Сталкерша
Шрифт:
– Ты что-то еще ешь кроме «дошираков»?
– вздыхает он, поднося к моему рту ложку, с которой свисает кудрявая химозная лапша.
– Да, я иногда балуюсь пирожками из ларька.
– Маш, давай, я сейчас в магазин схожу за нормальной едой, а завтра перевезу тебя в нормальное место. Один мой друг уехал на море, и квартира пустует. Поживешь там, цветочки поливать будешь, а я пока тебе нормальное жилье найду.
– Я могу разбаловаться и вновь зашизить!
– Ты все говоришь про свою ненормальность, а я в жизни не видел более адекватного
– Просто обострений ещё не видел. Или меня версии годовой давности.
– И что ты такого делала год назад?
– спрашивает он и не с интересом, и не со страхом.
Марик - просто кремень. Если б мне такое рассказали я бы сама уже вызывала бригаду плечистых мальчиков со смирительными рубашками и носилками.
– Всякие странные штуки!
– отвечаю уклончиво, спохватившись, что сейчас сама нагоняю на себя безумный вид.
– Маш, а к тебе часто были добры?
– Не знаю, - пожимаю плечами.
Кто-то завидовал, многие ненавидели, некоторые хотели использовать в своих целях, но добра не припомню. Впрочем, я и сама всех вокруг смешивала с дерьмом.
– Не заслужила я добра, Марик!
На телефоне срабатывает таймер, и я поспешно закидываю в рот большую белую таблетку из отдельной ячейки таблетницы. Не хочу галлюцинировать при нём, и еще меньше хочу видеть в Марке другого. Впервые в жизни мне нужно не просто притвориться нормальной, а стать ею, даже если токсичные таблетки дадут все побочки разом.
Глава 8. Прошлая жизнь 8.1
– В смысле, не получилось?
– визжу я так громко, что у самой уши закладывает.
Я так зла, что хочется Стаса на кусочки разорвать и сделать из них анатомические препараты, хотя толку для медицины от них не будет.
– Зая, это какой-то кошмар, - ноет, скуксившись, и пытается заграбастать меня огромными ручищами, но я мало того что злая, так еще и юркая.
– Ты можешь толком объяснить, почему не справился с заданием, с которым любой тупой качок справился бы? Ах да, не любой, - язвлю я на грани хамства.
– Ну она вроде как уснула, но когда я начал снимать с нее одежду, очнулась, двинула мне коленом по яйцам и убежала, пока я корчился откачивая «хозяйство».
Теперь понятно, почему Стасик так странно ходит - долго, наверное, на пяточках прыгал. Предложила бы ему холодное приложить, но обойдется, раз такой никчемный.
– А она всю дозу выпила?
– задаю я наводящие вопросы, потому что сам он нескоро сообразит, почему потерпел фиаско.
– Сделала пару глотков, а потом сказала, что не любит колу.
– Какой же ты дебил!
– восклицаю я, ударив себя ладонью по лбу, хотя бить надо его.
– Я же сказала, что в эту тушу должно попасть две таблетки. Две! Полная доза! А так она выспалась хорошо и «приласкала» тебя коленом. Впрочем, спасибо ей за это!
– Машуль, ну дай мне еще задание! Я все сделаю, - умоляет он, прижав меня к стене и, словно по привычке играя грудными мышцами.
Чуть не блеванув от запаха псины, я
– Это не квест какой, чтоб я тебе задания выдавала, а ты их проваливал!
Перешагиваю через него и иду собираться. Мне не нужно долго думать, что надеть, потому что мой наряд продуман давным-давно. Правда, совсем для другого случая. Все просто до гениальности: красное корсетное платье - красный цвет победителей - и черные туфли на шпильке. Собираю волосы в высокую, торжественную прическу, которая добавляет мне аристократичности - все-таки у меня сегодня такое событие!
– Маш, ты куда?
– спрашивает Стас беззлобно, но с любопытством.
– Не твое дело!
– огрызаюсь я и возвращаюсь к сборам.
Кидаю в свой лучший клатч «дежурную» красную помаду, телефон и перцовый баллончик. Больше в эту маленькую парадно-выходную штучку не засунешь.
– Типа у нас все кончено?
– уточняет Стас, совсем потеряв способность строить причинно-следственные связи.
– У нас ничего и не было кроме двух беспонтовых перепихонов, - «отбриваю» я его, на ходу вызывая такси.
– Будешь уходить, захлопни дверь.
Я стою у дворца бракосочетаний и втаптываю в бетон уже пятый окурок. Мой папочка, который после определенных событий приобрел аллергию на брачные узы, назвал бы это заведение дворцом, над которым реет «слепое знамя дурков», если понимаете о чем я.
Жду и развлекаю себя тем, что рассматриваю парочки, которые вываливаются из этой машины для штамповки «ячеек общества». Все такие однотипно-счастливые форменные дурачки. Интересно, они хоть осознают, что с вероятностью более чем пятьдесят процентов побегут сюда же разводиться, еще даже ситец на пеленки не закупив? В отношении к таким мероприятиям мы с папочкой сходимся - чуть ли не единственная наша точка соприкосновения помимо медицины.
А вот и они. Дима такой милый в своем черном костюме - мужчины обычно чудо как хороши на выпускном, свадьбе и в гробу. А толстушка, и так вызывающая рвотные позывы, выглядит на его фоне еще более неказисто - хренов «торт» в дешманском платье, которое шуршит как фантик. Сельский «гламур» дополняют такие элементы, как намертво залаченная челка и пенопластовые цветочки в прическе. Как теперь это развидеть?
Я нащупываю в сумочке баллончик, крепко зажимаю его в руке, засовываю пальцы под предохранитель и, спрятав руку за спиной, смешиваюсь с толпой гостей.
– Привет, Дима!
– проговариваю я, мило улыбаясь. Какой же он сладкий!
– Ты что тут делаешь?
– спрашивает зло.
Эта «кукла», которую можно посадить на капот тачки во главе свадебного кортежа, просто хлопает наращенными ресницами, которые выглядят как мохнатые гусеницы, и молчит. Ничего! Сейчас запоешь!
– Поздравить вас пришла, - говорю я, еще больше растянув губы в улыбке.