Время кобольда
Шрифт:
Я отметил, что ребята смотрят, как мы сидим рядом, а по их рукам и плечам бегут картинки. Социопсихологи считают, что скин-толк – это полноценный метаязык, который конкурирует с вербальной речью как минимум на равных. Но лично я думаю, что социопсихологи – долбоёбы.
– Вы, я вижу, не спешите включаться в скин-толк-коммуницирование? – отметил Эдик.
Я промолчал, наворачивая суп. Гороховый Тоне особенно удаётся.
– Почему вы лишаете себя такого канала общения с воспитанниками? Вы так много упускаете…
Строгая,
– Смысл подростковой коммуникации – исключение из неё взрослых, – сказал я, переходя ко второму блюду. – Раньше эту роль исполнял сленг, сейчас – скин-толк. Предпочитаю оставить их наедине друг с другом хотя бы там.
– И вам совсем не интересно?
– Не настолько, чтобы нарушать личное пространство. В интернате его и так очень мало.
– Вы многое упускаете.
– Если кому-то что-то от меня надо, он всегда может подойти и сказать это старым добрым оральным способом. Если не надо – то и лезть не стоит.
– У вас поразительно устарелый педагогический подход. Сказывается отсутствие профильного образования. Вы хотя бы слышали о межгенеративной инклюзии?
– Это когда воспитатель должен садиться на горшок вместе с детишками?
– Вы напрасно обесцениваете эту педагогическую практику. Ликвидация поколенческого разрыва в воспитании, установление горизонтальных коммуникаций, моноуровневое взаимодействие педагога с коллективом…
– Эдичка, – прервал я его, с сожалением отрываясь от волшебно пожаренной картошки. (Тоня – это лучшее, что случилось с «Макаром» за всю историю его столовой.) – Не надо мне втирать вашу «моноуровневую» хуйню. Это дети, лишившиеся родителей. Им в хер не впёрлась ваша инклюзивность. Им нужен кто-то, кто стоит между ними и миром, давая возможность вырасти за своей спиной. Например, старый, злобный Аспид, который ни хрена, разумеется, не в теме, но зато никому не даст их обидеть. Если я начну вести себя с ними «инклюзивно», они сначала решат, что я ёбнулся, а потом – что их снова бросили.
– Антон Спиридонович! – на предплечьях Эдика появились целых две рожицы – одна возмущённая, другая – расстроенная. Они переглядывались и перемигивались, явно недовольные мной.
– Антон Спиридонович, вы, уж простите мою откровенность, дремучий замшелый ретроград. Вы не просто игнорируете обязательные методические рекомендации, вы делаете это с цинизмом!
– Эдичка, – вздохнул я, – «обязательные рекомендации» – это оксюморон. Можно либо рекомендовать, либо обязывать. И вот так в этой вашей «новой педагогике» всё. Какающие радугами единорожики с крокодильими ебальцами.
– Почему вы так враждебны?
– Потому что вы мне не нравитесь. У этих детей полно проблем, вы – ещё одна, новая. Но я справлюсь и с вами.
– А по-моему, Антон Спиридонович, их главная проблема – это вы! – он сказал это так громко, что на нас обернулись даже те
Зато после этого пафосного заявления Эдик наконец-то ушёл, дав мне возможность спокойно доесть.
***
– Добавки, Антон? – спросила ТётьТоня (для детей) и просто Тоня для меня.
Наша бессменная повариха, завстоловой, главная по закупкам продовольствия и прочим проблемам питания.
– Спасибо, Тоня, я сыт. Картошка замечательная и суп, как всегда, выше всяких похвал.
– Приятно слышать, спасибо.
Я Антон, она Антонина, и это повод для шуток воспитанников. «Антонический дуализм», ага. Два столпа «Макара» – директор и повар. А что ещё надо?
– Достаёт вас этот новый помощник?
– Есть такое дело.
– Он и ко мне на кухню лез! Мол, питание у нас недостаточно здоровое и диетическое, не соответствует чему-то там…
– И что ты ему ответила?
– Что самое нездоровое, что есть на моей кухне, – это его дурацкие идеи.
– Молодец, так и надо.
– Но знаешь, Антон…
– Что?
– Он под тебя копает.
– Обломается, Тонь. Копатель из него такое же говно, как всё остальное. Ручки из жопки. Да, кстати, давно хотел спросить – как там Виталик?
– Ой, Антон, замечательно всё у моего сыночка! Жалко только, что не увидеться, но он часто отправляет проекции. Правда, всегда в записи, говорит, по времени не совпадает. Работает в Кобальте, хорошо получает, деньги мне шлёт постоянно – хотя зачем мне деньги? Я и так на всём готовом… Откладываю, пусть лежат. Вот женится – на свадьбу подарю!
– Не женился пока?
Виталик когда-то «романсил» мою дочь, но ничего ему не обломилось.
– Ну что ты, нынешние не спешат, сам знаешь…
– Знаю.
– Ох, не дождёмся мы с тобой внуков! Ну, может, ты, ты молодой…
– Ой, Тонь, какие твои годы, ты что!
Хотя наши дети ровесники, Антонина меня старше на десять лет и любит прикидываться этакой старушкой-вековушкой.
– А Виталик с остальными отношения поддерживает?
– Вот не знаю… – озадачилась наша завстоловой. – Как-то об этом не говорил. Раскидало ребят, а жаль – такой был выпуск! Талант на таланте… Нет, нынешние тоже хороши, слова дурного не скажу, но сам понимаешь…
– Понимаю.
Первый и последний выпуск по программе фикторов. Вроде не так давно было, пять лет всего прошло – а как другая эпоха. Ребята очень трудные были, но одарённые. А почему были? Они и есть. Кобальты их захапали прямо с выпускного – не зря спонсировали «Макара». Нет, никого не принуждали, конечно, но условия предложили такие, что только дурак не побежал бы, теряя тапки. Да и куда ещё идти фиктору? Там творилось самое крутое волшебство, и строился дивный новый мир!
Кстати, где он?