Тарч

Демин Игорь

С точки стоянки автомобиля почти весь заводской комплекс можно было окинуть одним взглядом. Территория имела форму квадрата со стороной около ста или ста пятидесяти метров. По периметру ее окружал забор из железобетонных плит с несколькими сторожевыми вышками, единственными воротами и небольшим одноэтажным зданием проходной. Рядом с воротами возвышалось трехэтажное административное здание, каждое из окон которого было или забрано толстыми стальными листами или превращено в укрепленную бойницу. Справа, если стоять спиной к проходной, располагался большой гараж, в который сейчас заехала большая часть техники. Слева — два огромных цеха с высокими, больше десяти метров, потолками.

Навскидку сложно было сказать, сколько именно сейчас на базе людей. В колонне приехали несколько десятков человек, и встречало их примерно столько же. А значит, вряд ли здешнее население составляло больше ста-ста двадцати иммунных. Большинство приехавших и встречающих уже разошлись по своим делам. Тарчу не было видно, что происходит в гараже, но он слышал привычные звуки заводских боксов для техники — шоферы ставили машины на места, хлопали дверцами, весело переругивались с коллегами и обменивались впечатлениями с теми, кто не участвовал в рейде. Второй грузовик колонны задним ходом заехал в ближайший цех, и там, судя по всему, началась разгрузка привезенных из города товаров. Выстроившихся в шеренгу новичков встречал только тот самый командирского вида мужчина и несколько бойцов, двое из которых стояли по краям шеренги, а другие — у него за спиной.

— Меня зовут Резун. И я тут главный, — не поприветствовав новоприбывших даже кивком головы, начал речь командир, когда убедился, что люди построены и все взгляды направлены на него, — Вы находитесь на базе, принадлежащей поселку Орлиный.

Резун обвел шеренгу медленным взглядом. Лицо его при этом сохраняло веселое и слегка ироничное выражение.

— Кто у вас тут за основного?

Опытный взгляд командира успел за время высадки и построения рассмотреть, что разношерстная группа совсем недавно незнакомых друг другу людей за несколько часов поездки успела стать пусть небольшим и неорганизованным, но коллективом. И как в любом коллективе, у группы не мог не появиться неформальный лидер.

Тарч почувствовал к Лому что-то вроде зависти. Вот есть такой тип людей, которые, как говорится, без мыла проникнут в любую щель. Иногда, когда это свойство сочетается с лицемерием и лизоблюдством, такие личности вызывают исключительно раздражение. Но в большинстве случаев это общительные люди, которые не стесняются проявлять инициативу в любой ситуации, с легкостью берут на себя ответственность и всегда находятся в центре внимания. Тогда, в кузове, любой мог начать со всеми знакомиться, шутить, проявлять интерес и сочувствие. Но сделал это именно Лом, и никто другой, и сейчас ему заслуженно достанутся лавры победителя в необъявленном соревновании за лидерство. Власть, пусть даже такая небольшая, это всегда ответственность и ненужные обычному человеку проблемы. Но плох тот солдат, который не хочет стать генералом. Тарчу бы очень хотелось сейчас поднять руку и сказать что-то вроде: «Меня зовут Тарч. И я среди них главный», — и заслужить этим заочное уважение командира базы. А вместо этого придется тихо сидеть и смотреть, как Резун и Лом будут обсуждать дальнейшую судьбу всей новоприбывшей группы.

Лом, вопросительно переглянувшись с Утюгом и еще парой мужиков, поднял руку.

— Ну, допустим, я.

— Два шага вперед сделай.

Лому не нравился приказной тон и необходимость выполнять чьи-то указания, но добрый десяток стоящих вокруг автоматчиков не оставлял выбора, и он сделал два небольших шага вперед. Резун при этом не шагнул навстречу, а наоборот, отшагнул назад и зачем-то повернул голову в сторону ближайшей сторожевой вышки. Верхняя часть головы Лома тут же взорвалась кровяным фонтаном, разорванная попаданием винтовочной пули. Кровь и брызги из мозгов парня разлетелись по площадке на несколько метров, попали на камуфляж Резуна и на нескольких стоящих в строю человек, а тело Лома рухнуло на бетон.

Тарч бессознательно съежился, ожидая новых выстрелов. Шеренга новоприбывших рассыпалась, превратившись в группу испуганных, людей. Тучка от неожиданности грохнулась на попу и истерично орала, закрывая глаза руками. Вишня тонко и громко стонала от страха, стараясь спрятаться за спины стоявших рядом, но и мужчины не проявили чудеса мужества — большинство из них присели и панически крутили головами, стараясь определить, откуда исходит опасность. Кого-то стошнило, толи от страха, толи от вида разорванной пулей головы, и Тарч вспомнил свой первый раз. Тот момент, когда он открыл дверь квартиры и увидел тела, обглоданные, с разможеными черепами. Его тогда полоскало так долго и сильно, что казалось — сейчас наружу вывернется сам желудок, а не только его содержимое.

Не обращая внимание на вызванную убийством Лома панику, Резун вызвал кого-то по рации и приказал бойцам привести строй в порядок. Они действовали без агрессии, но настойчиво, приводя в чувство одного за другим и восстанавливая рассыпавшуюся шеренгу.

Когда тело Лома унесли вызванные по рации люди, Тарч успел заметить, что они были не в камуфляже и без оружия, Резун, как ни в чем не бывало, снова встал перед строем.

— Теперь, когда вопрос, кто здесь основной, мы успешно решили, давайте определимся с вашими способностями.

Он сделал шаг в сторону Тучки.

— Готовить умеешь?

— Я?.. Да… я… — Испуганная до дрожи в коленках женщина сбивалась и никак не могла внятно ответить, — Я поваром работала. Я… и диплом есть. Я всю жизнь поваром. В столовой. И в кафе работала. Потом снова в столовой, — отвечала несмело, срываясь то на хрип, то на тонкий писк, но постепенно голос выровнялся и в словах появились оттенки уверенности, свойственные любому человеку, который говорит о своих профессиональных навыках.

— Хорошо! А то мы уже три недели, благодаря некоторым… — Резун оглянулся в сторону одного из бойцов, стоявших немного дальше, у него за спиной, — Без повара и питаемся одним… чем попало.

Боец, к которому обращался командир, не выглядел человеком, чувствующим вину за некий поступок, который лишил отряда повара и, как следствие, нормального питания. Он состроил на лице глупую улыбку, развел руки и пожал плечами, мол, не суди, начальник строго, такие вот мы у тебя непутевые. Тарчу не показалось, что боец оспаривает авторитет командира или попросту не боится его — скорее наоборот. Он уверен, что руководящая длань имеет право приказывать и карать, и перед руководством нужно иметь вид лихой и глуповатый, но совершенный проступок, вследствие которого на базе не стало повара, видимо, не входил в состав запрещенных. А поэтому и наказание от командира можно было не ожидать.

— Перст! — Крикнул Резун кому-то, не оборачиваясь.

— Я! — откликнулся один из стоящих неподалеку бойцов.

— Тащи ее на кухню.

Перст подошел, взял Тучку за локоть, недостаточно аккуратно, чтобы заподозрить его в галантности, но и не слишком грубо, ровно настолько, чтобы направить женщину в нужную сторону и пойти с рядом, не давая возможности отстать или сомневаться, стоит ли идти с этим мужчиной неизвестно куда.

Следующей забрали Вишню. Подошедший сразу за Перстом боец, и без оклика знавший свои обязанности, вопросительно кивнул в сторону девушки: