Случайная мама
Шрифт:
Черт, начинаю сомневаться, что бухгалтерия – это мое. В который раз пытаюсь сосчитать и сбиваюсь. Но это даже простительно, потому что я сегодня не выспалась. Кое-как до ванной дошла, глаза открыла уже, кажется, здесь.
Два раза помню отчетливо, а потом…
– Я что, храплю?
– Нет.
– Тогда почему ты?..
– Ну, если тебе нужно приземленное пояснение, считай это профилактикой.
– Ох… мне всегда казалось, что профилактика – это мягкие меры, а тут больше похоже на комплексное лечение.
– Мне нравится более жесткий подход.
– Что, уже вставать?
– Нет, ты можешь еще полежать.
– А ты…
– Да, это ты удачно повернулась – так и лежи, отдыхай.
Так, теперь вроде бы все сошлось.
Тянусь за шампунем на полочке и едва сдерживаю болезненный стон. Да уж, хорошо отдохнула.
Нет, я, конечно, не жалуюсь. Незабываемые утро и ночь. Просто если после Ликера я отходила неделю, то после Ярова мне бы не помешал двухнедельный постельный режим.
Вот что значит отсутствие практики. Теперь, когда мне напомнили, даже смешно, что я могла перепутать скачки на пони и нормальную личную жизнь. Впрочем, мой практический опыт можно смело перечеркнуть: что было, что не было.
Да, я чувствую, как напряжено мое тело. Но это совершенно другие ощущения, такой заряд приятной усталости. Кажется, каждая клетка вибрирует.
Шампунь здесь только мужской, но запах приятный, без сладких приторных нот, которыми грешит женская косметика. Летний бриз – как раз то, что мне нужно. Хорошо освежает. Гель для душа с теми же нотами, но чуть мягче.
Кстати, здесь вообще нет женской косметики. И зубная щетка одна. Вторая, нераспечатанная, лежит у зеркала – ее и беру.
Надеваю свое платье и выхожу из ванной. Ярова в комнате по-прежнему нет, дверь закрыта. Но изменения все же наметились. Выглянув в окно, замечаю белый джип. Отлично, значит, наши дальнейшие планы с ним сходятся.
Не будет утра с вымученными разговорами, разъедемся, а дальше… Я не питаю иллюзий. Теперь, когда я в курсе его темперамента, понимаю, почему у него такая молодая любовница. Сейчас ее рядом нет, мы оба отлично расслабились.
Толкнув дверь, выхожу из комнаты. Я слышу голос Матвея Серг… Ох ты, боже, хорошо, что он не в состоянии читать мои мысли. В общем, слышу голос Матвея. Он говорит довольно резко, властно, из его слов легко сделать вывод, что это по работе.
– Ты что там, Савушка, с дуба рухнул мне такие показатели подсовывать? Так пойди, взберись повыше и прыгни еще раз! Может, тогда у тебя мозги встанут на место!.. У тебя два часа… Хватит с тебя. Это я еще час дал запаса, чтобы ты дерево покрепче нашел, а то отъел себе задницу – не каждое тебя выдержит…
Бедный Савушка! Но я почему-то ничуть ему не сочувствую. Сегодня суббота, у каждого человека должен быть выходной. А он заставляет свое начальство работать!
Мои туфли обнаруживаются в прихожей. Пока обуваюсь, Матвею поступает новый звонок.
– А что тебя так удивляет? – спрашивает он, выслушав собеседника. – Если ты только в белочках разбираешься, я могу дать тебе протекцию – хоть завтра устроишься лесником… Там календаря нет. И часов нет. Броди себе хоть сутками по лесу, ориентируйся по мху и по солнцу. Ах, нет… Тогда засунь свое времяисчисление в беличью нору и шевели лапками!.. Что-что?.. Премию?.. Ты там с дуба не рухнул? Нет?.. Зайди к Савелию Петровичу – он тебе подскажет, где это можно устроить. Составишь ему компанию!..
А вот этого абонента мне уже жалко, потому что я его узнаю. Это что же, Егорушку заставляют работать в субботу? Ох и начальство у него!
Заметив зеркало, поправляю прическу и вдруг вижу на маленькой полочке брелок и ключи от машины.
– Ты долго там будешь тормозить?! – вновь раздается голос Ярова.
Я даже оглядываюсь. Фух. Пронесло – это не мне, это у него снова звонит телефон. Нет, с ним работать никаких нервов не хватит.
Еще раз взглянув на ключи, сжимаю их в ладони. По-моему, я придумала отличный способ избавить нас двоих от неизбежной неловкости.
Громко стуча каблуками, чтобы он мог прекратить разговор, если не хочет, чтобы я была в курсе событий, иду на звук его голоса. Он стоит спиной ко мне, чем-то помахивает и продолжает распекать какого-то бедолагу. Как только я появляюсь в проеме, оборачивается, делает несколько уверенных шагов, целует меня в губы и отходит к плите, продолжая ворчать.
– Машины у тебя поломались?.. Не горюй, это можно починить. А вот если я скормлю тебе тухлое мясо, а оно основательно стухнет из-за тебя, будь уверен, тебя уже не починят… Нашел вариант?.. Наверное, позавтракал хорошо? Угу, жду. Пока можешь считать, что твой принудительный обед отменяется.
Закончив эту тираду, Яров отключает связь и бросает на столешницу свой смартфон.
– Заходи, – повернув голову, говорит он. – Я по утрам добрый, на девушек не набрасываюсь.
А ведь и правда, ему звонили одни мужчины. Может, женщины знают эту его особенность и связываются с ним, уже когда он выпустит пар?
И тут я решаюсь. Мне кажется, что это самый подходящий момент – между звонками. Покрутив ключами, привлекаю его внимание, заставляя вновь обернуться.
– Так как мы оба вносили корректировки, на этот раз я решила спросить: тебя подвезти?
Он отходит от плиты, и только сейчас я обращаю внимание, что у него в руке кухонная лопатка, а на плите что-то готовится.
Он явно представлял наше утро иначе.
Под его взглядом хочется провалиться сквозь землю. Кажется, даже пол становится мягче, чтобы легко меня туда пропустить. А его удивленно приподнятые брови, считай, закапывают меня по макушку.
Стою, вожу носком туфельки возле себя, как будто очерчиваю защитный круг от нечистой силы. А она прямо жаром дышит – хоть в сказках не врали! У меня не только щеки краснеют от этого жара, но и, уверена, даже пятки меняют свой цвет.
Так неудобно я не чувствовала себя, даже когда на школьной линейке перед всеми объявили, что я украла школьный журнал старших классов и поставила Ваське Перчикову вперед на всю четверть пятерки. А Васька потом, проникнувшись моим поступком, вместо того чтобы пригласить на свидание, принес мне в школу огромный розовый моток сладкой ваты.
Решившись поднять глаза, натыкаюсь на взгляд Матвея. Руки скрещены, прислонился к столешнице, смотрит на меня как на какое-то там чудо света. Тут же вспоминаю, что не накрасилась, – в общем, усугубляю момент.