Святой и грешница
Шрифт:
Двое вошедших мужчин, горячо поприветствовав однорукого солдата, подсели к нему. Казалось, их не смущает тот факт, что рядом за столом сидит палач.
— Вы говорите о нашем грандиозном походе в Богемию? — засмеялся гость, назвавшийся Гильгом Эгерером. Это был высокий неуклюжий мужчина с коротко подстриженными волосами и неаккуратной бородой. У него на боку висел меч, а поверх камзола он носил продырявленную кольчугу, повидавшую, несомненно, немало военных походов.
— Тогда мы пришли как раз вовремя, чтобы немного поведать из первых уст. Как считаешь, Гильг, за кувшин вина мы расскажем, что с нами произошло в Богемии? — спросил второй гость, мужчина пониже ростом, с темными волосами, одетый так же. Он воодушевленно улыбнулся присутствующим.
Девушки принесли табуреты и умоляюще посмотрели на мадам, скорчившую кислую мину. Дарение относилось к тем поступкам, которые она больше всего ненавидела. Однако ей тоже хотелось услышать историю от ее непосредственных участников.
— Эльза, ты точно не попадешь на небеса, потому что даже Иисусу у своей двери откажешь в куске хлеба, — сказал палач не то рассерженно, не то шутя.
— Во-первых, это самые обычные солдаты, а во-вторых, они потребовали мое вино!
— Тогда кувшин вина за мой счет, — засмеялся мейстер Тюрнер. — Я как раз говорил, что Фридриху Бранденбургскому не удалось предотвратить раздробления сил.
Черты лица мадам смягчились, она собственноручно принесла кувшин и наполнила мужчинам кубки. Взгляды присутствующих были прикованы к рассказчикам.
— Это правда, мейстер Тюрнер, — взял слово Йорг. — Фридрих Бранденбургский хотел сконцентрироваться на наступлении на Прагу, и я тоже считаю, что это было правильно. Я простой солдат и не знаю, что происходит в головах высокопоставленных господ, но они не стали назначать одного полководца. Четырьмя отрядами из Нюрнберга, Саксонии, Силезии и Австрии должен был командовать один человек, распределяя между ними задачи, но этого не произошло. Поговаривали о духовном и мирском командире, которого необходимо найти, однако никого так и не назначили. — Солдат вздохнул. — Я не знаю, как предводители представляли себе поход, если даже нам не говорили, куда мы направляемся и что должны атаковать!
— Значит, вы не участвовали в боях? — удивленно спросила Элизабет.
— Что же вы делали столько времени с весны? — поинтересовалась Грет. — Развлекались в лагере? Занимались развратом, играли в кости и напивались до бесчувствия?
Гильг поднял руку в знак протеста.
— О нет, это должна была быть священная война, и нам приказали вести себя соответствующим образом. В обозе отсутствовали женщины, игры и ругательства были запрещены под страхом позорного столба и порки. Один раз в неделю мы исповедовались и посещали мессу!
Девушки переглянулись и прыснули со смеху.
— Что здесь смешного? — возмутился Йорг.
Палач тоже ухмыльнулся:
— Веселенький поход!
— Не очень, — пробурчал Гильг. — Даже с вином они поскупились.
Штефан ударил себя по ноге оставшейся рукой и от души рассмеялся.
— Тогда я должен быть благодарен вербовщикам, что они не захотели взять меня с собой. Раньше во время военного похода было весело. Получается, что я здесь лучше развлекался, — и он подмигнул Элизабет.
— Что вы еще делали, кроме того, что смотрели, как совещаются начальники, и хорошо себя вели? — спросил палач.
— Нам было чертовски скучно, пока наконец не началась заварушка. Под командованием архиепископа Отто из Трира и Фридриха Бранденбургского мы пошли на Людице и взяли его без особых сложностей. Затем мы вместе с остальными осадили Мис, или Стршибро — серебро, как называют его чехи из-за старых серебряных рудников. Все там были, кроме не успевшего подойти Фридриха Бранденбургского. Там снова началось безделье: начальники рассылали гонцов и совещались, пока мы рассматривали стены Миса. Мы предприняли несколько попыток захватить город, но — надо отдать им должное — окруженные храбро оказывали сопротивление. И это притом, что город долго противостоял Жижке и его гуситам и сравнительно недавно попал в его руки! Жижка превратил его в один из своих оплотов не благодаря стенам, а благодаря внутренней силе его защитников!
— Мы слышали, — подтвердил задумчиво палач. — Иногда задаешься вопросом, дьявол или сам Господь Бог наделяет их такой силой.
Солдаты удивленно посмотрели на палача, но продолжили свой рассказ.
— В июле наконец появился Фридрих Бранденбургский. В нашем лагере к этому времени произошли удивительные перемены. Люди прибывали и убывали… но скорее убывали! Множество воинов исчезли без следа.
— Мы думали, что раз уж Фридрих на месте, то все начнется, но опять ошиблись! — снова вмешался Йорг. Мелочные беспрерывные дрязги, ревность и борьба за власть продолжались, а решения не принимались! И это не выдумки. Я подружился с пажом, который во время переговоров обслуживал господ в шатре, и он мне рассказал, что о походе на Прагу уже не велась речь, и штурм стен Миса отодвигался все дальше.
— Почему вы не отсиживаете свой зад перед богемским городком? — спросила мадам. — Сейчас только август, до наступления зимы вы могли бы продолжить осаду.
— Спасибо за совет, мадам, — ухмыльнулся Гильг. — Напрасно нам не позволили взять с собой хитрых женщин легкого поведения. Кто знает, может, поход закончился бы иначе.
— Однозначно! — весело воскликнула Жанель. — Мы бы взяли Мис, а вдобавок и Прагу. Мы были бы такими же смелыми, как и гуситские женщины, о которых здесь уже легенды ходят.
Гильг выпил за их здоровье.
— В следующий раз мы возьмем вас с собой, вы увидите Прагу и крепость — по рассказам, самую большую в империи.
— Да, она невероятная, — вздохнула Элизабет, но никто не обратил на нее внимания.
— Дайте мне договорить, — настоял Гильг. — В лагере началось волнение при известии о том, что на подходе огромное войско гуситов под командованием Прокопа Голого, фанатичного священнослужителя, ставшего полководцем таборитов и достигшего больших успехов. Было принято решение прервать осаду Миса и двигаться навстречу Прокопу. Я не знаю, кто это решил, но осадная техника была выведена, а часть лагеря сожжена.
— Наверное, вы не могли взять все с собой и ваш полководец не хотел ничего оставлять для гуситов, — предположил палач.
Йорг пожал плечами.
— Возможно, но им следовало лучше проинформировать людей. Впопыхах солдаты собирали свои пожитки, смятение и страх распространились по лагерю. Беспокойство переросло в панику, и все бросились врассыпную. Начальникам оставалось только беспомощно наблюдать за этим.
— Какое храброе войско! — воскликнула Эльза, отхлебнув вина. Ее настолько увлек рассказ, что она даже раскошелилась на кувшин вина за свой счет.