Тень Реальности
Шрифт:
– М, – не убеждённый, сморщил нос борец. – Слав, я с детства по армейским общагам. Нах*р мне пять метров на крыше? – напарник пожал плечами, кусая привычно обветренные губы. Взгляд светло-голубых глаз сделался участливым и омерзительно понимающим. Виктор, заметив характерное выражение, покривился, будто скисшего молока хапнул. – Забей, княже. Чего там случилось-то?
– Ничего. Вспышка бешенства, – понятливо взбодрился Волохов, почесав в бороде. – Объект старый. Помнишь, может, колдун такой был… на разработке по «соответствию». Твой подопечный, между прочим… подготовка кадров… Эдвардс… – даже сквозь раздражённый гул трансуровневки прозвучало до странности отчётливо. Шерхан машинально сморщил
– Скотт?
– Он самый. Так вот, – Славик, выдув окурок, разложил на коленях рабочий нетбук. – Случай тяжёлый… Первыми Судьи приехали…
– Какого чёрта? – не понял Виктор, выруливая на межуровневую трассу.
– Рогатого, – Слава быстро набирал какие-то коды. – Наша группа к бару подъехала, когда его уже вязали…
– Чего? За что?
– Твой «соответствующий» объект поцапался с тремя судейскими детками. Одного прихлопнул. Двух других сильно напугал. Взяли тёпленького. Прямо на месте.
– Чё-то не верится, – покачал головой Шерхан, вцепившись злым взглядом в дорожное полотно под фарами. Чернильный, влажный сумрак по бокам эстакады, ехидно многоцветьем муниципального освещения разукрашенный, больше напоминал футуристические декорации киношки про постапокалипсис. Привычно. «Здесь страшно быть убитым, но страшнее убивать 21 ». – Скотт, вроде, не из дебилов.
– Похоже, из них, родимых, – Всеслав открыл сводку. – Наложены полярные заклинания, в том числе из запрещённых Советом. Скотт Эдвардс, гражданин Конфедерации Совета, проживающий в Третьей Параллели, состоящий на учёте Совета как временный сотрудник Агентства Взаимопомощи. Включённый в группу Подготовки Кадров Статута. Бла-бла-бла-бла-бла-бла-бла… Так… Вечером сего числа, находясь под действием алкоголя и, предположительно, условно-легальных психодислептиков, затеял драку с тремя гражданами Четвёрки…
21
«Я буду жить». Дельфин.
– Твою мать, – прошипел сквозь зубы Виктор, свирепо тиская руль. – Затрахали со своей Четвёркой. Судейские детки, чтоб им пусто было!
– Ты потише, – велел смиренно Всеслав, напряжённо пялясь в экран. – Они ведь и на проверку могут забрать…
– Пох*р, – привычно огрызнулся Шерхан. – Срал я на них с высокой колокольни. Чего за граждане?
– Золотая молодёжь, ты прав. Сынки судейские, ага: жертва и два дружка.
– Издох, конечно, тот, что покруче?
– Да. Цепкий твой Скотт. Звёздочку первым делом снял.
– Идиот, – машина со свистом вырулила на Красную. Бар Виктор угадал без посторонней помощи: по серому автомобилю у входа и личному опыту. Сюда же вне работы часто заглядывал сам Шерхан. И здесь видел не раз амбициозного молодого колдуна с запоминающимся профилем силы и тяжёлым взглядом очень мрачных глаз. Как-то так вышло, что борец с подопечным, вообще, часто пересекались: ходили в одну качалку, один бар. И по набору лохматый курировал Эдвардса, как быстро выяснилось, прямо-таки мечтавшего пополнить доблестные ряды Статута. Мальчишка пал жертвой пиар-компании и смотрел на борцов, как на древних витязей, защитников миропорядка. Виктор сердито оскалил зубы: клятый романтизм, клятые судейские «отбрыски», чёртов клятый закон подлости…
Бар «Asylum 22 » на одном из самых котируемых участков Красной открыли недавно. Сразу после того, как закрылся принадлежавший Короне «Dark Fight 23 » – заведение спорное, но с репутацией. Клуб почитали настоящим сокровищем
22
Убежище.
23
Тёмный бой.
Теперь вот «Asylum». Место как будто заговорили на беду. Что из-за жёсткой конкуренции вполне похоже на правду. Взять хоть соседний бокорский притон «Мамба». Виктор прикинул спектр покрытия группы риска. И хмыкнул. Да, крайнего найти будет трудно. Впрочем, это всё вода. А конкретное дело стоит поперёк дороги. Тёмно-зеленая казённая тачка борцов тоже пристроилась на другой стороне, аккурат под фонарём. Вайлен Макэван и Томрад Сван смиренно покуривали, облокотившись на капот.
– Дежурили? – кивнул Виктор, переходя улицу. Слава вздохнул:
– На вызове сидели.
– Здорово, Шерхан, – Томрад скривился, ткнув окурок в гранитную тумбу, отделявшую тротуар висячими цепями. Протянул широкую ладонь. У борца сильно болела дочь. И дома он почти не появлялся. Зарос щетиной. Глаза ввалились.
– Здравствуй, коль не шутишь, – Виктор оглянулся на мерцающие огни заведения. – Давно?
– Только что, – Валя тоже затушил окурок. Судя по засорённой ещё белыми хабариками решётке канализации, оба нервничали. – Нам велели наблюдать. Говорят, дело под личным контролем.
– Придурка увезли? – вместо ответа Сван указал кивком на дверь. Оттуда как раз вытаскивали скрученного колдуна. Длинноногий и жилистый, «придурок» почти не отбивался, только, оглушённый, мотал патлатой головой. И, кажется, ненавязчиво истекал кровью. – Круто, – оценил Виктор. – Чего приехали поздно?
– Не поздно, – вздохнул Вайлен, неприязненно дёрнув широким, обветренным ртом. – Судя по всему, вызов прошёл, когда эти… – выразительный взгляд на тонированное авто, – уже тут были.
– А чё они тут так долго возятся? – Виктор отрешённо расстегнул форменный пиджак – сразу стало как-то комфортнее. Привычно сунул руки в карманы брюк, машинально горбясь, будто сгруппировавшийся перед ударом боксёр. Закономерная реакция организма на Церковный Суд.
– Чистили, наверно, – пожал плечами Томрад.
– Нет, ну, это уже свинство! – разозлился лохматый и решительно потопал в сторону долговязых Судей, остановившихся в проходе, точно парочка чёрных пустынных духов.
В руках правый нёс характерный кейс. Левый тихо беседовал по телефону. Без переговорника, просто держал трубку у уха. Оба в совершенно одинаковых, тёмных костюмах: ни то пиджак, ни то сюртук с глухим воротником под горло, вычерненные серебряные бляшки эмблем, идеально заутюженные брюки, тёмные летние плащи. Судьи. Матерь Божья, кто ж вас звал-то? В смысле, в этот мир.