Во имя Абартона
Шрифт:
– Леди Дерован!
Мэб обернулась. Дежурная медсестра — кажется, ее звали Сара, или Салли — неодобрительно покачала головой, разглядывая Мэб с головы до ног.
– Зачем вы встали, леди Дерован? Вам нужно отдохнуть, милочка!
– Я в полном порядке, - отрезала Мэб, поморщившись при этом «милочка».
– Как профессор Эншо себя чувствует?
– Доктор Льюис прописал ему укрепляющее и покой, - отделалась медсестра дежурной фразой.
– Могу я взглянуть на него?
– Покой, леди Дерован, - покачала головой медсестра.
– Вам он тоже не повредит.
Мэб негромко фыркнула. Что она, по мнению этой особы, собралась с Реджинальдом делать? Кросс бегать? Впрочем, свой резон, если вспомнить о чарах, тут был. Они затаились до поры, словно живое существо, напуганное выбросом магии, но рано или поздно должны были себя проявить этой ночью.
Мэб послушно вернулась в отведенную ей палату, полежала немного, сложив руки на груди и пытаясь заснуть. Потом поняла, что сделать этого не может. Она мучилась от чувства тревоги и абсурдных подозрений. Все казалось, что у Реджинальда дела плохи, а ей об этом попросту не рассказывают. Мэб вновь поднялась, выглянула в коридор и, убедившись, что в лаборатории тихо, а Салли/Сара клюет носом над своим вязанием, разулась и босиком пошла на поиски четырнадцатой палаты.
* * *
Самым неприятным в нынешнем его состоянии были две вещи: слабость и головная боль. Все прочее постепенно проходило. Укрепляющие настойки, прописанные Льюисом, были способны поднять и мертвого, да и сам доктор поделился, ворча, толикой своих сил. Он вообще ругал Реджинальда все полчаса, что проводил то, что назвал «операцией по лечению идиотизма». Ворчал, поучал, иногда доходил до оскорблений, а у Реджинальда не было сил даже на то, чтобы кивать согласно. Да, придурок. Да, кретин. Да, должен был развернуться и уйти, потому что вон Грев не имел никакого права переводить откат на своих подчиненных. Да, мог бы и сам его перенести. Отлежался бы неделю-другую, попил лекарства, и снова был как новенький.
На последнее Реджинальду было что возразить. Он не сомневался, что ректор попросту отказался бы проводить ритуал, не окажись поблизости мага. Нашел бы подходящее оправдание и отказался. Но язык во рту не ворочался, и потому Реджинальд молчал и вроде как молча соглашался со всем, что говорил ему Льюис. А потом провалился в темноту.
Теперь он пробудился и никак не мог заснуть обратно. Лежал, глядя в темноту, и пытался понять, сработал ли ритуал. Однако, силы его были на исходе, а лечебные настойки притупляли все чувства, и потому он словно парил в пустоте, грандиозной, пугающей, и не мог найти в этой пустоте ни небо, ни землю.
Скрипнула дверь. Реджинальд повернул голову, вяло любопытствуя, кого это принесло посреди ночи. Медицинская сестра с очередным лекарством?
– Реджи, ты спишь?
– тихим, вкрадчивым голосом спросила Мэб.
– Привет, - отозвался Реджинальд и сам поразился тому, как жутко звучит его голос, надрывно и хрипло.
Мэб неслышно подошла к постели, присела на край и кончиками пальцев коснулась его лица. Глаза ее сверкнули в полумраке.
– Ну и зачем ты это сделал?
– А кто?
– лаконично отозвался Реджинальд, совершенно неспособный сейчас связно выражать свои мысли. Тут определенно пригодилась бы мифическая телепатия.
– Пускай бы вон Грев сам разбирался, - мрачно отозвалась Мэб, а потом добавила жалобно.
– Если бы я не потребовала от него…
Реджинальд сжал ее холодные пальцы.
– Брось.
– Реджи…
Мэб склонилась, и он ощутил теплое дыхание на своем лице. От нее пахло теми же укрепляющими настойками, а еще — грозой. Ее раскаты были все ближе и ближе, а деревья трещали под напором ветра. Слабость позволяла Реджинальду отрешиться, забыть на время о чарах и ощущать мир таким, какой он есть. Тепло, запах озона, шум бури, лекарства, шарканье шагов по коридору.
Мэб охнула и юркнула за кровать.
– Ты чего?
Дверь в палату приоткрылась, внутрь заглянула дежурная сестра с небольшой лампой, глянула на Реджинальда и скрылась. Комната вновь погрузилась в темноту. Мэб выбралась из-под кровати и снова села на край.
– Они меня выставят.
– Иди спать, - посоветовал Реджинальд. Ему не хотелось выставлять сейчас Мэб, но, памятуя о магической связи, откат должен был и ее задеть.
– Ага, - неопределенно отозвалась Мэб и преспокойно устроилась рядом с ним на узкой больничной койке. Голова ее легла приятной тяжестью на плечо, а теплое дыхание теперь ласкало шею. Реджинальд облизнул губы.
– Антидот готов.
– Прекрасно, - отозвалась Мэб.
Какое-то время они лежали молча, неподвижно. А потом Мэб прижалась еще теснее, обнимая его за шею. Хотелось сказать, что он сейчас не в лучшей форме, да и вообще, близость излечения позволяет отбросить все страхи и позабыть о«Грёзах», но Реджинальд малодушно промолчал. Просто наслаждался ее близостью, теплом дыхания, запахом трав и цветов, исходящим от растрепанных волос Мэб. Рука сама собой обвилась вокруг ее талии, прижимая крепче.
– Как мы будем искать виновника?
– спросила Мэб.
Реджинальд не выдержал и расхохотался, быстро придя к выводу, что делать этого не стоило. Ребра болели.
– Я еле могу говорить, а ты предлагаешь строить планы?
– Хорошо, говорить буду я. Активация защиты должна выявить опасности для Абартона, правильно я поняла? Каким образом? Тебе же тяжело говорить… есть какие-то индикаторы? Опасные люди и предметы будут как-то помечены? Реджи, просто кивни!
– Опасные артефакты перестанут работать, - вздохнул Реджинальд, убедившись, что Мэб от него не отстанет.
– Что с людьми — не знаю.
– Мы предполагаем, что в Абартоне пользовались артефактами, позволяющими обойти зелье правды, верно? Значит… Завтра я всех проверю, у меня итоговой зачет в старшекурсников.
Реджинальд не сомневался, что завтра из-за этих ночных «посиделок» оба они попадут в немилость к Льюису, а может и к самому Сэлвину и рискуют застрять в больнице надолго, но промолчал. Лишь прижал Мэб теснее и закрыл глаза, погружаясь в приятную и целительную дремоту.
Глава сорок пятая, в которой говорится о дарах и артефактах