Слово о гордости
Шрифт:
Последние его слова были уже не слышны стражникам. Я повернула ключ и отдернула штору.
– Здравствуй, Хранитель Койне-Хенн, – задумчиво протянул маг, разглядывая скелет на троне.
Ужасно хотелось опуститься на пол – в тронном зале не было стульев, – но я не могла показывать усталость рядом с Проклятым. Рыжая кошка, зачастившая в покои отца, терлась у его ног. Он наклонился и взял ее на руки, рассеянно поглаживая густую шерсть. Коротко вздохнув, маг опустился на пол первым, скрестив ноги, и ослабил шнуровку на вороте верхней рубахи. Кошка не желала убираться, продолжая
– Кошка приглашает вас сесть, – голосом дамы, предлагающей все блага мира и свою постель в придачу, произнес маг. Вновь я заметила, что он не в восторге от своей собственной речи.
– Ты не контролируешь... их? – внезапно спросила я.
– Не могу, – легко признался Крадауг.
– Почему?
– Не твое дело, Триста, – прогромыхал он в ответ и внезапно добавил мягким женским голосом:
– Я помню тебя маленькой...
– Ты тоже был младше, – не сразу нашлась я. – Так... Ты говорил, есть выход.
Он достал из-за пазухи пару сложенных листов, развернул их и протянул мне. На них было изображено... чудовище. Вид с двух сторон. По форме оно походило на перевернутую каплю воды, но щерилось множеством мелких пастей с острыми зубами, а небрежные линии вокруг обозначали...
– Ветер. Воздух. Эта машина поднимается в небо.
– Ты предлагаешь бежать? – прошептала я в ужасе. – Оставить Койне-Хенн и улететь на этом монстре?
– Нет, – судя по лицу, мои слова его развеселили, только вот голос был голосом мужчины, не знающего веселья. – Я предлагаю построить это. С неба гораздо удобнее нападать – пушки Гулгара невозможно направить вверх, а летающих аппаратов у него вообще никогда не было.
– Но у нас их тоже не было, – потерянно пробормотала я. – Никогда не было! Мы пытались, но даже ула не способна поднять в воздух наши механизмы – самое большое, они неровно летели в шаге от земли и не слушались управления! Да и то... – я замялась, вспомнив неуклюжую железяку, с громыханием и скрежетом поднимающуюся над землей. – Мне даже казалось, их поднимала не столько ула, сколько винты...
– Но и меня у вас тоже не было, Триста, – резонно заметил маг, неуместно хихикнув писклявым девчоночьим голоском. Крадауг спрятал лист, поднялся и протянул мне руку. – Но нам необходим твой меч... Кристалл в его рукояти рассыпался, но мы подберем новый.
Его уверенность вселяла надежду. Я прогнала от себя его слова «Нельзя идти в бой, не зная правды» и постаралась улыбнуться.
– Завтра утром, – бодро сказал Крадауг. – Завтра утром мы пойдем за улой для твоего меча.
Я не спросила, зачем идти, если есть мешки с уже обработанной улой и горы еще неподготовленных камней, втайне надеясь его удивить. Но утром он удивил меня...
– Нет, нет, – твердо сказал он, едва взглянув на россыпи кристаллов. – Здесь нет ни единого подходящего камня!
Его голос был ворчлив, делая слова еще более неприятными. Я выбрала кристалл на глазах у него и пары мастеров и поднесла к мечу.
–
Готовая взорваться от бешенства, я бросила камень в его ладонь, кивнула мастерам и первой вышла из оружейной.
– Мы пойдем к шахтам, – пропитым голосом любителя вина сказал Крадауг. – Улу нужно искать под землей.
– Ты будешь объяснять мне это? – прошипела я, вырывая из его руки камень. Убедившись, что никто не видит нас, он позволил это сделать. – Я никогда не ошибалась с выбором, – кристалл встал в гнездо и запылал, почти обжигая руки. – Камень подходит идеально!
– Нет, Триста, – меч вновь лишился жизненной силы. Крадауг убрал улу в поясную сумку. – Не подходит совсем. Мы спускаемся под землю.
Он задумал что-то совершенно иное и не позволил мне взять с собой ни помощника, ни стражника. Я, непривыкшая к неповиновению и приказам, терпела. Койне-Хенн, ты выстоишь, я обещаю...
В лагере нас встретили недавно вернувшиеся шахтеры. Крадауга не смутил ни вечер, ни предостережения. «Все в порядке», – сказала я, и мне поверили.
Неслышно закрутились колеса, лебедка начала спуск, мы молчали, чувствуя, как становится все труднее и труднее дышать. Факелы здесь заменяла та же ула, молодая, но мелкая, не подходящая для оружия. Сотня камешков на ветвистой железной подставке – каждый в своем гнезде, – давала достаточно света.
Крадауг планировал долгие поиски – я предупредила помощников, что вернусь через день или два, но искренне надеялась на скорое завершение похода. Меня не пугали ни подземелья, ни альвы, которых я никогда не видела, немного настораживал лишь сам Крадауг. Выбирая направление, нужный ход, он нередко начинал спорить сам с собой, тихо, но оттого еще более страшно. Находиться рядом с ним – то же самое, что быть в толпе. Не менялось выражение лица Крадауга, одинаково двигались губы, но речь менялась сама собой... Было жутко смотреть на него в такие моменты.
– Сколько их? – спросила я.
– Ходов? Тебе лучше знать.
– Из лагеря пятнадцатью подземными путями можно пробраться вглубь гор и четырьмя дорогами дойти до породы, на которой держится замок. Еще существуют ходы альвов, только неизвестно, куда они ведут... Но я спрашивала о твоих голосах.
– Сто, – резко ответил Крадауг. – Ровно сотня. Можешь начинать считать и запоминать.
– Следи за словами, ты говоришь с...
– Обманщицей и дочерью обманщицы, – дребезжащим старушечьим голосом отозвался маг. – А ты все еще говоришь с тем, кому должна.
– Выполни свою часть договора.
Как же это невыносимо – подчиняться! Все произошедшее до встречи с Крадаугом уже казалось мне надуманным, не столь значимым. Казалось, я не заперла клетку, а сама ее сотворила, и стоит только тронуть пальцем железные прутья, как она рассыплется песком! Казалось, я ошиблась, обратившись к магу, и смогла бы сама прогнать Сонрока, только перед этим – вышвырнуть прочь Проклятого! С огромным трудом я прогнала эти мысли. Обещаю, Койне-Хенн, ты выстоишь... Если для этого нужно всего лишь мое терпение, ты выстоишь!