Святой и грешница
Шрифт:
— Что ты здесь делаешь? Я же сказал тебе оставаться в крепости. Ради бога, послушай меня хоть раз, прежде чем останешься без головы!
— Я волновалась о тебе и должна была тебя найти. Что случилось? Император сказал, что ничего не стоит остановить этих мятежных еретиков!
— Правда? — Молодой рыцарь вытер окровавленное острие меча. — Значит, он ошибся!
— Как им удалось обратить вас в бегство? Такое огромное войско? — с натиском спросила она.
— Мы отошли к деревне Пореч, чтобы преградить им путь на Прагу, но Жижка окопался со своим отрядом на холме и приказал забрасывать нас камнями из катапульт и ядрами из пушек. Вокруг меня как подкошенные падали мужчины — мертвые или изувеченные. А затем на нас налетели богемцы с копьями и палками. Нам ничего не оставалось кроме как бежать. Возвращайся в крепость! С ее стен ты сможешь в безопасности наблюдать, как Жижка победоносно входит в город!
— Что с тобой?
Лагерь с поверженными воинами исчез, перед Элизабет было только небритое лицо со шрамом.
— Что с тобой? Ты стонешь и отбиваешься, будто одна из чешских женщин, которой по праву решил воспользоваться победитель.
Только сейчас Элизабет заметила, что уже не сидит со Штефаном за столом, а лежит на матраце, раздвинув ноги.
— Что с тобой? — переспросил он, опуская потертые шоссы, обнажившие мускулистые, покрытые волосами ноги.
Элизабет чувствовала на себе взгляд мадам.
— Все в порядке. Твой рассказ о походе немного сбил меня с толку. Так много крови, насилия и смерти.
По ее телу пробежала дрожь. Солдат улыбнулся и погладил ее по щеке.
— Какие же бабы иногда бывают сентиментальные, но я никак не ожидал встретить такую в притоне.
Он недоверчиво покачал головой и, став на колени между ее ног, принялся за дело, бурно и немного грубо, но Элизабет другого и не ожидала.
Когда гости разошлись и девушки уже лежали под своими одеялами, погружаясь в сон, видение вернулось. Сначала Элизабет подумала, что это сон про темный коридор, полоску света из-под запертой двери и шепчущиеся голоса, потому что она бежала по каменному коридору. Однако платье не било ее по щиколоткам — на Элизабет были узкие штаны и сапоги, а голоса, которые она слышала, были не тихими и уж точно не шепчущимися.
Мужчины громко кричали друг на друга, женщины причитали, а дети плакали. Наконец она вышла на яркий солнечный свет. Пахло весной, на деревьях распускалась зелень, но настроение было нерадостным. Элизабет поспешила вверх по винтовой лестнице. Вокруг нее становилось все темнее, но затем ей в лицо ударил солнечный свет и она зажмурилась.
— В чем дело? — закричала она, но никто не ответил. Она заметила оруженосца, который показался ей знакомым, и схватила его за рукав. — Что здесь происходит?
— Жижке уже недостаточно захватить валы и рвы города. Посмотри с башни! Они нас окружили и хотят взять измором!
Элизабет почувствовала, что побледнела. Он вынудил ее спрятаться в крепости, оказавшейся теперь ловушкой? Как долго они смогут выдержать внутри без воды и пищи? В крепости было много людей: все немецкие семьи Праги, вовремя скрывшиеся от гнева натравленной толпы, гарнизон Ченека и солдаты императора. Их было много… Слишком много!
Оставалось только ждать. Командир не решался на вылазку, боясь дать гуситам возможность взять ворота. Пришлось установить ежедневные порции еды и воды. Элизабет беспокойно бродила по крепостной стене над городом, очутившимся в руках повстанцев-радикалов. Она быстро шагала вдоль старого рва, направляясь к Градшину, восточной части города, где располагалась одна из старейших крепостей. Где же он? Когда заберет ее? Он должен быть где-то снаружи, вместе с ее отцом!
Утром Элизабет проснулась в замешательстве.
«Я всматривалась не туда», — подумала она. Спасение пришло с запада. Император все же собрал войско, чтобы прорвать осадное кольцо. Что это были за сны? Такие яркие и подробные, что она могла слышать, ощущать запах и вкус. Могли ли это быть воспоминания? Но как это она попала в Прагу? Кто этот молодой рыцарь, чей голос она слышала снова и снова? И кем был ее отец, у которого она вымаливала спасение со стен Пражской крепости? Элизабет внимательно вслушивалась в наступающее утро, но оно не принесло ей ответа.
Спустя две недели военный поход против гуситов был окончен — по крайней мере, временно. Мужчины отправились обратно во Франконию, прихватив истории о приключениях и список убитых. К счастью, этот список был на удивление коротким, и по городу поползли слухи о бесславном походе против гуситов.
— Говорят, они даже до Праги не дошли! — сообщил палач, уютно устроившийся за столом у Эльзы.
— Его жена выставила его, чтобы устроить уборку. Я слышала, что на крестины собирается вся родня, — прошептала Жанель Элизабет, стараясь не засмеяться. Обе девушки расположились на скамье напротив, чтобы слышать, о чем он говорит.
Однорукий солдат Штефан Шписгеммер снова пожаловал в бордель.
— Никогда не думал, что новый поход может закончиться еще более бесславно, чем наш, — признался он, хотя, выпив, обычно любил хвастаться совершенными героическими поступками. — Они даже издали не увидели стены Праги, и за это войско крестоносцев поплатилось ста тысячами голов! — констатировал солдат.
— Да, возможно, это и было основной проблемой, — размышлял палач. — Я, конечно, ничего не понимаю в командовании войском, но слышал, что Фридрих Бранденбургский предупреждал об опасности и честно пытался не дробить силы и не тратить их впустую.