Вид из окна
Шрифт:
— У меня заболела голова, — призналась Лена. — Павел, предупреди сразу, в чём ещё ты сведущ, и я сразу зарублю себе на носу: не начинать об этом разговор! Я признаю: я просто хотела улучшить свою фигуру, чтобы не завидовать Вере!
— Да я вовсе не противник буддизма, просто я не его последователь. Буддисты, только настоящие, а не наши доморощенные, очень импонируют мне своей уравновешенностью, сдержанностью, ну а смирения у них не меньше, чем у настоящих христиан. Так что, Лена, прошу прощения, за то, что я тут открыл прения по данному вопросу. Просто у меня дочь чуть не попала в игры кришнаитов. Это которые про харю поют…
— Дочь? Очень интересно, — брызнула из-под длинных ресниц любопытством Солянова.
— Лен, там уже следователь ждёт, ты дай нам, пожалуйста, пару минут побыть наедине.
— Ну разумеется! — подчёркнуто-радостно согласилась Елена. В глазах её так и было написано: «да хоть интимом займитесь».
Когда она вышла в коридор, Вера заговорила вполголоса:
— Павел, следователь будет спрашивать, как мы с тобой познакомились. Если ты скажешь…
— Что мы познакомились по объявлению в единственном экземпляре газеты, по роковому стечению обстоятельств оказавшейся у меня в руках, то люди твоего круга могут подумать…
— Да плевать мне на людей моего круга. Кто его чертил — этот круг? Нет, но у следователя точно возникнет ещё больше вопросов.
— Ну, тогда приехал собирать местный фольклор. Скажем, тосты. Это можно?
— Можно, но птичку жалко, — улыбнулась Вера.
— Ты интересуешься литературой, читала мои стихи… Читала?
— Читала…
— Ну вот, решила помочь бедному писателю.
— И потому сразу пустила к себе домой? — высказала сомнение Вера.
— Но я же был знаком с твоим покойным супругом?
— Об этом я не подумала.
— Потом я могу сказать, что ты собираешься мне помочь издать очередную книгу. Вообще, красная книжица, которая лежит у меня в нагрудном кармане куртки по инерции ещё производит впечатление.
— Что за книжица?
— Удостоверение Союза писателей России.
— Ну, тогда я могу считать, что нашу общую версию мы согласовали.
— А тебя ещё не допрашивали?
— Нет.
— Зачем всё это? Ясно же, что выстрел был случайный. Тот, кто стрелял, скорее всего, даже не знает, где осела выпущенная им пуля.
— Теперь уже в руках у хирурга.
2
Когда в палату зашёл следователь, Павел чувствовал себя изрядно уставшим. Во всяком случае, он даже поймал себя на мысли о том, что ему абсолютно всё равно, кто стрелял, куда стрелял и зачем стрелял. Напротив, следователь — молодой худощавый парень, в глазах которого сияла решимость докопаться до истины — был настроен решительно. У таких на лицах читается: этот в жизни добьётся многого.
— Ерышов Сергей Петрович, — представился он, и добавил вместо Павла: — Словцов Павел Сергеевич.
— Может, вы и на остальные вопросы ответите сами? — с улыбкой спросил Павел.
— А как вы думаете? Обязательно отвечу, для того я и здесь, чтобы ответить на те вопросы, на которые сейчас ни у кого нет ответа.
Одетый в тёмные джинсы, джемпер и серый пиджак, Сергей Петрович являл собой типичного сыскаря, как их представляет себе кинематограф, и как, вслед за кинематографом, они сами представляют себя. Вопросы он задавал жёстко, но вежливо, и на каждый требовал подробного ответа. Разумеется, первым был вопрос о знакомстве с госпожой Зарайской. Павел гладко изложил версию, утверждённую на совещании со своим работодателем. Добавил только, что Вера Сергеевна планирует и дальше, как признанный меценат, поддерживать исследования в области словесности и фольклора. Новая история каллиграфическим почерком легла в блокнот Сергея Петровича. Потом последовал вопрос об обстоятельствах знакомства с Хромовым, а также Николаем и Петром. Здесь всё было просто, кроме одного. Каким-то чутьём из показаний Володи следователь сделал заключение, что Хромов ревновал Веру к Павлу. Никакие заверения о том, что подобные подозрения не имеют под собой веских оснований, в расчёт не принимались. Сергей Петрович дотошно пытался копнуть эту тему с разных сторон, вопросами типа: «а вы не думаете, что Вера Сергеевна взялась помогать вам, исходя из того, что вы нравитесь ей лично?». Правда, в эту схему не очень помещались Николай и Пётр.
— Петра мне увидеть не посчастливилось, — сообщил Словцов.
— И всё же, зачем Вера Сергеевна отправила с вами на охоту охранника?
Вот это был самый каверзный вопрос, ответа на который Павел придумать не успел.
— Ну так, чисто из техники безопасности. Я всё же писатель, а не таёжный охотник. Вдруг ножичком поранюсь или ствол не в ту сторону направлю.
— Правда служили в разведроте и кое-где побывали. Извините, мне пришлось изучить не только ваш паспорт, но и военный билет. Кроме того, пока вас оперировали, успел навести кое-какие справки.
— Да когда это было! — хотел махнуть рукой Словцов, но скорчился от боли.
— А вот на вашей работе не знают, что вы отправились собирать фольклор, и очень удивились такому раскладу.
— Какой же вы шустрый, — с сожалением сказал Павел, — вы не представляете, сколько исследователей готовы упасть мне на хвост! А вот у вас — тут — расследования так быстро? В средней полосе, знаете ли, человека убьют, и не одного, а дело могут через полгода открыть. Друг мой, милиционер, жаловался, сплошные глухари, говорит.
— У нас нерасторопных не держат. И спрос с нас жёстче. Здесь, знаете ли, живут в основном обеспеченные люди, а преступность, опять же, в основном приезжая.
— Вы на меня намекаете? — улыбнулся Словцов.
— Да нет, по вам видно, что вы ботаник… Простите…
— Ничего-ничего, но мне всё же больше подойдёт — филолог.
— Извините, мы так за глаза…
— Да я знаю. Хорошо хоть не лох, как говорят мои студенты.
— А вот насчёт Хромова, вы поосторожнее, по нему я тоже справки навёл, за ним всякое может быть.
— Но ведь если б не моё плечо, пуля досталась бы ему, причём прилетела бы летально, простите за тавтологию.
— Не факт, — уверенно и серьёзно заявил Сергей Петрович, и повторил, — не факт. Может, к тому времени как раз вас на мушке держали, а вы дёрнулись не к месту, снайпер и оплошал.
— Скажете, снайпер! Я ж потом ещё минут пять к нему спиной лежал, из меня дуршлаг можно было сделать.
— И всё же Хромова поостерегитесь. Москвичи к нам в основном приезжают денег срубить, а этот один из немногих, кто приезжает тратить. Ну и в элите поговаривают, что к Зарайской он явно не равнодушен. А тут вы… с фольклором.