Свидетель
Шрифт:
«Она совсем ничего не ела сегодня. Проснется, будет голодная», - подумал Валерий, тоже чувствуя голод нормального молодого мужчины.
Он тихонько встал. У порога обернулся, Варя продолжала мирно посапывать, повернувшись на живот и закинув на подушку руку. Простыня обнажила красивую спину. Валерий вспыхнул, думая, что секса, нормального секса с женщиной у него не было с той самой ночи с Варей. И тут же устыдился собственных мыслей, и еще больше воспоминаний о «той ночи». Встряхнул головой, отбрасывая мрак прошлого. Ему не место было в мире светлом, сегодняшнем.
Хотелось бы, чтобы если не сейчас, то спустя
Но сердце, как камертон, точно указывающий на правильность, зарезонировало любовью. Она была подлинной, не подлежащей подделке. И значит, именно на нее, на сердце, стоило опираться.
Валерий постоял еще немного, не в силах оторваться от созерцания красоты. Затем, осторожно притворив дверь, пересек круглую веранду. Его рабочий инструмент, в простонародье метла, так и валялся, забытый, на серой плитке. Черкасов в очередной, наверное, в тысячный раз поразился расслабленной индифферентности индийцев и «косящих» под них иностранцев и резюмировал, что нормальный бизнес в Ришикеше построить было бы невозможно, а вот медитировать и думать о душе - самое то.
Отчитав себя за неаккуратность, Черкасов пошел класть метлу на место - в сарайчик возле входа, набитый лопатами, мастерками, граблями, ведрами... Там он оставлял и свои вещи. Воспользовавшись моментом, Черкасов достал из рюкзака позабытый на время смартфон, почти со сдохшей батареей.
От Сергея накопилось с десяток непрочитанных сообщений. Валерий просмотрел их бегло, и его глаза полезли на лоб.
«Егор в больнице с проломленной головой пришел в сознание. Ничего не помнит. Про Варю не знает. Нанял человека. Пасет. И я навещаю. Пока не конструктивно».
«Нику ищу. Результатов нет. Вышел на местного ганг-короля. Йога-гуру и Дон Корлеоне в одном флаконе. Тебя бы приколол. Жесткач возможен на основе высших материй и религиозной хрени».
«Надеюсь, не подсяду плотно на гашиш... Он тут на завтрак, обед и ужин. Трубка мира блин... Бонк мира... Курю и работаю. Появилась зацепка».
Черкасов мысленно выругался.
«Ё... Нашли. Всё плохо. Но... жива».
«В больнице. Жить будет. Сволочи - уже нет... Индийские гангстеры дикие и эффективные. Надо пригласить их поболтать с Шиманским».
«Ника пришла в себя. Варю не сдала. Можешь выдохнуть спокойно. Я оплачу лечение? Не жилься. Реально надо».
Черкасов закусил нижнюю губу, боясь представить, что сделали негодяи с Никой и быстро набрал:
«Да, конечно. Всё, что потребуется. Как будет возможность, приезжай. Я вместе с Варей в ашраме Праджни-Джи».
Валерий опустил в рюкзак мобильный и запер его вместе с инструментами. Прошел немного в обратном направлении, но у входа задержался. На противоположной стороне улицы паслись худые коровы, объедая остатки травы. У гостеприимно распахнутых ворот сидела та самая старушка с ягодами, о которой рассказывал Мастер.
«Героиня», - с улыбкой подумал Черкасов и шагнул к ней, ища в кармане купюры. И старушке помощь, и его светлому ангелу, когда проснется, будет приятно отведать кисло-сладкого лесного угощения. Отчего-то Валерию всем хотелось делать приятное, всех баловать и постоянно улыбаться.
Он протянул бабульке сто долларов. Угольки под морщинистыми веками расширились, старушка замахала руками, показывая, что много. Черкасов кивнул ей, сложил руки в намасте с уважением. Старушка что-то забормотала благодарно. Валерий поднял глаза и похолодел - из-за угла, ведущего от пешеходного моста, к ашраму по узкой улочке направлялся Шиманский. Слишком грубый, слишком деловой и материальный, в темно-коричневой рубахе с закатанными до локтя рукавами и джинсах, будто вырвавшийся из преисподней демон-ракшас, он быстро шел крепкой, пружинистой поступью и осматривал окрестности с уверенным прищуром волка, вышедшего на охоту. Судя по всему, передний карман джинсов оттягивал пистолет. Сердце у Черкасова бешено застучало, кровь отлила от лица.
Ни Шиманский, ни пара явно русских головорезов, ни целая дюжина полицейских в песочного цвета униформе, вооруженных дубинками, не видели беглеца - высокий куст с листьями, напоминающими лавр, закрывал его от посторонних глаз.
В запасе оставалось еще минуты три, за которые вполне можно скрыться в парке, затем по прибрежным камням бегом вдоль Ганга в лес, в горы. Но...
– с эхом ударило по грудине сердце, - Варя может проснуться в любой момент. Может быть, прямо сейчас она встает, открывает дверь на веранду и, не видя своих преследователей, так же безмятежно, как спала, идет навстречу убийцам. Это же в двух шагах от ворот! Или они будут обшаривать ашрам, комнату за комнатой, и сами ее найдут...
Голову Черкасова стянуло будто железным обручем. Валерий запустил в шевелюру пятерню. Сознательно отключая эмоции, он выдохнул из себя панику.
Итак, Ника не выдала местоположение подруги, значит, Шиманский здесь объявился только с подачи Саши Морозовой. В ашраме ни одна живая душа, кроме Праджни-Джи, не догадывалась, что он и Варя связаны. До последнего момента он и сам был не уверен, что эта призрачная связь существует не только в его голове.
«Вывод, - холодно констатировал Черкасов, - Шиманский идет за мной. Экстрадиция наверняка запрошена. А, увидев Варю, гаденыш с радостью покончит с еще одной проблемой... Ага, сейчас, - губы Валерия скривились в холодной усмешке, и решение сформировалось само.
– В нашей промо-акции строгий лимит: один приз в одни руки».
Он сосредоточенно улыбнулся ничего не понимающей старушке, взял кулечек с алыми ягодами и пошел вдоль рассевшихся у забора ашрама торговцев, якобы интересуясь их товаром. Навстречу полицейской орде. С грохотом наткнулся на тележку с сувенирами, привлекая к себе внимание. В две секунды был окружен. Оглянулся вроде бы с недоумением и отыграл изумление при виде выходящего из-за индийских полицейских Шиманского.
– Ну, здравствуй, голубь, - ехидно сказал последний.
– Погонял ты нас по свету. Нары забронировал и не едешь. За это полагается штраф. И пеня.