Vox populi: Фольклорные жанры советской культуры
Шрифт:
Солирующие граждане представляют разные национальности СССР и обрушивают при этом на маленького мулата каскад языков и наречий — русского, украинского, грузинского, татарского и даже идиш (вероятно, в ознаменование основанной в 1934 году в Приамурье Еврейской автономной области). Колыбельное многоязычие иллюстрирует многоязычие страны, строящей новую социальную действительность.
Сон приходит на порог. Крепко, крепко спи ты. Сто путей, сто дорог Для тебя открыты. [626]626
Полный текст см.:«Колыбельную» в фильме исполняли: по-русски — Лев Свердлин и Вейланд Родд (чернокожий актер, приехавший в СССР в 1938 году), по-украински — Павел Герага, на идиш — Соломон Михоэлс и Любовь Ромм (в годы «борьбы с безродным космополитизмом» фильм шел без эпизода с Михоэлсом), по-грузински — Владимир Канделаки.
Недостатка в художественных иллюстрациях к этим стихам в 1930–1940-е годы не было: изобразительные сюжеты на тему материнства и воспитания детей в СССР — «советские мадонны» в живописи и скульптуре («В колхозных яслях» Федора Антонова, 1933, «Колыбельная» Заира Азгура, «Материнство» К. Дибича, 1940) — демонстрировали как радости советского младенчества, так и приоритеты общественного над личным, государственного над семейным [627] . Что же касается песенного контекста «Колыбельной» из «Цирка», то не последнюю роль в его оформлении сыграли сами ее авторы, плодовито сочетавшие в своем творчестве лирику и марш, интимную топику и хоровую патетику [628] .
627
Так, например, критик-рецензент упомянутой картины Антонова с удовлетворением отмечал, что картина «В колхозных яслях» дает «правдивые образы нового человека эпохи построения социалистического общества <…>. Это не женщина-самка Рубенса, не идеализированная красавица-мадонна эпохи Возрождения, это и не безразличная к своему ребенку женщина высшего света на картинах французских художников XVIII века <…>; это — новая женщина, воспитывающая новое поколение борцов за социализм, выполняющая ответственное задание своего класса» (В. К. Ф. Антонов «В колхозных яслях» // Искусство. Орган Союзов Советских художников и скульпторов. М.; Л., 1934. № 5. С. 178, 179). Подробно об идеологических образах советского детства (с обширной библиографией вопроса): Kelly С. Children’s World. Growing Up in Russia, 1890–1991. New Haven; London: Yale UP, 2007.
628
См., напр.: Песни для хора без сопровождения. Муз. И. Дунаевского, тексты В. И. Лебедева-Кумача. М.: Музгиз, 1937; Сборник песен советских композиторов. Л.: Искусство, 1938; Массовые песни. Для пения (соло, хор) без сопровождения. Л.: Музгиз, 1938.
В следующем, 1937 году кинорепертуар страны обещал пополниться фильмом, уже самим своим названием декларировавшим идейную востребованность колыбельного жанра. Из газетной заметки в «Известиях» в октябре 1937 года советские граждане могли узнать о том, что
Московская студия Союзкинохроники закончила работу над новым полнометражным фильмом «Колыбельная» (режиссер — орденоносец Д. Вертов). Это — документальный фильм о счастливой советской женщине. Мать, убаюкивая свою девочку, поет ей песню:
Спи, моя крошка. Спи, моя дочь. Мы победили и холод, и ночь. Враг не отнимет радость твою. Баюшки, бай! Баю-баю! Есть человек за стенами Кремля, Знает и любит его вся земля. Радость и счастье твое — от него. Сталин — великое имя его.Слова песни написаны поэтом-орденоносцем Лебедевым-Кумачем. Композиторам братьям Покрасс удалось написать прекрасную музыку, полную лирики и теплого чувства.
Весь фильм построен как кинопоэма. Мать думает о будущем своей девочки, перед которой будут открыты все дороги, жизнь которой обеспечена законом о человеческом счастье — Сталинской Конституцией.
Фильм «Колыбельная» должен выйти на экраны к 20-й годовщине Великой пролетарской революции [629] .
629
Фильмы к Октябрю // Известия. 1937. 15 окт. С. 4. Первая публикация текста Лебедева-Кумача: Правда. 1937. 23 сентября.
Фильм Дзиги Вертова (Д. А. Кауфмана), как и было обещано, вышел на экраны, но вопреки сочувственному анонсу «Известий», был в прокате всего пять дней. Причины запрета «Колыбельной» до конца не ясны: в печати о них не сообщалось, а официальные упоминания о самом фильме были неизменно положительными. Песня Лебедева-Кумача на музыку братьев Покрасс звучала в радиоэфире и после запрета фильма, ее текст включался в песенные сборники [630] . На сегодняшнего зрителя «Колыбельная» производит впечатление навязчивого гипнотизирования и маниакального напора, близкого к фашистским фильмам Лени Рифеншталь. Документальное киноповествование микширует у Вертова сцены счастливого материнства и самозабвенного женского движения, показанного при этом буквально и психотично — как стремление женщин из разных уголков Союза всеми способами добраться до Москвы. Под бесконечно повторяющуюся мелодию маршеобразной колыбельной участницы этого марафона преодолевают всевозможные географические препятствия — пустыни и заснеженные перевалы, реки и леса, пользуясь всеми возможными способами передвижения — пешком, бегом, вплавь, на корабле, на тракторе, на верблюдах, на велосипедах, с помощью парашюта, поездом и т. д. Торжественный итог пути становится ясен при достижении Москвы — это Всесоюзная женская конференция под патронажем Сталина. Теперь эмоции не сдерживаются, и их апофеоз соразмерен безграничной благодарности достигших своей цели женщин-делегаток.
630
Покрасс Дм. Я., Покрасс Д. Я. Колыбельная песня из кинофильма «Колыбельная». Для голоса и ф-п. М.: Искусство, 1938. Вошла в сб. В. И. Лебедева-Кумача: Книга песен. М., 1938; Моим избирателям. М., 1938; Избранные песни. М., 1939; Избранные стихи и песни. Киров, 1947. В 1947 году в докладных записках министра кинематографии И. Г. Большакова и начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Г. Ф. Александрова на имя А. А. Жданова о присвоении Вертову звания Заслуженного деятеля искусств РСФСР фильм «Колыбельная» расценивался в ряду других вертовских фильмов как «выдающееся произведение советской кинематографии», фильм, вызвавший «исключительный резонанс в мировой печати» (Кремлевский кинотеатр. 1928–1953: Документы / Ред. Г. Л. Бондарева. М., 2005. С. 789, 790).
Трудно сказать, что именно не понравилось Сталину в фильме Вертова. Возможно, что это был перебор с визуальным рядом: в мельтешении женских лиц и фигур присутствие Сталина наводит на двусмысленные аналогии. Выражение «отец народа» приобретает здесь излишний буквализм — будучи фактически единственным мужским персонажем фильма (и во всяком случае — центральным персонажем), Сталин «появляется только в окружении женщин, и каждое такое появление сменяется кадром нового ребенка — новой девочки» [631] . Гаремные ассоциации приходят на ум почти всем критикам, писавшим о «Колыбельной» [632] . Спорить с тем, что Вертов излишне рискованно «распространил патерналистскую метафору на сферу сексуальной мощи отца народов» [633] , трудно, но можно принять и более слабую версию того же предположения — нежелание Сталина излишне «одомашнить» свой образ в глазах зрителей и дать им лишний повод к обсуждению его собственной непростой семейной жизни (смерти жены в 1932 году, взаимоотношений с детьми от первого и второго брака — Яковом, Василием и Светланой). Патерналистские метафоры в области идеологии, как показывает история, редко требуют приватных референтов. Но, возможно, дело было и в другом обстоятельстве. Кинохроникальный вождь предстает у Вертова в неприглядной очевидности — сухоруким, с оспинами на лице и волосатыми ноздрями, а Сталин, насколько это известно, не был поклонником портретных откровений [634] .
631
Нусинова Н. Семья народов (Очерк советского кино тридцатых годов) // Логос. 2001. № 1 .
632
См. также: Drubek-Meyer N. Die Wiege von Griffith und Vertov. "Uber Dziga Vertovs Wiegenlied // Frauen und Film. 1994. Heft 54/55. S. 29–51; Amzoll S. Kampf um den ungespielten Oktober. Portr"at des sowjetischen Dokumentarfilmers Dsiga Wertow // UTOPIE kreativ. Heft. 79 (Mai 1997). S. 66–73 ; Murasov J. Die Frau im Zeitalter ihrer kinematographischen Reproduzierbarkeit. Zu Dziga Vertovs Kolybel’naja // Apparatur und Rhapsodie. Zu den Filmen Dziga Vertovs / Hrsg. J. Murasov, N. Drubek-Meyer. Frankfurt a. М.; Berlin; New York: Peter Lang, 2000. S. 221–246; Дерябин А. «Колыбельная» Дзиги Вертова: замысел — воплощение — экранная судьба // Киноведческие записки. 2001. № 51. С. 30–65.
633
Добротворский С. Тело власти // Добротворский С. Кино на ощупь. СПб., 2005. С. 337–338.
634
См. тонкие наблюдения Андре Базена о «бестелесности» и сакральной «мумифицированности» кинематографического Сталина: Bazin A. Le cin'ema sovi'etique et le mythe des Stalin // Esprit. 1950. Juillet — Ao^ut. P. 220–223. См. также: Bulgakova O. Herr der Bilder — Stalin und der Film, Stalin im Film // Agitation zum Gl"uck: sowjetische Kunst der Stalinzeit / Hrsg. H. Gassner. Bremen, 1994. S. 65–69; H"ulbusch N. Dzugasvili der Zweite. Das Stalin-Bild im sowjetischen Spielfilm (1934–1953) // Personality Cults in Stalinism — Personenkulte im Stalinismus / Hrsg. Klaus Heller und Jan Plamper. Gottingen: V&R unipress, 2004. S. 207–238.
Что бы ни послужило поводом к запрету фильма, сам Вертов о причине этого запрета так ничего и не узнал (но зато поторопился написать письмо к начальнику Главного управления кинофотопромышленности Борису Шумяцкому, известному пропагандисту массовизации кинематографа [635] , с требованием «расследовать, чья рука протянула свои когти к горлу фильма, кто участвовал в покушении на фильм и аннулировал наше стремление показать его широко и открыто» [636] ). Вместе с тем Вертов, судя по всему, не сомневался в правоте выбранного им в данном случае стиля и его жанрового определения. Снятый им двумя годами позже киножурнал «СССР на экране» (1939) объединил три сюжета: выставку русских шалей, выборы в Чечне и грузинскую песню «Сулико», исключительно ценимую, согласно общему мнению, Сталиным [637] . Советские радиослушатели могли слышать «Сулико» едва ли не ежедневно, одно время этой песней начинался радио-день. Любопытно, однако, что и эта песня (на слова А. Р. Церетели и музыку В. Церетели в обработке А. Мегрелидзе) в мелодическом отношении представляет собою тоже колыбельную [638] , хотя тематически речь в ней идет о вечном сне:
635
Шумяцкий Б. Кинематограф миллионов. М., 1935. О Шумяцком и его взглядах на кино как искусство для масс: Taylor R. Ideology as Mass Entertainment. Boris Shumyatsky and Soviet Cinema in the 1930th // Inside the Film Factory. New Approaches to Russian and Soviet Cinema / Ed. by Richard Taylor, and Ian Christie. London; New York, 1991. P. 193–217.
636
РГАЛИ. Ф. 2091. Оп. 2. Ед. xp. 426. Л. 84–84 об. Цит. по: Цымбал Е. В. Самоидентификация личности и востребованность художника в XX веке: братья Кауфманы // Вестник института Кеннана в России. 2004. Вып. 5. С. 71.
637
О музыкальных пристрастиях Сталина, и в частности о том, что он охотно слушал пластинку с записью «Сулико» (по свидетельству А. В. Белякова), см. в подборке мемуарных материалов на сайте:С конца 1930-х годов «Сулико» включалась в состав сборников популярных песен и печаталась отдельными изданиями: Сулико (Душенька). Грузинская песня. Для хора с аккомп. чонгури. М.: Музгиз, 1938; Сулико (Душенька). Грузинская песня. Слова А. Церетели. Запись А.В. Мегрелидзе. Пер. Т. Сикорской. Для хора с ф-п. Л.: Музгиз, 1938; Массовые песни. Для пения (соло, хор) без сопровождения. Л.: Музгиз, 1938; Сборник массовых песен / Сост. С. А. Затеплинский. Л.: Гос. муз. изд-во, 1939; Сборник песен советских композиторов. Для трио: Мандолина, балалайка и гитара с пением. М.: Гос. муз. изд-во, 1939; Церетели А. Р. Сулико (Грузинская песня). Для 3-х гол. хора без сопровождения. Ворошиловск: Орджоникидзевская правда, 1940; Мегрелидзе А. В. Сулико (Душенька). Грузинская песня. Для хора и ф-п. М.: Музгиз, 1948.
638
О пении колыбельной на мотив «Сулико» см. в воспоминаниях: Батурин Е. На Бичевской тропе // Батурин Е. Избранные рассказы 2005 — на сайте: ИнтерЛит .
Кинорассказ о социальных успехах, достигнутых в СССР, снова оказывался соотнесен с колыбельной песней — пусть и не столь жизнеутверждающей, как в фильме 1937 года, но зато любимой самим Сталиным и уже потому поющейся не за упокой, но во здравие. В том же 1939 году на экраны страны вышел фильм Эдуарда Пенцлина «Истребитель», давший жизнь песне «В далекий край товарищ улетает» (музыка Никиты Богословского; слова Евгения Долматовского) и той же — на этот раз мелодически суггестивной — метафоре сна, объединяющей исполнителей и слушателей:
Пройдет товарищ все фронты и войны, Не зная сна, не зная тишины. Любимый город может спать спокойно, И видеть сны, и зеленеть среди весны. [639]В 1940 году «Истребитель» стал лидером кинопроката по количеству просмотров, а песня (исполненная в фильме Марком Бернесом) с убаюкивающим колыбельным мотивом строчки «Любимый город может спать спокойно» — одним из наиболее популярных шлягеров сталинской поры.
639
Песенник. М.; Л., 1940. С. 30.
Таковы кинопримеры, но экспансия колыбельных песен не ограничивается «важнейшим из всех искусств», как назвал кино Ленин (в 1935 году Сталин повторил ленинскую фразу в приветствии к 15-летию советского кино) [640] . Литературно-музыкальный репертуар советских поэтов и композиторов, пробовавших себя в колыбельном жанре, обширен. К началу 1940-х годов издавали сочинения С. Михалкова [641] , И. Сельвинского, Е. К. Стюарт, А. Н. Благова, А. Б. Гатова, Ю. А. Инге, Е. Г. Полонской, В. Лебедева-Кумача, А. А. Жарова, В. Луговского, В. Инбер (муз. О. С. Чишко), А. Г. Алымова (муз. А. Г. Новикова), Т. Сикорской (две музыкальных версии — М. В. Иорданского и Н. П. Будашкина) [642] , Л. Квитко [643] , С. Я. Маршака (муз. Т. Вилькорейской), О. Шираза (муз. Н. Г. Мкртычяна), Ю. Никоновой (муз. Р. С. Пергамента) [644] , М. А. Светлова (колыбельная из пьесы «Сказка», муз. переложение В. Оранского), С. Г. Острового (две музыкальных версии — З. Л. Компанейца и Д. И. Аракишвили), А. В. Белякова (композитор П. П. Подковыров, положивший эту колыбельную на музыку, посвятил ее «XX-летию ВЛКСМ»), Н. Шейковской (муз. М. И. Красева), А. А. Коваленкова (муз. И. П. Шишова и Л. К. Книппера), И. И. Доронина (муз. М. В. Иорданского) [645] . Наряду с русскими (и русскоязычными) колыбельными в довоенные годы издаются литературные и музыкальные обработки колыбельных песен народностей СССР — переводы с белорусского, марийского, грузинского, татарского, идиша [646] . В сфере классической музыки опыты в колыбельном жанре демонстрировали недавние выпускники консерватории и уже известные композиторы — М. Грачев, А. Гейфман, Ф. Маслов, В. Навоев, В. В. Нечаев, Д. Б. Кабалевский [647] . А. Животов включил колыбельную мелодию в песенно-симфонический цикл «Запад», посвященный войне [648] , а именитый С. С. Прокофьев — в собрание музыкальных сочинений, озаглавленных «Песни наших дней» [649] . Заметным событием музыкальной жизни второй половины 1930-х годов стало исполнение вокального цикла Н. А. Мясковского на стихи М. Ю. Лермонтова, в том числе — романса на слова «Казачьей колыбельной» (премьера состоялась 28 мая 1936 года в Москве на концерте Е. Романовой и Б. Л. Яворского) [650] .
640
Об истории этой фразы: Максименков Л. Введение // Кремлевский кинотеатр. 1928–1953. Документы / Отв. сост. К. М. Андерсон, Л. В. Максименко. М., 2005. С. 15–17.
641
По распространенной легенде, «Колыбельная» С. Михалкова была опубликована в газете «Известия» под названием «Светлана» в день рождения дочери Сталина — Светланы (28 февраля). Между тем стихотворение было опубликовано пятью месяцами позже (Известия. 1935. 29 июля), что, впрочем, также не помешало связать его с днем рождения дочери Сталина. Михалков позднее объяснял совпадение имен случайностью (Михалков С. В. От и до… М., 1998. С. 57), но есть и другие мнения на этот счет (Жовтис А. Л. Непридуманные анекдоты. Из советского прошлого. М., 1995. С. 18–19; Борее Ю. Сталиниада. Рига, 1990. С. 91). См. также изложение доклада Е. Душечкиной на XV лотмановских чтениях (РГГУ, 20–22 декабря 2007) «„Предание не верит в случайность“ (об адресате одной колыбельной)», настаивающей на недостоверности утверждения Михалкова о том, что колыбельная посвящена его сокурснице на том основании, что среди сокурсниц Михалкова не было ни одной Светланы (Новое литературное обозрение. 2008. № 90 (2). С. 435). В довоенные годы стихотворение Михалкова было опубликовано только в составе авторских стихотворных сборников по меньшей мере девять раз: Русские советские писатели. Поэты. Биобиблиографический указатель. М., 1992. Вып. 15. С. 117.
642
«Колыбельная» И. Сельвинского (из романа «Пушторг») вошла в сб. И. Сельвинского: Песни. М., 1936; Лирика. М., 1937. (Первоначальный (отличающийся) вариант опубл. в изд.: Сельвинский И. Пушторг. М.; Л., 1931. С. 47. В последующие издания романа не включалась); Стюарт Е. К. Колыбельная // Октябрятская звездочка. (Новосибирск). 1935. 15 января. (Вошла в сб.: Стюарт Е. К. Ласковое солнце. Новосибирск, 1946, Ручеек. Иркутск, 1947.); Благов А. Н. Избранные стихи. Иваново, 1938; Гатов А. Б. Стихи (1934–1938). М., 1939; Инге Ю. А. Колыбельная // Смена. 1936. 30 октября. (Вошла в сб.: Инге Ю. А. Сердца друзей. Л., 1939; Вахтенный журнал. М., 1944.); Полонская Е. Г. Колыбельная дочке // Звезда. 1937. № 11. С. 269; а также: На страже Родины. Л., 1939. С. 49. Вошла в сб.: Полонская Е. Г. Времена мужества. Л., 1940; Лебедев-Кумач В. Колыбельная («Спи, мой милый забияка») — в сб.: Лебедев-Кумач В. Книга песен. М., 1938. (Отд. публ.: Краснофлотец. 1943. 29 апреля); Жаров А. А. Колыбельная (1939) // Жаров А. А. Собрание сочинений. М., 1981. Т. 3. С. 11; Луговской В. Колыбельная // Знамя. 1939. № 4. С. 133–135. Вошла в сб.: Луговской В. Новые стихи. М., 1941; Стихи и поэмы. Симферополь, 1941; Чишко О. С., Инбер В. Колыбельная. Для высокого голоса с ф-п. Л.: Музгиз, 1936. Вошла в сб.: Инбер В. М. Стихи для детей. Л., 1947; Новиков А. Г. Колыбельная. Из цикла «Боевые подруги». Голос с ф-п. / Стихи С. Алымова. М.: Музгиз, 1937 (второе издание: М.: Искусство, 1938.); Иорданский М. В., Сикорская Т. Колыбельная. Женщинам-бойцам республиканской армии Испании. Для голоса. М.: Музгиз, 1938; Будашкин И. П. Колыбельная (Песня матери, уходящей на фронт). Для голоса с ф-п. Слова Т. Сикорской. М.: Музгиз, 1938.
643
Первоначально в сборнике: Счастливое детство / Сост. Б. Бегак. М.; Л.: Искусство, 1939. В 1940 году «Колыбельная» Квитко вышла отдельным изданием: Квитко Л. Колыбельная. Илл. В. Тарасовой. М., 1940. 12 стр. 10 тыс экз. Также вошла в: Эстрадный сборник для детей / Сост. С. Колосова. М.; Л.: Искусство, 1941. В 1949 году, после ареста Квитко в ряду деятелей Еврейского антифашистского комитета, эти издания изымались из библиотек (Лютова К. В. Спецхран библиотеки Академии наук. Из секретных фондов ; Блюм А. В. Запрещенные книги русских писателей и литературоведов. 1917–1991. Индекс советской цензуры с комментариями. СПб, 2003.
644
Вошла в сб.: Песни для дошкольников. М.; Л., 1940. С. 35–37; Песни детского сада. М.; Л., 1947. Вып. 1. С. 18–19; Мкртычян Н. Г., Шираз О. Новая колыбельная. Для голоса с ф-п. М.: Гос. муз. изд-во, 1939; Пергамент Р. С., Никонова Ю. Колыбельная. Для голоса с ф-п. Л.: Музгиз, 1939.
645
Светлов М. А. Сказка. Пьеса в 4-х действиях // Молодая гвардия. 1939. № 4. С. 11–58. Под названием «Комсомольская колыбельная»: Огонек. 1939. № 6. С. 6; Компанеец З. Л. Колыбельная. Для голоса с ф-п. Стихи С. Г. Острового. М., 1939; Аракишвили Д. И. Колыбельная. Для голоса с ф-п. Стихи С. Г. Острового. М., 1939; Подковыров П. П. Колыбельная песня. Для голоса с ф-п. Посвящается XX-летию ВЛКСМ. Слова А. В. Белякова. Минск, 1940; Красев М. И. Колыбельная для голоса с ф-п. Слова Н. Шейковской. М.: Гизлегпром, 1940; Коваленков А. А. Колыбельная // Колхозник. 1936. № 8/9. С 126, ноты (муз. И. Шишова). С. 252–253; Книппер Л. К. Колыбельная. Для голоса с ф-п. Стихи А. А. Коваленкова. М., 1941. Вошла в сб.: Коваленков А. Перед боем. М., 1939; Стежки-дорожки. М., 1945; Иорданский М. В. Колыбельная. Для меццо-сопрано с ф-п. / Слова И И. Доронина. М.: Музгиз, 1941.
646
Народная песня в художественной обработке. М.: Крестьянская газета. 1937; Фельдман Г. П. Три марийские народные песни. Для голоса с ф-п / Пер. Я. Родионова. М.: Искусство, 1938; Мурадели В. И. Четыре грузинских песни. Для голоса с ф-п. М.: Искусство, 1938; Леман А. С. Две колыбельные песни. Для голоса с ф-п. Л.: Гос. муз. изд-во, 1939; Боярская Р. Г. Восемь еврейских песен. Для голоса с ф-п. М.: Искусство, 1939; Крошнер М. Е. Три еврейские песни (Старого быта). Для голоса с ф-п. М.: Искусство, 1939; Хейф P. O. Еврейская колыбельная. Для скрипки и ф-п. Л.: Гос. муз. изд-во, 1939. См. также: Колыбельная / Пер. с еврейского М. Фромана // Звезда. 1938. № 11. С. 219. Текст этой песни напечатан в разделе «Творчество победившего народа» после статьи А. Дымшица «Ленин и Сталин в фольклоре народов СССР» (С. 193–208).
647
Сборник произведений молодых композиторов. Вып. 2. М., 1935; Песенное творчество студентов композиторского факультета Московской государственной консерватории. Для голоса и хора с сопровождением ф-п. М.: Искусство, 1938; Нечаев В. В. Колыбельная. Для голоса с сопровождением струнного квартета или ф-п. Ор.14. М.: Гос. муз. изд-во, 1936; Кабалевский Д. Б. 30 детских пьес. Ор. 27. М.: Искусство, 1938 (2-е издание — Кабалевский Д. Б. Тридцать детских пьес для фортепиано. Ор. 27. Тетр. 1. М.: Союз сов. комп., 1948).
648
Животов А. С. Запад. Песенно-симфонический цикл. Для большого оркестра, тенора-соло и смешанного хора. М.: Музгиз, 1938 («Колыбельная» — третья часть цикла. Другие части: 1) «Город», 2) «В траншее», 4) «Моему сыну солдату», 5) «Призыв», 6) «Сжимай ветра ногами»).
649
Прокофьев С. С. Песни наших дней. Для голоса с ф-п. М., 1939.
650
См.: Гроссман В. Лермонтовские романсы Мясковского // Советское искусство. 1938. 2 окт. (то же: Мясковский Н. Я. Собрание материалов в двух томах. Т. 1. Статьи. Очерки. Воспоминания, М., 1964. С. 140–143); Крейтнер Г. Вокальное творчество Н. Мясковского // Советская музыка. 1938. № 1; Гороман А. О советском романсе // Советская музыка. 1939. № 12. С. 74; Канн Е. Лермонтов и музыка. М., 1939. С. 24–26.
Особенное место в этом ряду заняла «Колыбельная» Джамбула, появившаяся в 1937 году на страницах газеты «Известия», а позднее растиражированная многочисленными публикациями казахского поэта-орденоносца [651] и также положенная на музыку (по меньшей мере трижды — Ю. А. Хайтом, М. И. Лалиновым и Н. Г. Шафером) [652] . «Колыбельная» Джамбула стала известна советскому читателю в переводе Константина Алтайского, активно пропагандировавшего сталинистские сочинения казахского аэда в русскоязычной печати [653] . Вопрос о том, насколько текст Алтайского соответствует оригиналу, за отсутствием исходного текста остается открытым, хотя в целом русскоязычные «переводы» из Джамбула правильнее считать авторскими творениями его переводчиков [654] . Применительно к «Колыбельной» представление о том, что текст Джамбула был, по меньшей мере, «дописан» Алтайским, поддерживается еще одним косвенным обстоятельством. Двумя годами раньше появления русскоязычного текста «Колыбельной» в газете «Правда» был опубликован текст казахской колыбельной, автором которой значился акын Маимбет, а переводчиком — соавтор Алтайского по первому изданию сочинений Джамбула П. Н. Кузнецов:
651
Джамбул. Колыбельная песня // Известия. 1937. 5 августа; Джамбул. Колыбельная песня / Пер. с казахского. Рис. М. Полякова. М.; Л.: ЦК ВЛКСМ Детской лит., 1938 (тираж — 100 тыс. экз.); Джамбул. Колыбельная песня // Прииртышская правда. 1938. 24 апреля. С. 3; Джамбул. Песни и поэмы / Пер. с казахского К. Алтайского и П. Кузнецова. Вступ. статья М. Каратаева. М.: Художественная литература, 1938. С. 72–74; Джамбул. Собрание сочинений. Алма-Ата: КазОГИЗ, 1946. С. 207–209; Джамбул. Избранные песни. М.: Гослитиздат, 1946. С. 78–80; Джамбул. Избранные песни. М.: Гослитиздат, 1948. С. 42–44; Джамбул. Избранное. (Библиотека избранных произведений советской литературы). М.: Советский писатель, 1949. С. 44–46; Джамбул. Колыбельная песня. Ташкент, 1950, и др. издания.
652
Джамбул. Колыбельная песня. Муз. Ю. А. Хайта. Для голоса с ф.-п. М.: Музгиз, 1938; Джамбул. Колыбельная песня. Муз. М. И. Лалинова. Для высокого голоса с ф-п. М.: Искусство, 1939. О музыкальном сочинении И. Г. Шафера: Поминов Ю. Дом Шафера // Простор. 2004. № 2 .
653
Константин Николаевич Алтайский (псевдоним К. Н. Королева, 1902-?) — поэт (сборники: Алое таяние: Вятка: Перевал, 1925; Буденовка / Предисл. командира 81-й дивизии Медникова. Калуга: Губгорсовет Осовиахима, 1928; Ворошилов: Поэма. М.: Воениздат, 1931.; Дети улицы / Предисл. т. Куликовского. Калуга: Изд. Губдеткомиссии и о-ва «руг детей», 1927; Ленин: Стихотворения / Предисл. Б. Кинд. Вятка: Труженик, 1925; Первая борозда / Худ. А. С. Левин. М.: Федерация, 1930; Сказ о «Гиганте» / Предисл. Н. Макаренко. Ст-ца Трубецкая: Зерносовхоз «Гигант», 1931; Спичстрой: Поэма. Калуга: Райком союза строит, рабочих, 1931; Товарищ, отзовись!: Стихи. Калуга: Изд. Калуж. губ. комитета МОПРа, 1929), переводчик, автор статей о Джамбуле, казахском и таджикском фольклоре (Акын Джамбул //Литературный критик. 1936. № 12; Акыны Советского Казахстана // Литературный критик. 1937. № 5; Песни и сказки Таджикистана // Литературный критик. 1937. № 8; Акыны и жирши Казахстана // Литературная учеба. 1937. № 10/11). В первых публикациях «Колыбельной песни» Джамбула имя Алтайского указывалось, после 1938 года «Колыбельная» печаталась без указания имени арестованного к тому времени переводчика (см. выше).
654
Winner T. G. The Oral Art and Literature of the Kazakh of Russian Central Asia. Durham: Duke UP, 1958. P. 158. Несоответствие оригинальных текстов Джамбула и их русских переводов изредка признавалось уже в 1930-е годы. В 1940 году Г. Корабельников, редактор готовившегося (и не вышедшего) Полного собрания сочинений Джамбула на русском языке, в докладе на заседании бюро национальных комиссий Союза писателей сделал обстоятельное сравнение подстрочников песен Джамбула с опубликованными текстами переводов, указав, в частности, что первые строятся по принципу тирады, тогда как вторые — на строфическом строе. «Литературная газета», опубликовавшая заметку об этом докладе, сообщала также, что «Корабельников прочел, параллельно с дословным переводом, поэтические переводы стихов „От всей души“ и „Поэмы о Ворошилове“. Грубые смысловые искажения, а также привнесенная переводчиками отсебятина вызывали у слушателей в одних случаях смех, а в других — возмущение». В качестве одной из причин, почему существующие переводы «лишь в малой степени передают особенности поэтики великого акына», автор той же заметки называл «своеобразную монополию на переводы Джамбула, установившуюся за небольшой группой переводчиков» (М.П. Переводы Джамбула // Литературная газета. 1940. 6 июня). Как пример характерной «редакторской» работы с текстами Джамбула А Л. Жовтис приводит стихотворение «Джайляу» (1936): в оригинале стихотворение содержит 32 строки, в переводе К. Алтайского — 100. Лирический сюжет оригинала стал в «переводе» пропагандистской поэмой о проклятом царском времени, орденоносцах-чабанах и мудром Сталине (Неопубликованный доклад А. Л. Жовтиса «Трагедия Джамбула». Машинопись. С. 7–8). История посмертных собраний сочинений Джамбула также показательна: собрание Сочинений Джамбула на казахском языке 1958 года, изданное АН Казахской ССР, вообще лишено упоминаний о Сталине. Все упоминания о Сталине редактор алма-атинского издательства заменил либо именами Ленина, либо партии, так что «Джамбул предстает перед нами певцом социализма, но не Сталина» (Жовтис А. Л. Трагедия Джамбула. С. 9). См. также: Ландау Е. И. Проблемы стихотворной формы в русских переводах песен Джамбула // Учен. зап. Алма-Атинского гос. пед. института им. Абая. Алма-Ата. 1958. Т. 13. С. 260–277.