Въ огонь и въ воду
Шрифт:
— А какъ тебя зовутъ?
— О! у меня только и есть что кличка!
— Скажи, какая?
— Меня прозвали Угренкомъ, видите, я отъ природы такой проворный, скоро бгаю и такого маленькаго росту, что могу пролзть повсюду.
— Ну, Угренокъ! ты мальчикъ славный! Сообщай намъ все, что замтить, и раскаяваться не будешь.
И, попробовавши, свободно-ли двигается у него шпага въ ножнахъ, онъ пошелъ вслдъ за Гуго.
А Гуго, какъ только повернулъ спину, ужь и не думалъ вовсе о разсказ мальчика. Онъ провелъ вечеръ въ театр съ герцогиней д'Авраншъ и маркизой д'Юрсель, которыя пригласили его къ себ ужинать, и вернулся домой поздно. Кадуръ глазлъ на звзды, сидя на столбик.
— Видлъ кого-нибудь? спросилъ Коклико, между тмъ какъ Гуго, съ фонаремъ въ рук, всходилъ по лстниц.
— Да!
— Говорилъ онъ съ тобой? Что сказалъ?
— Четыре-пять словъ всего на все.
— А потомъ куда онъ длся посл этого разговора?
— Пошелъ взять ванну.
Еоклико посмотрлъ на Кадура, думая, не сошелъ ли онъ вдругъ съ ума?
— Ванну? что ты толкуешь?
— Очень просто, возразилъ арабъ, который готовъ былъ отвчать на вопросы, но только какъ можно короче. Я лежалъ вотъ тамъ. Приходитъ человкъ, смотритъ; солдатъ пополамъ съ лакеемъ. «Это онъ!» сказалъ мн мальчикъ. Я отвчалъ: «молчи и спи себ». Онъ понялъ, закрылъ глаза и мы оба захрапли. Человкъ проходитъ мимо, взглядываетъ на меня, видитъ дверь, никого нтъ, вынимаетъ изъ кармана ключъ, отпираетъ замокъ, добываетъ огня, зажигаетъ тоненькую свчку и идетъ вверхъ по лстниц. Я за нимъ. Онъ уже у насъ.
— Ловкій малый!
— Ну, не совсмъ-то: вдь не замтилъ же, что я шелъ за нимъ. Онъ сталъ рыться повсюду. Тутъ я кинулся на него; онъ хотлъ-было закричать; но я такъ схватилъ его за горло, что у него духъ захватило; онъ вдругъ посинлъ и колна у него подкосились. Онъ чуть не упалъ; я взвалилъ его на плечи и сошелъ съ лстницы. Онъ не двигался. Я побжалъ къ рк и съ берега бросилъ его на самую середину.
— А потомъ?
— А потомъ, не знаю; вода была высокая. Когда я вернулся домой, мальчикъ убжалъ со страху.
— Гм! сказалъ Коклико, тутъ ршительно что-то есть. Другъ Кадуръ, надо спать теперь только однимъ глазомъ.
— А хоть и совсмъ не будемъ спать, если хочешь.
Коклико и не такъ бы еще встревожился, еслибъ могъ видть, на слдующій день, какъ кавалеръ де-Лудеакъ вошелъ въ низкую залу въ Шатле, гд писалъ человкъ въ потертомъ плать, склонясь надъ столомъ съ бумагами. При вход кавалера, онъ положилъ перо за ухо и поклонился. Его толстое тло на дряблыхъ ногахъ казалось сдланнымъ изъ ваты: до такой степени его жесты и движенія были тихи и беззвучны.
— Ну! какія всти? спросилъ Лудеакъ.
— Я говорилъ съ г. уголовнымъ судьей. Тутъ смертный случай, — почти смертный, по крайней мр. Онъ далъ мн разршеніе вести дло, какъ желаю. Приказъ объ арест подписанъ; но вы хотите, чтобъ объ этомъ дл никто не говорилъ, а съ другой стороны, нашъ обвиняемый никогда не выходитъ одинъ. Судя потому, что вы объ немъ говорили, прійдется дать настоящее сраженіе, чтобъ схватить его. А Бриктайль — человкъ совсмъ потерянный, имъ никто не интересуется; я знаю это хорошо, такъ какъ мн приходилось употреблять его для кое-какихъ негласныхъ экспедицій. Легко можетъ статься, что графъ де Монтестрюкъ вырвется у васъ изъ рукъ свободнымъ и взбшеннымъ.
— Нельзя-ли какъ нибудь прибрать его?
— Я объ этомъ ужь думаю и самъ.
— И придумаете. г. Куссине, неврное придумаете, если прибавите немножко обязательности къ вашей всегдашней ловкости! Графъ де Шиври желаетъ вамъ добра и ужь доставилъ вамъ ваше теперешнее мсто; онъ знаетъ, что у васъ семья и поручилъ мн передать вамъ, что онъ будетъ очень радъ помочь замужству вашей дочери.
Лудеакъ незамтно положилъ на стол, между бумагами, свертокъ, который скользнулъ безъ шума въ карманъ толстаго человка.
— Я знаю, знаю, сказалъ онъ умиленнымъ голосомъ; на то и я вдь все готовъ сдлать, чтобъ только услужить такому достойному господину. Личность, позволяющая себ мшать ему въ его планахъ, должна быть непремнно самаго дурнаго направленія… Поэтому я и поручилъ одному изъ нашихъ агентовъ, изъ самыхъ дятельныхъ и скромныхъ, заглянуть въ его бумаги.
— Въ бумаги графа де Монтестрюка? въ какія бумаги?
— Что вы смотрите на меня такимъ удивленнымъ взоромъ, г. кавалеръ? У каждаго есть бумаги, и довольно двухъ строчекъ чьей-нибудь руки, чтобъ найдти въ нихъ, съ небольшой, можетъ быть, натяжкой, поводъ къ обвиненію въ какомъ-нибудь отравленіи или даже въ заговор.
— Да, это удивительно!
— Къ несчастью, тотъ именно изъ моихъ довренныхъ помощниковъ, который долженъ былъ все исполнить въ прошлую ночь и явиться ко мн сегодня утромъ съ докладомъ, — куда-то исчезъ.
— Вотъ увидите, что они съ нимъ устроили что нибудь очень скверное!
— Тмъ хуже для него! мы никогда не заступаемся за неловкихъ. Мы не хотимъ, чтобы публика могла подумать, что наше управленіе, призванное ограждать жителей, иметъ что нибудь общее съ подобнымъ народомъ.
— Я просто, удивляюсь глубин вашихъ изобртеній, г. Куссине. Куссине скромно поклонился и продолжалъ:
— Разъ вниманіе графа де Монтестрюкъ возбуждено; теперь онъ, наврное, припрячетъ свои бумаги всего лучше было бы устроить ему какую нибудь засаду.
— Гд бы его схватили за воротъ ваши люди, и онъ осмлился бы сопротивляться.
— Что поставило бы нашихъ въ положеніе законной обороны….
— Раздается выстрлъ…
— Человкъ падаетъ. Что тутъ длать?
— Да у васъ преизобртательный умъ, г. Куссине.
— А вашъ схватываетъ мысли прямо на лету!
— Еще одно усиліе — и вы откроете приманку, которая должна привлечь въ ловушку.
— Ахъ! если бы у меня былъ хоть кусочекъ отъ письма любимой имъ особы — въ его лта вдь всегда бываютъ влюблены — я съумлъ бы привлечь его на какое нибудь свиданье, и тогда ему трудно было бы улизнуть отъ меня…
— Да, но вдь еще нужно, чтобъ она написала, эта необходимая вамъ особа!
— О, нтъ! у насъ такіе ловкіе писцы, что не зачмъ бы и безпокоить! вотъ только образца нтъ…
— Только за этимъ дло? Да вотъ у меня въ карман есть стихи герцогини д'Авраншъ, которыя взялъ у нея, чтобъ списать копію.