Вторжение
Шрифт:
А как же иначе! Без веры в людей невозможно совпадение усилий для общего дела.
Ох как хотелось Станиславу Гагарину создать даже не коллектив — семью единомышленников! И как можно скорее, хотя он и понимал — архитрудное дело воздвигать на пустом, ничем и никем не подготовленном месте содружество людей.
Но лишь бы верилось, что подобное так или иначе произойдет…
Вошел Бут с неизменным мундштуком, в который была вставлена дымящаяся сигарета.
Станислав Гагарин поморщился. Он запрещал кому-либо курить в кабинете, запрет этот касался и Бута, но сейчас председатель непонятно промолчал.
— Я что хотел сказать, Слава, — бесцеремонно заговорил Владимир Алексеевич, усаживаясь на ближайший стул.
Нечто в его тоне, напомнившее о Вадиме Казакове, пребывавшем на даче в отпуске без содержания, о Вадиме тоже болела у председателя голова, заставило сочинителя насторожиться.
Он рылся в это время в ящике тумбочки, на которой стоял телефон, бросил искать необходимую бумагу, повернулся и увидел, что вместо Бута сидит перед ним усмехающийся в усы Иосиф Виссарионович Сталин.
— Усыпил, понимаешь, бдительность вашего Поскребышева в юбке, — заговорил, вовсе не пряча улыбку, вождь. — Здравствуйте, товарищ председатель! Когда я смогу получить от вас третий том «Ратных приключений»? Вторую книгу с большим интересом прочитал в Том Мире, особенно вашу статью «Правда и легенды о войне». Партайгеноссе Гитлер три раза хмыкнул, пока знакомился с текстом, понимаешь… Потом говорил мне: «Не слишком ли много знает сей товарищ?»
— А вы как считаете? — спросил, улыбаясь, Станислав Гагарин.
Он поднялся из старого, принесенного с Власихи кресла, Вера уговорила поделиться с «Отечеством» домашним скарбом, и пошел к Иосифу Виссарионовичу, который уже стоял, протягивая хозяину кабинета руку.
— Я тоже полагаю: многовато, понимаешь, осведомлен сей муж, — проговорил, здороваясь, Сталин. — Правда, пока не слишком, и потому опасности не представляет. Впрочем, товарищ Станислав Гагарин никогда не читал документов, имеющих секретный гриф. Потому и юридической ответственности за собственные знания не подлежит. У него эрудиция общего характера, из книг да от интуиции, умения сопоставлять разрозненные факты. Разве не так?
— Похоже, — согласился председатель.
— А потому и спите пока спокойно, — помахал в воздухе рукою Сталин. — По крайней мере, пока…
— Намек принял, — усмехнулся Станислав Гагарин и деловито осведомился: — Чай будем пить или кофе?
На этот раз сочинитель не удивился, хотя его и покоробило несколько, от того что Иосиф Виссарионович прибыл к нему в обличье Бута. Он усмотрел в данном обстоятельстве некий намек, существование фактора, ему еще неизвестного.
— Никакого намека, понимаешь, — заговорил вождь, и Станислав Гагарин вновь подосадовал, что запамятовал о способности Иосифа Виссарионовича читать, вернее, слышать мысли собеседника. К этому, действительно, трудно было привыкнуть. — И выпью я с вами, товарищ председатель, чаю. Буту ведь вы в этой малости наверняка бы не отказали. Тем более, он по вашему приказу готовит через Главный штаб ВМФ наш с вами общий визит в Севастополь.
«Ага, — отметил писатель, — визит наш уже общий…»
— Находясь рядом с вами, — продолжал Отец народов, — поневоле становишься водохлебом. Спиртного вы на дух не приемлете, к табаку равнодушны, и потому индийский чай в обиходе Станислава Гагарина суть единственный адаптоген.
— Иного развлечения не держим, — ответил председатель «Отечества», направляясь к двери и прикидывая, как попросить Татьяну подать им чай и не дать ей сообразить, кто на самом деле сидит у него в кабинете.
Потом он сообразил, что Сталин наверняка позаботился: окружающие будут видеть в нем Бута. И спокойно распорядился, заметив одобрительную — догадался письменник! — усмешку на лице вождя.
— Готовы лететь в Севастополь? — спросил он гостя.
— Полечу с вами, — утвердительно кивнул Сталин. — Имеются и смысл, и повод.
Писатель вспомнил их апрельский незаконченный полет в Тбилиси, и ему стало вдруг неуютно.
— Собирался Веру захватить с собой, — с сожалением произнес он. — Надо бы ей суставы подлечить…
— Ради Бога! — воскликнул Иосиф Виссарионович. — Нет, нет! Никакой опасности, полное отсутствие для нее приключений. На этот раз приняты меры. Вас ждут в Севастополе и примут как подобает. Разве что потом… Это, относится только к вам. Кое-какие поручения от меня лично, разные мелочи. Не откажетесь помочь?
— Какой может быть разговор?! Обижаете, начальник…
— Ну-ну… это приятно слышать. Поначалу я останусь подле вас в качестве Бута, пусть все так считают, и в первую очередь ломехузы, они пристально следят за вашей деятельностью, товарищ. Но Владимир Алексеевич ломехузам не опасен, скорее, наоборот, его присутствие возле председателя усыпляет их бдительность. Теперь ломехузы не подозревают о наших с вами встречах, несколько успокоились, сняли контроль, понимаешь…
«А нельзя ли ему «летающим стаканом»? — подумал Станислав Гагарин.
Он вдруг вспомнил, что спросил Веру недавно, как прореагировала бы она на появлении в их квартире товарища Сталина.
«Попрошу его взять власть в собственные руки!» — ответила крайне сердитая на московских и российских демократов супруга. Она, мягко говоря, недолюбливала их лидеров.
— Передайте Вере Васильевне привет, — сказал Иосиф Виссарионович. — Я благодарю ее за доверие, но власть вы обязаны взять сами… А что касается «стакана»… Можно, Конечно, отправиться и в нем, но есть, понимаешь, нюансы. Приходится их учитывать. Разумеется, я располагаю сверхвозможностями, но при общении с вами, землянами, приходится соразмерять возможности с местными масштабами. Вы догадываетесь?
— Из пушки по воробьям… Понимаю, — ответил Гагарин, хотя, признаться, ни хрена не понял.
— Постараюсь объяснить, — мягко, обрекаясь на терпеливый тон, сказал Иосиф Виссарионович. — Для меня не составляет особого труда исполнить миссию Зодчих Мира собственными средствами. Но высший долг служителей галактического Добра предписывает помогать людям исключительно через ими же самими осознанные возможности. Помогать советом, порой уничтожить дюжину монстров, которых не берут ваши пули, вовремя поделиться информацией — дело другое. Но в главном, в вашей осмысленной борьбе с ломехузами, вы просто обязаны действовать самостоятельно.