Западноевропейская поэзия XХ века. Антология

Коллектив авторов

ЛОДКИ У ПРИЧАЛА

Паруса паруса паруса Превращенные в чудо-хлопушки Это ветер творит чудеса Паруса паруса паруса У причала как будто в ловушке Волны жалобу их приглушают С плеском треск парусины мешают Дружно рвутся взлететь в небеса Паруса паруса паруса

КОРАБЛЬ В ПУТИ

Мачта мерно раскачивается в тишине. Слабый свет, зеленый и белый, падает с мачты. Небо на горизонте чистое — темно-зеленое и золотистое после шторма. Белый квадрат фонаря наверху Освещает ночную тайну. В иллюминаторе — золотой треугольник лееров И шар белого дыма

над палубой, Беззвучный За мерною музыкой воды под сурдинку.

ГЕНУЭЗСКАЯ ЖЕНЩИНА

Морской травой была ты повита, И пахло твое бронзовое тело Не очень щедрым на порывы ветром, Перелетевшим издалека. О простота Божественная стройных форм твоих! Нет, не любовь и даже не томленье, А призрак, тень насущности спокойной И неизбежной наполняет душу Очарованием, покоем, счастьем, И кажется, что может в бесконечность Ее увлечь сирокко. О, до чего же невелик и невесом в твоих ладонях мир!

БУЭНОС-АЙРЕС

В густом тумане судно осторожно Скользит, окутанное серым утром. Над желтою водой речного моря Внезапно возникает серый город. Диковинная гавань. Эмигранты Теряют голову, ожесточаются, Опьянены борьбою предстоящей. Пришедшие на пристань итальянцы, Одетые смешно по местной моде, Бросают апельсины в очумелых Односельчан. Портовый беспризорник, Дитя свободы, верное порыву, Глядит нетерпеливо на приезжих, В лохмотьях живописных пряча руки, И чуть кивает в знак гостеприимства. Но душит злость рычащих итальянцев.

* * *

«На фоне самых светлых пейзажей» [156]

На фоне самых светлых пейзажей Поступь воспоминаний Ваша поступь пантеры На фоне самых светлых пейзажей Бархатная поступь И взгляд поруганной девы Ваша поступь безмолвней воспоминаний Вы подходите к парапету И над журчаньем воды Ваши глаза — нестерпимым свеченьем.

* * *

156

«На фоне самых светлых пейзажей…» — Это и следующее стихотворения посвящены поэтессе Сибилле Алерамо (1876–1960).

«Мгновение…»

Мгновение И отцвели розы Лепестки облетели Отчего мне все время мерещились розы Мы искали их вместе Мы отыскали розы Это были мои розы это были ее розы Свое путешествие мы называли любовью Из нашей крови из наших слез мы делали розы Недолго сверкавшие на утреннем солнце Мы их погубили на солнце среди колючих кустов Розы которые не были нашими Мои розы ее розы P. S. Вот и все и забыты розы.

УМБЕРТО САБА

Умберто Саба(1883–1957). — Псевдоним поэта Умберто Поли. В итальянской поэзии XX в. Саба — единственный из больших художников, избежавший влияния авангардистских течений конца прошлого — начала нашего столетия: лирика Сабы восходит к классической национальной традиции, от Петрарки до романтиков. Склонность поэта к самоанализу, к исповеди, повествовательный характер его реалистической лирики, внимание ко всему повседневному, прозрачный классический стих делают Сабу одним из самых читаемых итальянских поэтов XX в.

Первая книга Сабы, «Стихотворения», вышла в 1911 г. Этот сборник и два последующих поэт объединил в 1921 г. в «Книгу песен». Итоговому своду стихотворений — так называемому «второму Канцоньере» (1945), расширявшемуся от издания к изданию вплоть до окончательного (посмертного) издания 1961 г., предшествовали такие значительные сборники, как «Прелюдия и фуги», 1928, «Слова», 1934, «Последние вещи», 1944.

На русском языке поэзия Сабы наиболее полно представлена в издании: Умберто Саба. Книга песен. М., 1974.

СТАРЫЙ ГОРОД

Перевод Евг. Солоновича

Домой нередко через старый город я возвращаюсь. Улицы мрачней одна другой. Свет редких фонарей в

непросыхающих желтеет лужах. Здесь, где, стаканчик пропустив, домой идут одни, другие — в лупанары, здесь, где равно и люди и товары — отбросы порта, вновь неизбывность бедности людской передо мной. Здесь морячок с красоткою гулящей, и старец, все на свете поносящий, и за окном закусочной драгун, в казарме стосковавшийся по воле, и пленница безумного томленья, чье сердце на приколе, — все это вечной жизни порожденья и боли. Немало совпадений в нашей доле. В их обществе тем чище мысль моя, чем улочка грязнее, в которую сворачиваю я.

ТРИ УЛИЦЫ

Перевод Л. Заболоцкого

Ладзаретто Веккио в Триесте — улица печалей и обид. Все дома в убогом этом месте сходны с богадельнями на вид. Скучно здесь: ни шума, ни веселья, только море плещет вдалеке. Загрустив, как в зеркале, досель я отражаюсь в этом уголке. Магазины, вечно пустоваты, здесь лекарством пахнут и смолой. Продают здесь сети и канаты для судов. Над лавкою одной виден флаг. Он — вывески замена. За окном, куда не бросит взгляд ни один прохожий, неизменно за шитьем работницы сидят. Словно отбывая наказанье, узницы страданий и мытарств, шьют они здесь ради пропитанья расписные флаги государств. Только встанет день на горизонте, сколько в нем я скорби узнаю! Есть в Триесте улица дель Монте с синагогой на одном краю и с высоким монастырским зданьем на другом. Меж ними лишь дома да часовня. Если же мы взглянем, — обернувшись с этого холма, мы увидим черный блеск природы, море с пароходами, и мыс, и навесы рынка, и проходы, и народ, снующий вверх и вниз. Есть в начале этого подъема кладбище старинное, и мне с детских лет то кладбище знакомо. Никого уж в этой стороне больше не хоронят. Катафалки здесь не появляются с тех пор, как себя я помню. Бедный, жалкий уголок у края этих гор! После всех печалей и страданий, и лицом и духом двойники, здесь лежат в покое и молчанье и мои родные старики. Как не чтить за памятники эти улицу дель Монте! Но взгляни, как взывает улица Россетти о любви и счастье в эти дни! Тихая зеленая окраина, превращаясь в город с каждым днем, до сих пор она необычайна в украшенье лиственном своем. До сих пор в ней есть очарованье стародавних загородных вилл… И любой, кто осенью с гулянья на нее случайно заходил в поздний час, когда все окна настежь, а на подоконнике с шитьем непременно девушку застанешь, — помышлял, наверное, о том, что она, избранница, с любовью ждет к себе его лишь одного, обещая счастье и здоровье и ему, и первенцу его.

ПОДРОСТОК С ТАЧКОЙ

Перевод Евг. Солоновича

Найдя в себе любовь минувших дней, умей простить виновницу разрыва и в глубине души самолюбиво обиду не лелей. Все окна в доме настежь распахни — и ты себя почувствуешь иначе, толпу увидев, моцион собачий, игру… А вот, взгляни, подросток в синем с тачкой впереди, дорогу звонким расчищая криком, несется под уклон в восторге диком, — попробуй не сойди с дороги! Расступается народ и непутевого парнишку хает. А тот, чем громче тачка громыхает, тем веселей поет.