Сливово-лиловый
Шрифт:
Затем я обнаруживаю Мелинду, отрываюсь от Роберта, говорю ему, куда иду, и подсаживаюсь к ней в бар. Мы как всегда, быстро погружаемся в беседу. Мелинде и мне всегда есть о чем поговорить. Она спрашивает меня о Роберте, я — о ее будущем лауреате «Оскара».
— «Тони», — говорит Мелинда, — театральная премия — это «Тони».
— Хорошо, пусть будет «Тони».
Я оглядываюсь, ища глазами Роберта, пока Мелинда рассказывает о ее соискателе на Премию «Тони» и вижу, что он разговаривает с незнакомым мужчиной в другом конце зала. Он держит в руке стакан воды и, очевидно, очень поглощен разговором. Вдруг обзор закрывают двое мужчин,
— Я Дэвид, — говорит более высокий из них, а затем указывает направо, — это Карстен.
— Привет, — говорю я и поражаюсь, когда Мелинда берет пустой стакан из моей руки и протягивает мне полный с коктейлем. Я прикусываю губу. Роберт, как всегда, за рулем. Он не пьет. Мне вообще-то позволено выпить только один напиток… Но он не может увидеть и, к тому же он не знает… Я впервые решаю проявить немного непослушания. Совсем чуточку. И если он не заметит, то, в принципе, это не настоящее нарушение правил.
— За наш счет, — говорит Дэвид, улыбаясь мне.
«Господи, — думаю я, — он же не захочет начать клеиться ко мне». Я немного отклоняюсь назад, смотрю мимо Дэвида — Роберт стоит спиной ко мне и продолжает беседовать. Я окончательно решаю выпить этот коктейль. Было бы слишком жаль — и потребовало бы слишком много объяснений — не делать этого. Дэвид вовлекает меня в разговор так же быстро, как Карстен Мелинду, и мне это очень нравится. Не только потому, что Дэвид очень приятный и юморной собеседник, но и потому, что коктейли действительно крепкие. И первый я выпила почти залпом. Еще до того, как я понимаю, что происходит, у меня в руке оказывается третий стакан, и я продолжаю наслаждаться общением. Мы здесь уже час, а Роберт все еще разговаривает с тем парнем. Дэвид подходит ближе, что связано с увеличением шума в баре. Я много смеюсь и, как только третий стакан пустеет, в руке снова оказывается новый коктейль. Четвертый. «О, черт, — думаю я, — Я должна остановиться. Если я буду пьяна, Роберт поймет, что я… а где, вообще-то, Роберт?»
Я смотрю мимо Дэвида — там, где он был все это время, его нет. Дерьмо. Я пытаюсь высмотреть его среди массы людей, но безуспешно. «Может быть, он в туалете», — думаю я, возвращая мое внимание к Дэвиду, который мня о чем-то спросил.
***
Я чувствую руку Давида на внутренней стороне бедра и отталкиваю ее.
— Не прикасайся! — говорю я, качая головой.
— Почему нет? Это ощущается хорошо… — говорит он мне на ухо. Я чувствую его теплое дыхание на моей шее.
Я отталкиваю Дэвида от себя и отодвигаюсь с барным стулом немного назад. Я хочу дистанцироваться.
— Это принадлежит вс… все Роберту.
«Боже, — думаю я, — я совершенно пьяна». Вот дерьмо! Это вызовет проблемы. Роберт заметит, что я пила. Наверное, только по тому, что я воняю, как ликеро-водочный завод, и безудержно хихикаю.
— Кто такой Роберт?
— Мой парень.
— Где он сегодня?
— Я не знаю… — говорю я и снова осматриваюсь. Если Дэвид не закрывает обзор, я имею в поле зрения большую часть бара. Но Роберта нигде не видно. Я начинаю беспокоиться, но Дэвид и алкоголь быстро отвлекают меня от всех мрачных
— Если он не видит этого, тогда я могу сделать это… это ощущается классно, верно?
Кончики пальцев Дэвида опять ласкают внутреннюю часть моего бедра, а затем руку, плечо и вырез моей футболки.
— Ты милая, — говорит он, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать меня.
— Нет! — говорю я. — Не трогать, не целовать. Убери от меня свои пальцы…ей?
Дэвид глубоко вздыхает, смотрит взглядом обиженного щенка и машет бармену.
— То же самое снова, пожалуйста.
Он чокается со мной, и я выпиваю стакан. «Я пойду сейчас и поищу Роберта», — думаю я.
— Эй, — восклицает Дэвид и берет меня за руку, — пощупай. Тренажерный зал окупается, верно?
Он кладет мою руку на свои значительные грудные мышцы, и я в шоке отдергиваю ладони прочь. «Мне нельзя никого трогать», — говорит голос в голове. — «В любом случае, уже все равно. Ты выпила, ты позволила прикоснуться к себе — теперь уже не имеет особого значения, что ты прикоснулась к кому-то».
— Классное ощущение, верно?
— Я… я… — заикаюсь я и вдруг чувствую, что незамедлительно хочу к Роберту, быть рядом с ним, под опеку и заботу, которую он мне дает. Я хочу покаяться ему во всем не потому, что должна, а потому, что действительно чувствую потребность в этом. И я должна попросить его о наказании. Я тихо стону, потому что эта мысль сразу делает меня невероятно возбужденной.
— Я знал, что тебе понравится, — бормочет Дэвид мне на ухо.
Откуда он снова взялся, черт побери? Он был только что на безопасном расстоянии. Дэвид целует мою шею, и я снова отталкиваю его.
— Вот, — говорит он, протягивая руку за стаканчиком на стойке. Следующий коктейль. — Для тебя.
Я автоматически принимаю у него напиток и, как положено, благодарю.
— Это пятый коктейль, Аллегра. Ты уверена, что хочешь его выпить? — слышу голос Роберта позади себя. — Я думаю, что тебе достаточно.
Я оборачиваюсь, и в процессе мне становится ясно несколько вещей: Роберт все слышал и видел. Он сидел позади меня все время. Он слышал разговор и видел, как Дэвид прикасался ко мне, как я прикасалась к нему.
— Да, Роберт, — отвечаю я и вдруг больше совсем чувствую себя хорошо. Как будто я моментально протрезвела.
— Мы сейчас уйдем, — говорит он, и я вспоминаю тот вечер, когда мы познакомились. Именно здесь. В этом баре. И снова звучит этот особый тон, тот тон, который соблазняет меня и заставляет быть послушной. Я встаю и понимаю, что меня качает. Роберт обнимает меня и ведет к выходу. Он не дает мне возможности попрощаться. Вечеринка заканчивается именно в ту секунду, когда он говорит, что все закончено.
— Прости, — мямлю я ему в грудь и чувствую, как он сильнее прижимает меня к себе.
— Мы поговорим об этом завтра. Когда ты снова будешь трезвой.
***
Дома Роберт неожиданно нежен со мной и не показывает, насколько он зол или раздражен. Он запирает Дома в ящик, сопереживает, заботится и очень дружелюбен. «Затишье перед бурей», — думаю я. — «Он ждет, пока я снова протрезвею и стану вменяемой. Завтра, вероятно, во второй половине дня будут проведены серьезные воспитательные мероприятия и мощный урок». Я засыпаю с этой мыслью.