Собрание Стихотворений

Соловьев Сергей Михайлович

1907, Август Петровское

ДЩИ СИОНА

Ликуй ныне и веселися, Сионе.

Канон Пасхальный, песнь 9-я

I. ВХОД ВО ИЕРУСАЛИМ [114]

Восстань от ложа сна, о дщерь Сиона, И возликуй, воспевши сладкий стих — Пророческую песню Соломона. Невеста, встань! Твой царь и твой жених Уже у врат. Холмы в миндальном цвете, Напевы птиц — в оливах голубых. Смеющиеся девушки и дети Фиалки и нарциссы для кого В долинах собирали на рассвете? По всем долинам — шум и торжество. Течет народ во сретенье Мессии, И час настал веселья твоего. Стоят толпы, склонив главы и выи. Он близится, прекрасный, как гроза: Омыты нош миррою Марии, Как у орла горят Его глаза. Он привязал детеныша ослицы, Где листья клонит вешняя лоза. Его поют тимпаны и цевницы. К Его ногам покровы и цветы Слагают нежные отроковицы. Царица! ждешь возлюбленного ты, Твой терем полон нарда и алоя, Сиянием чертоги залиты. Блистает в розах ложе золотое, И фимиам в кадильницах горит. Сбывается пророчество святое, Как царь Давид в псалмах благовестит, Захария предрек во время оно. Фиалками и финиками крыт Цветущий путь. Восстань, о дщерь Сиона!

114

Вход

во Иерусалим (с. 265). В. 1909. № 8. С. 7–8, № 1 в цикле «Терцины». Тимпаны — древние ударные музыкальные инструменты, род тарелок, а также литавры. Нард — благовонное растение, из которого добывается миро. Алоэ — многолетнее растение семейства лилейных, символ смерти Христа и его погребения. Ароматный, терпкий сок алоэ смешивали с миром для умащения тел умерших. Давид — царь Иудеи, пророк, песнопевец, автор Псалтири. Перенес Кивот Завета в Иерусалим. Считается прообразом Иисуса-Мессии. Захария — библейский пророк, предсказавший явление Спасителя, конец света и будущее Иерусалима. Из книги его пророчеств Соловьев использует реминисценции: «Ликуй и веселись, дщерь Сиона! Ибо вот Я приду и поселюсь посреди тебя» (Зах. 2, 10); «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се, Царь твой грядет тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице» (Зах. 9, 9).

II. АНГЕЛ И МИРОНОСИЦЫ [115]

Кого искать пришли вы утром в сад С амфорой, полной нардового мира? Кому слеза и чистый аромат? Чуть брезжит день. И холодно, и сыро В пустом саду. Но высь уже чиста, И песни птиц несутся из эфира. Зачем в гробу вы ищете Христа? Зачем пришли, в тоске, рыдать над телом В пещере — свет, и глубь ее пуста. На камне ангел в одеянье белом Сидит, глашатай неба и земли, И он — женам, от страха онемелым: «Христос Воскрес! дни горести прошли. Что ищете живого в мраке гроба? Что плачете нетленного во тли? Ужален ад: его бессильна злоба: Тридневного извергла мертвеца Земли плодоносящая утроба. Сияньем мрак пронизан до конца, И, уязвленные стрелами гнева, Бегут враги от светлого лица. Спасен Адам, и торжествует Ева, И, прежде всех узнав благую весть, Пресветло радуется Матерь-Дева. И церкви сад уже готов зацвесть, И солнце истины стоит в зените. Се — суд любви и праведная месть. Спешите, жены, и Сиону рцыте: Христос Воскрес! Фома, коснись до ран! Апостолам Его благовестите. Евангелием вашим осиян Отныне мир, дубы в саду церковном, Три солнца — Петр, Иаков, Иоанн! Но ты, пришедшая путем греховным Магдалы дочь, у гроба медлишь ты, Горя огнем, священным и любовным. В тумане сад и цветники пусты… Иди туда, где — тени голубые, Песок, заря и белые цветы. Садовник бродит там. Глаза — родные, И бел хитон в смоковничной тени. Посмотрит он и вымолвит: Мария! И ты, упав, ответишь: “Раввуни!”»

115

Ангел и мироносицы (с. 267). В. 1909. № 8. С. 8–9, № 2 в цикле «Терцины». В основе ст-ния — евангельский сюжет (Матф. 28; Мар. 16; Лук. 24; Иоан. 20). Рцыте — скажите. Фома, коснись до ран… — евангельский эпизод: «Пришел Иисус, когда двери были заперты, стал посреди их и сказал: мир вам! Потом говорит Фоме: подай перст твой сюда и посмотри руки Мои, подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим. Фома сказал Ему в ответ Господь мой и Бог мой!» (Иоан. 20, 26–28). Три солнца — Петр, Иаков, Иоанн — ученики Иисуса Христа. Раввуни — учитель (др. — евр).

III. ИОАНН КРЕСТИТЕЛЬ [116]

П. С. Соловьевой

Мой пояс груб. Акриды, мед пчелиный Мне снедь. У Иорданских берегов Я всех зову омыться от грехов, Где голубые зыблются маслины. Осанною оглашены долины, Безмолвствуют свирели пастухов. Елеем блещет терем Женихов, И рдеет нард в амфоре Магдалины. Я дикий скимн пустынных вод и скал. Как ярый хмель, во чреве я взыграл, Вняв девы глас, несущей крины рая. Се полн Сион светильников и роз. В руках детей благоухают вайя… Мой крест воздет: я жду Тебя, Христос!

116

Иоанн Креститель (с. 269). Посвящение — Поликсена Сергеевна Соловьева (1867–1924), поэтесса, переводчица, художница, редактор- издатель (совместно с Н. Манасеиной) журнала «Тропинка», младшая сестра М. С. Соловьева, отца поэта. Акриды — саранча, пища св. Иоанна Предтечи. Ее разрешалось есть евреям. Осанна — спасение от Бога. Как ярый хмель, во чреве я взыграл… — евангельский эпизод «Когда Елисавета (мать Иоанна Предтечи — В.С.) услышала приветствие Марии, взыграл младенец во чреве ее; и Елисавета исполнилась Святого Духа» (Лук. 1, 41). Вайя — пальмовая ветвь, символ победы Христа над смертью.

IV. РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО

Расцвел миндаль. Под благовесты лир, В тени маслин, почила Галилея. С медвяной розой росная лилея Вершит лобзаний вожделенный пир. В Ее очах синеет кроткий мир, Златые косы тяжки от елея, Ланиты рдеют. Девственно алея, Душистых уст полураскрыт потир. Внимает в поле небу пастырь мирный. Волхвы с диваном, золотом и смирной Склоняются пред яслями Христа. В груди Марии белый сад вздыхает. Недвижны кедры. Вышина чиста. И в синеве Сион благоухает.

V. ЗАКЛЯТИЕ РОЗАМИ, ЛИЛИЯМИ И ИМЕНЕМ МАРИИ [117]

Болотный дух, дух похоти и тлена, Тебя сожгла небесная любовь, И розою цветет Андиомена — Хаоса язвенного кровь. Мы светло празднуем свободу от проклятья, Когда, под громы роковых угроз, Алеет поцелуй, сплетаются объятья, И шествует весна в венке из роз. Превозмогая косность мысли нашей, Когда мы близимся к Познанью Божества, Нам лилий девственных благоухают чаши — Кадильницы во храме естества. Взгляни: сей крин весь мрак, весь смрад земной утробы В сребро и аромат духовно претворил: Благовествуя жизнь и истощая гробы, Марии лилию вручает Гавриил. Мария! таинство божественного брака! О имя красное, сладчайшее имен! О ужас демонов и упраздненье мрака, И над Гоморрою сияющий Сион. О ширшее небес девическое чрево И затворенные святые ложесна! О благосеннолиственное древо, Воней златых плодов прозябшая весна! Сожги последний мрак, фиал любви небесной, О стамна с манною и неопальный куст! Мария — сладкий мед словесный И золото розоуханных уст.

117

Заклятие розами, лилиями и именем Марии (с. 271). …стамна с манною и неопалъный куст… — библейские понятия, связанные с эпизодами Священного Предания.

VI. ЗНАЧЕНИЕ ИСКУССТВА [118]

Дорогой памяти Н. Ф. Ковалевской

Он нам родной — исполненный созвучий, Покорный нам, но еще косный мир: В ответ на мысль гармонией певучей Волнуется вещественный эфир. Певцы, художники, поэты! Наша Мечта сковала хаос мировой, И разума всеемлющая чаша Вмещает мир, певучий и живой. Тебе, о хаос, золотые узы, Звено к звену, сквозь бешенство веков Ковали мы, и ангелы и музы Дарили нам цветы своих венков. Мечи богов! Резец, палитра, лира! Познания духовный, чистый хмель! Сияют в солнце ангельского клира Софокл, Бетховен, Пушкин, Рафаэль. Нерасторжимы легкие оковы, Познал брега безумный океан, И храм искусства, храм многовековый, Вознесся ввысь, нетленьем осиян. Немолчная, согласная осанна Из наших уст Тебе гремит, Христос. Исполнен храм и лилий Иоанна, И роз Марии, непорочных роз. С креста, в крови, Ты внемлешь нашей лире, И жрец-поэт возносит к небесам Кадильницу и золотой трикирий: Свет разума и песен фимиам.

118

Значение искусства (с. 272). Посвящение — Надежда Федоровна Коваленская (урожд. Мирошкина;?-1909), дочь профессора гражданского права Ф. М. Мирошкина; жена Н. М. Коваленского, старшего брата О. М. Соловьевой; окончила

Московскую консерваторию (класс А. Г. Рубинштейна); руководила частной музыкальной школой. Кадильница — сосуд для каждения, означающего возношение молитв к Боту. Трикирий — трехсвечник, которым осеняют народ при богослужении. Символизирует Святую Троицу и свет Христа-Богочеловека. Фимиам (греч. thymiama, от thymiao — жгу, курю) — благовонное вещество, сжигаемое при богослужениях.

VII. ЛЕПОТА МИРОЗДАНИЯ [119]

Благослови, душе моя, Господа.

Предначинательный псалом

Беззвездным хаосом окованные души Восходят в свет, приявши телеса, И воды отделяются от суши, И синей кожею простерты небеса. Замкнута бездна узами предела, И вещество числом. Раздельны день и ночь. К волне волну и к телу тело Стремит божественная мочь. О дивный образ мира! Сад явлений! Хвалите Господа в горах, из чащных недр, Онагры, зайцы и елени. Древа масличные, ливанский кедр. Вы — пурпур луга — розы, крины — О звезды среброустые полей — И фимиам дубрав, и рев звериный, И хмель, и масть — вино, пшеница и елей. Там рыбьим златом голубые бездны Горят. Сиянье излучая ниц, Эфир небес, то солнечный, то звездный, Звенит молитвами влюбленных птиц. И, подражая им, гармонией псалтирной Трепещут гусли; сладкозвучный вздох Зажег свирель. И брак вершится мирный В лесу, в глуши, где травы, листья, мох. Над злом последнюю победу торжествуя, Уста влечет к устам стремление любви, И хаос уязвлен заклятьем поцелуя… Моя душа, Творца благослови!

119

Лепота мироздания (с. 274), Соловьев использует лексику и стилистику Псалтири (Пс. 65, 68, 148, 150): «Хвалите Господа от земли, великие рыбы и все бездны, огонь и град, снег и туман, бурный ветер, исполняющий слово Его, горы и все холмы, дерева плодоносные и все кедры, звери и всякий скот, пресмыкающиеся и птицы крылатые» (Пс. 148, 7-10). Лепота (церк. — слав.) — краса, красота, благолепие, великолепие. Онагры (церк.) — дикие ослы. Елени — олени.

VIII. АПОСТОЛ ИОАНН [120]

Памяти прадеда моего иерея М. В. Соловьева

Я — громов сын. Я — грозен, мудр и юн. Премудрость воплощенного глагола — В моих руках сверкающий перун. Иммануил с небесного престола Нисходит в мир, и расточился мрак. Любовь Христа все козни поборола. На солнце истины вперяя зрак, Все тайны оком я проник орлиным. Чудес начало: в Кане бедный брак. По Галилейским розовым долинам Он с матерью идет на брачный пир, И подан жениху архитриклином Вином любви наполненный потир. У кладезя с блудницей Самарии Беседует спасти пришедший мир. Он видит слезы Марфы и Марии, Он прослезился; по Его словам Свергает Лазарь путы гробовые. Купель грехов — лазурный Силоам: Расслабленный встает, как муж цветущий, Слепорожденный видит. И во храм Пред смертью Он идет на праздник Кущей, Чтоб жаждущие напоил умы Родник воды, из вечности текущей. Но час настал победы князя тьмы, Казался пир трапезой погребальной, В последний раз встречали Пасху мы. Беседе все внимали мы прощальной. Он говорил: «вы — ветви, я — лоза». А я, во время вечери Пасхальной, Припав на грудь, смотрел Ему в глаза. А ветер выл в саду порывом злобным, Чернела ночь, и близилась гроза. Я у креста стоял на месте лобном, И Он раскрыл засохшие уста, И голосом, стенанию подобным, Окровавлен, изъязвлен, со креста Марию сердцу моему сыновью Вручил. Потом увидел я Христа, Но не раба, обрызганного кровью, А грозного царя и судию. Я — Иоанн. Христовою любовью Я взыскан был, и матерь мне свою Он завещал с мучительного древа. На персях Иисуса я в раю. Я весь — любовь, но молниями гнева Караю грех. Внимая гул осанн, Я встал в веках, таинственный, как дева. Я — крин Христа, апостол Иоанн.

120

Апостол Иоанн (с. 276). В. 1909. № 8. С. 11–13, № 3 в цикле «Терцины». Посвящение — Михаил Васильевич Соловьев (1791–1861), в 1817 был рукоположен в сан священника; до 1860 служил настоятелем церкви Московского коммерческого училища, где преподавал Закон Божий; за труды во время эпидемии холеры (1830) награжден орденом Св. Анны; в 1840 возведен в российское дворянство. Кана Галилейская — место претворения Христом воды в вино и исцеления сына царедворца (Иоан. 2, 7–9). Архитриклин — служитель в парадной трапезной (триклиний у римлян — место приема пищи). Силоам — Силоамская купель на юге от Иерусалимского храма. Воды Силоама считаются священными. Здесь омылся исцеленный Христом слепорожденный (Иоан. 9, 1–7). Праздник Кущей — установлен евреями в память окончания сороколетнего странствия. Он говорил: «вы — ветви, я — лоза»… — сокращенная цитата из Евангелия от Иоанна: «Я есмь Лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и я в нем, тот приносит много плода, ибо без меня не может делать ничего» (Иоан. 15, 5). Князь тьмы — дьявол. Крин Христа — любимый ученик.

1909. Март Дедово

ДЕРЕВНЯ [121]

Другу-приятелю Павлу Григорьевичу Монатову посвящаю

Сам платил цены не малые, Не торгуйся, не скупись. Подставляй-ка щечки алые, Ближе к милому садись.

Народная песня

I. ЯБЛОЧНАЯ ТОРГОВКА [122]

121

Посвящение — неустановленное лицо.

Эпиграф, вопреки написанному, — из ст-ния Н. А. Некрасова «Корбейники».

122

Яблочная торговка (с. 278). ЗР. 1907. № 2. С. 28–29.

На телеге тряской, По полям и овражкам, Я поехала вечерком прохладным. Топчут колеса Колокольчики голубые, Красную дрему, Ромашки придорожные. Из лесочка в лесочек, Из села в село, Из деревни в деревню, Еду, яблочная торговка. Яблочки золотенькие! Яблочки аленькие, Наливные, сахарные! Сама на возу сижу, Девка красная, Девка ядреная, Вся в яблоках сижу. Эй ты, молодчик, При часах и в жилетке! Отведай яблочка спелого, Сладким соком кипучего! Вчера только с деревца сняла, Никому его не дала, Для тебя, молодчик, берегла. Кушай его себе на здоровьице, Еще дам, коли поноровится. Потешайся сладостью золотою, Грызи красное плодовое сердце, Испей питьица медвяного. Ты не бойся меня, молодчик! Я — не ведьма проклятая, Я — торговка яблочная, Хохотливая, Да похотливая, Рысь желтоглазая. А уедет мой тряский возок, Покачу по оврагам и колдобинам, Погоняя тощую клячонку Березовым прутом, Золот серп уколет Твое сердце молодецкое. Будешь плакать на зорьке туманной Во глухой во ржи, Поминая торговку яблочную. Что ж! приди ко мне Темной полночью, Когда нету звезд, Нету месяца. До зари плутай Во глухом лесу, В частом ельнике, Над канавами. Очи выхлестай Злыми хвоями. В болотах тони, Тони по пояс. На белой заре Ты найдешь меня, Рысь веселую, Желтоглазую. Вдосталь, молодец, Ты насмотришься, Как с милым дружком Потешаюсь я. Как ласкает он Меня досыта, Как смеемся мы Надь тобой, дурак! Не беги от нас! Будешь званый гость: И тобой, дурак, Не побрезгуем. Приползай, как пес, Со смирением И целуй мои Ноги белые. Ноготок тебе Маво пальчика, А уста и грудь — Другу милому. Что же, молодчик? Возьмешь золотой плодочек От торговки румяной?