Варяги и Русь
Шрифт:
— Князь, кажется, подпал под влияние этого молокососа-христианина, — произнёс другой.
— И князь держит его при себе? — с ужасом воскликнул Божерок.
Он стремглав бросился вслед за князем, но тот запёрся у себя и весь день не выходил. Думая о том, что говорил ему Извой, он вместе с тем начал припоминать как Ольга ездила в Царьград, как затем учила его христианской вере. Вероятно, некоторые из его жён были правы, говоря, что он ходит во тьме; но он всё-таки не мог ещё решить вопроса, какая вера лучше: греческая или языческая, в которой ему
После этого Владимир начал появляться на жертвоприношениях гораздо реже, чем возмущал верховного жреца Божерока. Кроме жреца, и все остальные заметили эту перемену в князе и недоумевали, почему он отсутствует на торжествах; старейшины даже спрашивали о том жреца, который в ответ на это качал головою и махал рукою. При этом он всегда злобно отзывался о христианах и обещал уничтожить их. По его мнению, христиане с умыслом старались обратить князя и этим нарушить права жрецов и обрядности языческие.
XII
Поднявшись рано утром, Зоя, как обычно, помолилась на образа и пошла в лес, в котором проводила все дни. На этот раз лицо её было печально и уста бледны; она старалась разогнать свою грусть песней, но слова её замирали на её устах, и она задумывалась о том, что видела во сне. «Что бы сей сон мог значить?» — думала она. Девушка села на небольшой полянке в лесу под ветвистой липой, от которой так и тянуло медовым ароматом. Она начала перебирать, что видела прошлой ночью во сне. Она видела себя спускавшейся с крутого холма к Днепру, серебристые волны которого так ласковы и приветливы, она снимает с себя одежду и бросается в воду. И любо ей, и весело сделалось на душе, какая-то нега охватила её тело, боровшееся с волнами. Но в ту минуту, когда она хотела выйти на берег, из-за Аскольдова холма показался молодой мужчина. Она выскочила на берег, надела рубашку и хотела убежать, но он остановил её.
— Что тебе нужно от меня, витязь? — робко спросила она.
— Ты моя! — отвечал витязь, обнимая её мокрый стан.
Она вздрогнула от этого прикосновения, но оттолкнула его.
— Добудь, если хочешь, чтоб я была твоею! — крикнула она и помчалась на гору, как дикая коза. Но витязь преследует её по пятам; она чувствует его горячее дыхание позади себя...
В это время к ней кто-то прикоснулся, и она проснулась: у её изголовья стоял отец.
— Проснись, дитятко, — сказал он. — Сон твой беспокоен: сотвори молитву и успокойся.
Сидя под деревом, вспоминала Аскольдов холм и встречу с молодым витязем; в своём сне она узнала того, кого видела несколько дней тому назад.
Сидя так, задумавшись, она вдруг увидела перед собой колдунью Яруху. Сначала она испугалась, но потом, влекомая желанием узнать своё будущее, приветливо улыбнулась ей.
— Ох, чую, чую, моё дитятко, — веще сказала колдунья, — что сердце девушки тоскует по милом дружке!.. Не обойтись красной без помощи Ярухи.
— От вещуньи
Поведай мне свою грусть, а тогда погляжу, что можно сделать: ты знаешь, что Яруха умеет приворожить, отворожить, сны разгадать и болезням помочь.
— Вот, сон мой растолкуй, Яруха... Я видела... что я видела... мысли мои путаются, и я не могу справиться с ними... — Девушка задумалась на минуту, а затем рассказала свой сон.
Старуха улыбнулась, сняла свой мешок, наполненный травами, и, порывшись в нём, вынула какой-то корешок, на который что-то пошептала, а потом передала девушке.
— Этот корешок, — сказала она, — призовёт к тебе того, о ком льются твои слёзы. Сегодня вечером поди на Угорьский берег и там ты увидишь своего желанного, но помни, что если ты убежишь от него, то уж никогда больше не увидишь. Смотри... Как только увидишь его, сама иди к нему навстречу и хватай за полы кафтана, и он будет твой навсегда.
— Мне боязно, Яруха, — сказала красавица, — не оборотень ли он?
— Ха, ха, ха!.. — зловеще расхохоталась колдунья. — Уж коли боязно, так вот тебе ещё корешок: скушай его, и робость твою как рукой снимет... Я знаю, что этот молодец уже затосковал по тебе и, смотри, ровно в полночь сам явится к тебе.
Сказав это, Яруха скрылась, оставив молодую девушку в раздумье с корешками в руках. Вдруг послышался голос отца.
— Зоюшка, Зоя! — окликнул он, — поди, моя радость, в дом: Господь гостей желанных прислал.
Девушка, спрятав корешки за пазуху, побежала к отцу.
— Какие гости, отец? — спросила она, подбежав к тому месту, где стоял старик.
— Пойдём, и ты увидишь... — улыбнувшись, сказал отец.
Молодая девушка с отцом подошли к лачужке над оврагом, у которой сидело несколько человек: Извой, Ероха, Стемид, Светлана и Оксана.
Девушки приветливо поклонились Зое, поклонились и мужчины, кроме угрюмого Ерохи, который вместо поклона сказал:
— Ты, краличка, топчешь заповедные луга княжеские, пригибаешь деревца стоеросовые в лесах да купаешься в студёной водице Днепра, словно русалка в русалкин день, а дедушку Epoxy, небось, не заприметила; стар я стал и своих красных невест, поди, выходил да выхолил, а вот младого витязя, как тут увидала бы.
Зоя зарумянилась, словно маков цвет, и ответила старику:
— Не подобает христианам водить дружбы с язычниками: так отец мой наставлял меня...
— А чтоб поваднее было нам дружбу водить, — сказала Светлана, — мы тоже хотим быть христианками, как и наши суженые.
При этих словах Зоя вспыхнула и посмотрела на молодых людей, которые держали своих невест за руки, и ей вспомнился витязь, которого она с первого взгляда полюбила, но ещё не знала, кто он.
— Исполать вам, подружки милые, и да осенит ваш ум Всевышний Господь, которому веруем мы...
— Спасибо на добром слове, — отозвались Извой и Стемид, — с помощью твоего отца и благословением отца Феодора в нашем стаде прибудет овец...