Я - Янни
Шрифт:
Я вижу Янни.
Он сидит в стороне. У длинного стола с экранами и приборами, на чьем-то рабочем месте. Один в лесу брошенных стульев. Смотрит перед собой. Иду к нему прямо через черное месиво заклинания, ступая по внутренностям и липким кускам плоти под окрики лаборантов. Как же много умерло тварей, чтобы создать этот громадный узор. Вот, почему охотников шлют добывать новых.
Толпа в центре зала, где скрывается сердце чар, расступается, пропуская Адамона. Кто-то лежит между ними, широко раскинув ноги
– Закрой тот угол!
– Натягивай, натягивай сеть! Она сейчас прыгнет!
– Фатих! Держи позицию! ... Твою мать, куда ты прешь!
Ладони брата ледяные на ощупь, но без единого пятнышка, на одежде тоже. Невредимый. Почти: в глазах полопались сосуды.
Не замечает меня. Сжимаю вялые кисти, трясу за запястья, плечи, зову по имени - и новому, но больше старому:
– Ал, Алек... Ал, пожалуйста! ...
– Оставь его. Пойдем со мной, - рывком разворачиваюсь: Адамон не имеет права так говорить. Боль в костяшках, хрупают хрящи и стекла очков. Только не так, только не Яннино...
– Пойдем!
– сдавленно требует он, жестом останавливая подскочивших охранников. Зажимает нос, но кровь продолжает бежать по губам и подбородку. Адамон кашляет-давится, плюется яркими каплями, но повторяет:
– Пойдем. С ним больше ничего не случится.
Больше. Больше... мужчина выглядит постаревшим и словно больным. Оглядываюсь - Янни сидит в той же позе, руки свисают плетьми. Осторожно складываю на коленях. Шепчу на ухо:
– Я сейчас вернусь. Подожди немного. Мы скоро пойдем домой.
Не реагирует. Иду за Адамоном, часто оборачиваясь - на брата, знак и громкое шуршание мешка для трупов. Женщина-медик бинтует парня в серой робе. Он сидит на полу, зарывшись пальцами прямо в кишки мертвых созданий. Багровое пятно на животе стремительно пропитывает повязку слой за слоем. Со стороны охотников раздается вопль:
– Покиньте помещение! Немедленно!
Команду подхватывают, и вдруг уже все кричат и бегут к дверям. Медики тащат раненных, побросав носилки с завернутыми в пластик телами.
– Янни!
– Адамон цепляет меня за локоть:
– О нем позаботятся, - мужчины в белых халатах поднимают брата под мышки и почти несут прочь от меркнущего света.
– Идем! Тварь еще...
Жива. Световые панели потолка гаснут одна за другой. Силуэты охотников растворяются во мраке. Коридор взрывается воем и красным тревожным заревом: сирена. Адамон дергает меня к выходу. Янни уже там. И он смотрит, совершенно осмысленно смотрит в темноту. Побелевшие губы двигаются, складываясь в неслышное:
– Убей.
И она подчиняется. Короткий вскрик, звонко лопается металл.
– Се...!
– следующая команда захлебывается хрипом. Грохочут выстрелы. Замолкают. Я вырываю руку. Бегу назад.
Она вырастает из пола прямо передо мной. Плотная тень с кривыми острыми конечностями. Вместо лица - провал и два небесно-голубых огонька.
– Отойди!
– окрик сзади. Впереди никого не осталось. Тварь встряхивается - меня окатывает кровавым дождем. Вот, какой способ выбрал Янни, чтобы освободиться.
– Дурак, - этого мало. Оглянувшись, нахожу строй магов. Вскинули пистолеты, от страха забыв про волшебство.
– На пол!
– пули отлиты из того же сплава, что знаки Университета на черной форме пятого блока. Металл не даст созданию измениться или растаять. Взрежет зыбкую тьму, как человеческую плоть.
– Иди сюда, - прошу тихонько.
– Спрячься за мной.
– Ложись!
– рявкает кто-то. Янни тоже говорил: ложись.
– Ложись спать, Калеб. Я просто пойду прогуляюсь, - и я отворачивался к стене и накрывался с головой одеялом, чтобы не видеть крадущихся вслед за братом чудовищ. Предавал, когда он больше всего во мне нуждался.
– Не бойся. Так надо, чтобы освободить его, - шагаю к твари и касаюсь холодного игольчатого воздуха.
– Ты должна выжить и убить их всех.
В конце концов, всегда кто-нибудь страдает - сказал еще кроха-Янни. С него хватит.
– Спаси моего брата. Пожалуйста.
В синеве ее глаз что-то ломается.
– Огонь!
– вопль бьет в затылок. Тварь бросается вперед, на миг обволакивая угольным туманом и смешивая дыхания.
– Кале...!
– тонет в громе выстрелов. Плечо вскрывается болью.
– Нет!
– от Янниного крика по стенам нарывами вспухает штукатурка. Искристо взрываются компьютеры и умолкает сирена. Подскакивают плиты пола - я падаю, все падают. Наваливается тишина.
В моей груди бьется второе сердце.
– Где она?!
– отползаю в темноту.
– Калеб!
– его страх дробится в костях.
– Вырубите его!
– они тоже чувствуют. Я смеюсь и кашляю, горло царапает жаром.
– Что с тварью?!
– Мертва! Смотрите...
– нет, вы не увидите. Прочь, за щит перевернутого стола. Как же жарко.
– На чарах пусто, - гаснет Яннин испуг, зажигаются созвездия фонарей. Я стискиваю зубы и сдавливаю рану до стона и белых пятен под веками. Выходи, теперь можно.
По щеке холодом чиркает ветер.
– Мария!
– мгновение спустя Адамон вздергивает меня на ноги. Под потолком хлопают крылья, но он не замечает. Окидывает злым взглядом. Шипит:
– Какого черта ты вытворяешь?! Жить надоело?!
– нет. Жизнь пульсирует в висках, шелестит в артериях голосом ночи:
– Что. Вы с ним. Сделали?
– слова выходят скрипучими и чужими. Мужчина глядит, будто не узнавая. Лучи дырявят мрак вокруг - все ближе и ближе, но им не поймать крохотную тень. Адамон фыркает: