Тотальные институты
Шрифт:
Помимо этих вариаций следует также учитывать, что организации склонны адаптироваться к способам вторичного приспособления не только путем закручивания гаек, но и выборочно легитимируя эти практики с расчетом вернуть себе тем самым контроль и верховенство, даже ценой освобождения своих членов от некоторых обязательств. Домохозяйства — не единственные учреждения, регулируемые при помощи браков между теми, кто ранее жил во грехе. Прояснив роль практик вторичного приспособления, мы также проясним, каковы неоднозначные последствия их легитимации.
Хотя до сих пор я рассматривал практики вторичного приспособления только в связи с формальной организацией, членом которой является индивид, нужно иметь в виду, что эти формы приспособления могут возникать и возникают в связи с принадлежностью индивида и к другим типам социальных единиц. Таково пьянство по отношению к публичным стандартам «сухого» [326] города [327] , подпольные движения — по отношению к государству, сексуальные связи — по отношению к брачной жизни, разные формы вымогательства — по отношению к правовому миру бизнеса
326
«Сухим городом» (англ. dry town) в США называют город, в котором запрещена продажа алкоголя.
327
См., например: Charles К. Warriner. The Nature and Functions of Official Morality // American Journal of Sociology. 1958. Vol. 64. № 2. P. 165–168.
328
Известное обсуждение этой темы в связи с политическими режимами: David Riesman. Some Observations on the Limits of Totalitarian Power // The Antioch Review. 1951. Vol. 12. № 2. P. 155–168.
В эту пору лета наша [нью-йоркская] полиция, при поддержке сотрудников пожарной службы и департамента водоснабжения, газа и электричества, как всегда, борется с детьми, которые по всему городу развинчивают пожарные гидранты, чтобы плескаться в рукотворных фонтанах. В последние годы эта практика получила широкое распространение, и ни штрафные, ни превентивные меры не дали, по большей части, никакого результата. Поэтому полиция, пожарная служба и департамент водоснабжения обратились к жителям с предложением компромисса, который, как они надеются, сможет утихомирить детей, не поставив под угрозу городские запасы воды. Согласно этому плану, любое «благонадежное лицо или группа лиц» (заявители тщательно проверяются полицией) может подать заявление на выдачу специального распылительного гидрантного колпака, который похож на стандартный колпак за исключением того, что он оранжевого цвета и в нем проделано приблизительно пятьдесят отверстий, через которые вода течет из гидранта словно из душевой лейки; власти надеются, что, хотя поток воды будет направленным и ограниченным, это удовлетворит детей [329] .
329
Maeve Brennan. Comment // The New Yorker, 1960. August 27. P. 20.
Но в связи с какой бы социальной единицей мы ни рассматривали вторичное приспособление, скорее всего, необходимо будет указывать на более широкие единицы, так как следует учитывать не только конкретное место, где происходит вторичное приспособление, но и «донорскую территорию», выходцами из которой являются участники. В случае детей, которые таскают мамино печенье из банки на кухне и едят его в подвале, эти различия не заметны и не важны, так как дом — это одновременно и организация, и территория, с которой приходят практикующие, и, приблизительно, место, в котором осуществляется практика. Но в других случаях организация — не единственная релевантная единица. Например, все дети района могут собираться в пустующем доме, чтобы заниматься вещами, запрещенными дома, а водоемы неподалеку от некоторых малых городов могут служить местами для запрещенного поведения, привлекающими молодежь со всего города. В городах существуют районы, называемые иногда «злачными», которые притягивают к себе отцов семейств со всех других районов, а некоторые города, вроде Лас-Вегаса или Атлантик-Сити, стали злачными местами для целой страны.
Интерес к реальному месту, в котором осуществляются практики вторичного приспособления, и донорской территории, из которой приходят практикующие, переключает внимание с индивида и его действия на коллективные аспекты. В том, что касается формальной организации как общественного учреждения, соответствующее переключение заключается в переносе внимания с практик вторичного приспособления отдельного индивида на весь спектр таких практик, порознь и коллективно осуществляемых всеми членами организации. Совокупность этих практик образует то, что можно назвать подпольной жизнью института, и является для общественного учреждения тем же, чем для города является преступный мир.
Если вернуться еще раз к теме общественного учреждения, то следует отметить, что важная характеристика практик первичного приспособления заключается в том, что они способствуют институциональной стабильности: участник, который таким образом адаптируется к организации, скорее всего, будет оставаться в ней до тех пор, пока организация будет нуждаться в нем, а если он покинет ее до этого момента, он сделает это так, что институту будет легко его заменить. Этот аспект первичного приспособления позволяет нам выделить два типа практик вторичного приспособления: во-первых, деструктивные практики, при осуществлении которых реальное намерение членов организации заключается в том, чтобы покинуть организацию или радикально изменить ее структуру, что в обоих случаях ведет к нарушению бесперебойного функционирования организации; во-вторых, умеренные практики, которые, как и практики первичного приспособления, вписываются в существующие институциональные структуры, не приводя к радикальным изменениям [330] , и очевидная функция которых может, на самом деле, заключаться в противодействии попыткам деструктивного воздействия на организацию. Поэтому устоявшаяся и сложившаяся подпольная жизнь организации, как правило, заключается в осуществлении умеренных, а не деструктивных практик приспособления.
330
На
Деструктивные практики вторичного приспособления изучались на материале драматических процессов образования профсоюзов и внедрения в них правительством своих людей. Так как деструктивные практики вторичного приспособления по определению являются временными, как в случае планирования мятежа, термин «приспособление» может быть здесь не очень подходящим.
Я ограничусь преимущественно умеренными практиками вторичного приспособления и часто буду называть их просто «практиками». Хотя по форме эти практики часто напоминают деструктивные формы вторичного приспособления, их цели обычно иные, и гораздо вероятнее, что деструктивные практики будут осуществлять только один-два человека — не в целях заговора, а ради личной выгоды. В повседневном языке умеренные практики вторичного приспособления имеют разные названия в зависимости от социальной единицы, в отношении которой эти практики осуществляются. Нашими основными источниками знаний об этих практиках являются исследования человеческих отношений на производстве и исследования тюремного сообщества; в последних используются такие термины, как «неформальное приспособление» или «жульничество» [331] .
331
Clemmer. Op. cit. P. 159–160; Norman S. Hayner, Ellis Ash. The Prisoner Community as a Social Group // American Sociological Review. 1939. Vol. 4. № 3. P. 362–369.
Использование индивидом практик вторичного приспособления неизбежно является социально-психологическим процессом, так как они приносят ему выгоду, которую он в противном случае бы не имел. Но для социолога не столь важно, что именно индивид «получает» от практики. С социологической точки зрения в первую очередь нужно спрашивать не о том, что конкретная практика вторичного приспособления дает тому, кто ее осуществляет, а скорее о том, какого рода социальные отношения требуются для ее возникновения и поддержания. Это структурная точка зрения, отличающаяся от консумматорной или социально-психологической точки зрения. Взяв за отправную точку индивида и одну из его практик вторичного приспособления, мы можем начать с абстрактного представления о множестве всех людей, вовлеченных в эту практику, и затем систематически исследовать их характеристики: их количество, природу связей между ними и тип санкций, которые обеспечивают поддержание системы. Отталкиваясь от множества людей, связанных с какой-либо практикой вторичного приспособления отдельного индивида, мы можем далее поставить вопрос о том, какова доля таких людей в институте и какая часть из них входит в аналогичные группы, что позволит оценить один из видов «насыщенности», связанной с определенной практикой.
Мы можем начать рассмотрение практик вторичного приспособления, составляющих подпольную жизнь общественных учреждений, с указания на то, что они возникают с разной частотой и в разных формах в зависимости от положения того, кто их осуществляет, в иерархии организации. Люди, находящиеся в самом низу крупных организаций, как правило, остаются в полутьме, позволяющей вышестоящим членам осознавать свои внутренние побудительные мотивы и пользоваться явными поблажками, которых нет у других. Находящиеся внизу члены организации обычно меньше привержены и эмоционально привязаны к ней, чем вышестоящие члены. Они работают, а не делают карьеру. Поэтому они склонны чаще прибегать к практикам вторичного приспособления. Хотя люди, находящиеся вверху организаций, обычно в значительной степени мотивированы общими ценностями, их обязанности в качестве представителей своей организации также могут приводить к тому, что они будут часто путешествовать, развлекаться и участвовать в различных церемониальных мероприятиях, то есть осуществлять особые практики вторичного приспособления, которые сегодня известны по описаниям «представительских расходов». Вероятно, реже всего практики вторичного приспособления встречаются на средних уровнях организаций. Возможно, именно на этих уровнях люди больше всего соответствуют ожиданиям организации, и именно здесь можно позаимствовать модели хорошего поведения, которые должны служить поучительными и вдохновляющими образцами для тех, кто стоит ниже [332] .
332
Идея предположена Полом Уоллином [Пол Уоллин (Paul Wallin, 1910–1971) — американский социолог канадского происхождения, специалист по социологии семейных отношений. Получил докторскую степень по социологии в Чикагском университете в 1942 году. Был профессором Стэнфордского университета. Автор книг «Помолвка и брак» (1953; в соавторстве с Эрнстом Бёрджессом), «Ухаживания, помолвка и брак» (1954; в соавторстве с Эрнстом Бёрджессом и Глэдис Денни Шульц).].
В то же время характер практик первичного приспособления будет, конечно, различаться в зависимости от ранга. От рабочих низшего ранга могут не ожидать, что они будут полностью отдавать себя организации или «брать ее на дом» с собой, но для руководителей высшего звена это, скорее всего, будет обязательным. Например, санитар в государственной психиатрической больнице, уходящий с работы сразу по окончании своей смены, может поступать вполне легитимно, демонстрируя черты характера, которые ему приписываются организацией; однако, если главврач отделения начнет работать с девяти до пяти, руководство может счесть его неэффективным — не соответствующим стандартам самоотдачи, следования которым ждут от настоящего врача. Аналогичным образом, если санитар читает журнал в рабочее время, это может считаться его правом до тех пор, пока не настанет время приступить к исполнению непосредственных обязанностей; если же так начнет себя вести медсестра, это скорее будет воспринято как нарушение, поскольку она будет вести себя «непрофессионально».