Случайная мама
Шрифт:
По-моему, он морочит всем голову насчет торговых центров и продуктового бизнеса. Вот сеть фитнес-клубов, рабовладение личным тренером – в это поверю. Он не просто в хорошей форме. Она у него безупречна.
Так, ладно, нужно двигаться дальше, пока я не закапала слюной его кубики. Подумает еще, что на улице дождь, отправится чинить крышу – обратно и не дождешься, можно и правда уснуть.
– А еще…
Ну тут не только он, тут даже я задерживаю дыхание, когда прикасаюсь пальцами к молнии джинсов.
– А еще я бы сняла брюки. Согласитесь, в них не очень удобно.
Судя по тому, с каким трудом поддается молния, я попала в точку. А вот когда я с молнией все же справляюсь…
О мой бог…
Я готова просидеть еще вечер над чахлыми свечками, чтобы это не оказалось игрой света и тени!
– Ты понимаешь, что делаешь?
Поднимаю вверх голову, взгляд расфокусированный, с трудом удается навести резкость… Еще бы, после таких впечатлений! Какие там моллюски и духи с феромонами? Все меркнет в сравнении с этим взглядом, вызовом в голосе, этой угрозой, которую он даже не пытается скрыть! А, скажем так, напоказ выставляет…
– Естественно! – отзываюсь.
И, воодушевившись своим воинственным хрипом, продолжаю корректировку. Видимо, я вдохновила на подвиги не только себя, потому что теперь Матвей Сергеевич вполне активно участвует. Приподнимает бедра, чтобы было удобней стащить с него джинсы. А перед этим обхватывает мою ладонь и заставляет меня поддеть пальцем еще одну деталь его гардероба.
Все это тоже летит грациозно на пол. Мелькает мысль: хорошо, что это не его дорогущий костюм, – а потом…
А потом я возвращаюсь взглядом к Матвею Сергеевичу, и у меня пропадают все мысли, кроме одной. И как?! Как рядом с этим я умудрилась уснуть?! Тут же… ох… В общем, теперь я знаю: каменным бывает не только живот.
В горле пересыхает, щеки горят, пальцы пытаются проявить своеволие и отправиться в путешествие, остальные части тела очень даже не против и как могут подбадривают. От их уговоров становится жарковато. Какого черта он притащил на кровать это теплое одеяло?
– Устраивает?
Ох, ну я не могу-у-у… Не могу так быстро переключаться: уже не угроза, уже тихо, с таким придыханием, что хочется склониться к его губам и попросить повторить.
Конечно, я понимаю, о чем он. И чего ожидает после такого вопроса.
С трудом удается кивнуть.
– Вполне. – Дую себе на лоб, чтобы остановить закипание и вспомнить о сути нашего уговора. – Матвей…
Выдох.
Удовлетворённый.
Прищуривается.
На губах мелькает улыбка.
– Ты и сам это оценишь, – улыбаюсь в ответ. – Вот смотри…
Ах, секунду, у меня что-то с сережкой… Поднимаю вверх руки, поправляю ее – столько внимания к этой проблеме… Какой мужчина… заботливый… Смотрит, как смотрит…
А я, разобравшись с сережкой, уже проверенным молниеносным движением слезаю с мужских бедер и ныряю под теплое одеяло.
– Ах да!
Вспомнив, накрываю и его одеялом. А потом, повернувшись на бок, невинно интересуюсь:
– Напомни, как ты там говорил? Закрыть глаза, а потом… «хррр-хррр» или «хра-а – хр-а-а»? Ну, давай, потренируемся, чтобы быстрее уснуть. По-моему, я готова!
– По-моему, тоже!
Я успеваю только удивленно моргнуть от этого мрачного тона, как одеяло откидывается, эффектно приземлившись где-то там, где одежда, я оказываюсь распластанной на спине, а Матвей Сергеевич надо мной.
– Думаете, – с трудом дыша, произношу я, – так мне будет теплее?
– Думаю, – говорит он, – на холод ты жаловаться не станешь.
– Ну…
Пожимаю плечом, и…
И это последний свободный жест, который я успеваю сделать, потому что далее он все берет в свои руки. Ну образно говоря – в руки. На самом деле там подключается все: губы, язык, даже ноги, которыми он фиксирует мое тело.
Пытаюсь включиться и я, но куда там! Воспринимает как попытку к побегу, поднимает вверх мои руки, сжимает ладонью. А второй рукой…
Единственное, что я в состоянии делать в таком положении, – отвечать, извиваться, стонать ему в рот, принимать…
Голова кружится, вместе со стонами из моего горла то и дело вырывается его имя. А отчество… Ну даже если бы я в этот момент его помнила, он не оставляет мне времени на то, чтобы произнести его.
Мы оба жадные, кажется, нам мало друг друга… Мало воздуха, поцелуев, касаний… Ненасытные, алчные…
– Матвей… – шепчу и тянусь к нему руками, когда он начинает доверять и дает мне чуть больше свободы. – Матвей…
И задыхаюсь.
Задыхаюсь от напора, с которым он отзывается. Нет, я знала, что каждому больше всего нравится слышать свое имя, но чтобы настолько… Сумасшедший отклик. И я повторяю, пока еще могу хоть что-нибудь говорить…
А спустя долгое время, после восхождения к звездам и падения вниз, когда я нахожу в себе силы приподнять хотя бы ресницы…
– Матвей, это…
– Неплохое начало, – его шепот вместе с поцелуями поднимается вдоль моего позвоночника. – Но я считаю, нужно этот результат закрепить.
У меня есть всего несколько секунд на сомнения. Но они исчезают вместе с моим выдохом, когда он вновь переворачивает меня на спину и… и…
Мне кажется, он уносит меня в какую-то другую реальность. Где я сама превращаюсь в разряд электричества, где небо меняется местом с землей и где есть только мы. Ничего и никого более.
И где ты понимаешь, что бесконечность все-таки есть…
Глава 27
Два раза ночью… два утром… Нет, не так. Два раза ночью, а потом еще утром… Один или два…