Слово о гордости
Шрифт:
– А если я потребую... то, чем ты дорожишь больше всего на свете? Твоя мать не согласилась на это.
Как в сказках...
– Больше всего я дорожу своим городом, а о нем я уже все...
– Я говорю о твоей гордости, – перебил меня Проклятый.
Что ж, к этому я тоже была готова.
– Получишь – только вместе с моей жизнью.
– Ты не знаешь, на что соглашаешься, – его голос изменился. Теперь со мной говорило зло в человеческом обличии, голос казался шипящей, извивающейся змеей.
– Но ты ведь этого хотел! Чтобы у обманувших тебя Койне не осталось
– Не думай обо мне столь плохо, – теперь хрипел и кашлял старик, с трудом выговаривая слова. И звонко смеялась юная девчонка:
– У нас будет время поговорить, если... – голос на миг стал мужским, низким, привыкшим угрожать, и вновь изменился, на скрипучий, вызывающий омерзение говор.
– Если тебя не пугает мой голос...
– Когда ты придешь? – сдерживая приступ тошноты, спросила я.
– Скоро, – высокий, ломающийся подростковый голос мне ответил. – Совсем скоро.
Увидев утром Герке, я прямо сказала, что повторила поступок матери. Он только поджал губы и отрывисто кивнул, а потом крепко меня обнял. То же самое сделал и Сахо, а кивки воинов, услышавших моих слова, впервые напомнили короткие поклоны. У меня кружилась голова от воздуха, ветра, собственного решения...
А Проклятый и вправду появился – этим же днем, ближе к вечеру. Мальчишка, которого я помнила, вырос, но по-прежнему сложно было ждать от него великих деяний. Он был все так же сер, точно мышь – волосы, глаза, кожа... А может, это подступающий сумрак окрасил его таким цветом. Магу открыли ворота, удивляясь – неужели битва так близка? Ведь Инбер Тай говорил о лете, а до него еще больше месяца! При всей своей глупости посланник Овна не был похож на лгуна...
– Неужели битва так близка? – я озвучила мысли своих людей.
– Нет, – покачал головой Проклятый. – Но она будет сложнее первой.
Каждое слово разным голосом – и ни одного из них я не слышала во сне.
– Хорошо, – кивнула я. – Должно быть, ты устал. Я прикажу подготовить для тебя несколько комнат и накрыть ужин. Сахо, Герке... Хоэл, Эрмас, Кернан и Муира, прошу вас отужинать со мной и моим гостем.
Два помощника, ближайших соратника, разведчик Хоэл, старший механик Эрмас, глава шахтеров Кернан и мудрейшая из лекарей Муира – достойный совет соберется этим вечером.
– Почту за честь познакомиться со столь уважаемыми жителями Койне-Хенн, – все было бы хорошо, только женский голос, причем, столь откровенно обольщающий, никак не вязался с произнесенными словами.
Я заметила, что маг на краткий миг прикрыл глаза, а губы его страдальчески скривились, словно он с отчаяньем корил что-то или кого-то в глубине себя.
В свете факелов Проклятый уже не казался родившимся в горных недрах призраком, а я отчего-то радовалась, что дом мой, хоть и не часто видит гостей, но всегда убран, каменные плиты не загажены мышами и кошками, а циновки, сплетенные из травы, распространяют приятный запах. Помощники не смотрели на мага со страхом или подозрением, что только подтверждало – они верят мне и моему решению.
– В прошлый раз я не представился, прошу простить мою невежливость, – начал Проклятый, когда я, на правах хозяйки, обошла присутствующих с кувшином сладкого белого вина. Вино из Лайне-Хенн, далекого, не сдавшегося города...
– Мое имя – Крадауг, – словно назло ему же самому голос стал шепелявым и невнятным. – Вряд ли я скажу вам что-то новое, – быстрый взгляд на Хоэла, разведчика. – Их машины, – теперь он обращался к Эрмасу, обращался довольно-таки противным тоном капризного мальчишки, – стали лучше, но не настолько, чтобы их страшиться. Их костоправам не набрать и половины вашего опыта, – тонко и звонко признается лекарке добросердечная девушка. – Их воинов вы видели и сами, – с Сахо говорил уже дряхлый старик. – Их количество не имеет никакого значения, но...
– У них есть маги, – сказал Хоэл, не в силах выносить этого жуткого многоголосья. – Мы знаем.
– Они не так сильны, как я, – продолжил Крадауг, растягивая слова и стараясь не заикаться. – Но их много, и теперь уже я могу повторить судьбу Койне-Хенн... Но выход есть, – поспешно произнес он хрипловатым басом, глядя на вспыхнувшего Герке. – Только... Мне нужно поговорить об этом с Хранителем лично.
Все смотрели на меня, застывшую с кувшином возле своего стула.
– Это справедливо, – произнесла Муира. – Тяжелые решения нужно принимать один на один с хозяином земли.
– Я совсем не против присутствия хранительницы слов Ардана, – улыбнулся Проклятый. – Более того, Триста, – я с трудом удержалась, чтобы не сжать кулаки, услышав чистый голос, из которого так и хлестала неприкрытая наглость. – Вы обязаны быть рядом с отцом, как будущая Хранительница и позвавшая меня наследница.
Не слишком заметный, надеюсь, вздох меня успокоил.
– Поешь, Крадауг. Мы собрались здесь в трудное время, но на столе еда и вино – не оскорбляй хозяина замка, поешь. А после ужина я отведу тебя к отцу.
Выполню обещание. У нас договор, так пусть в нем будет приказ молчать – пока Койне-Хенн не прогонит завоевателей...
Пока мы шли по коридорам, мимо портретов Койне, Крадауг заговорил со мной снова:
– Инбер Тай бродит по долине вместе со своим отрядом. Он еще не добрался до тех городов, чье вино мы пили сегодня, но ему хватит времени услышать отказ и вернуться в Койне-Хенн к первому дню лета.
– Я это знаю, а вот откуда знаешь ты?
Он не ответил, только улыбнулся печально. Он легко проникает в мои сны, отчего бы ему не знать все то, что знаю я?.. Но тогда он должен и...
– Да, Триста. Я знаю. Но там тише и спокойнее, – он произнес все это сипло, с трудом вдыхая, и сменил голос на приятный баритон. – И жители Койне-Хенн все равно должны будут увидеть Хранителя. Нельзя идти в бой, не зная правды.
– Нет! – воскликнула я и тут же прижала ко рту ладонь.
Он вновь замолк.
– Здравствуй, отец! – я распахнула двери в тронный зал. – Не гневайся, но я привела к тебе гостя...
– Мы уже встречались, Хранитель, – произнес Проклятый. – И должны встретиться снова.