалось живое кокетство и удивительная, какая-то воздушная прелесть. Она носила волосы, распущенные по плечам, от её кожи - белоснежно-чистой, казалось, исходило благоухание, голубые глаза сияли. Мисс Кэтрин и мисс Летиция почти не отличались друг от друга: их волосы были светлей, чем у старшей сестры, одинаково белокурые, они походили на сусальных ангелов.
Однако лицо мисс Кэтрин, которое Донован разглядел лучше других, ибо она стояла к нему ближе других, удивило его, хотя, чем именно, не мог сказать и он сам. Волосами ли льняного цвета? Но в них не было ничего особенного. Ничего диковинного не было и в темных глазах, и в светлой чистой коже, однако у Чарльза осталось странное впечатление необычности мисс Кэтрин.
Их брата представили как мистера Томаса Ревелла. Донован поклонился, но ничего не успел сказать, его опередил Патрик Бреннан, приветствовавший мисс Шарлотт. Не нужно было особенной наблюдательности, чтобы заметить, что с него слетел весь недавний апломб: Патрик выглядел жалким и немного пришибленным. Мистер же Райан Бреннан спокойно взял оставленную братом газету, развернул, сел на диван и погрузился в чтение.
Тут появились мистер Эдвард Хэдфилд и его сестра Энн. Девушка приковывала к себе взгляд величавой и немного пугающей красотой Медеи, а брат тёмными волосами и смуглой кожей походил на итальянца, одет же был весьма щегольски. Донован вспомнил слова Корнтуэйта о дьяволе в доме, но Эдвард, если и напоминал дьявола, то опереточного.
Если бы в доме не было Райана, Хэдфилд и Ревелл показались бы Доновану красивыми, но теперь художник лишь отметил, что они недурны собой. Хэдфилд поздоровался с Джозефом и Патриком, и они кивнули ему в ответ - спокойно и дружески. Донован заметил, что Томас Ревелл тоже приветствовал Эдварда, но сам Хэдфилд едва ответил ему.
Райан Бреннан отложил газету и встал.
– Где вы пропадали всё утро, Нэд?
– поинтересовался он у Хэдфилда.
– Мы с Энн были в подземелье, - ответил Эдвард, - искали подземный ход на болота.
На лице Райана промелькнула тонкая ироничная улыбка.
– И что? Нашли?
Хэдфилд пожал плечами с видом, говорившим, что неуспех поисков его вовсе не обескуражил
– Старые легенды редко лгут, - спокойно произнёс он, - обычно они имеют под собой какое-то основание.
Райан лучезарно улыбнулся.