Запах разума
Шрифт:
Он был настолько чудной, что все остановились и уставились.
Когда видишь первого марсианина, думаешь, что они все такие. Ну, как в кино: если на чужой планете один зелёный и пупырчатый, то все прочие тоже зелёные и пупырчатые, поголовно. Цвик-то был такой коричневатый, золотистый, с рыжей гривой - а второй оказался белый-белый. Белоснежный.
Нос у него розовый. Уши розовые. Глаза - голубые и бледные. Шевелюра вся в косички заплетена - белая, как молоко. А на белой шерсти на лице - еле-еле заметные полоски. Даже не сероватые, а тоже белые, но шерсть, как будто, чуточку по-другому растёт. Бывает ткань такая: блестящая с матовыми узорами - вот такие полоски и были. Тигриные. По щекам к вискам, по лбу - буквой "м". И по надбровным дугам.
Ухи у него оказались проколоты, и в них по нижнему краю вдеты даже не колечки, а целые блестящие спиральки - из дырочки в дырочку. А одет он был в белое пушистое облако, поэтому казался толстым. Но мордочка лица-то у него была узкая и нервная, как у Цвика, и руки тонкие. Он был не толстый, просто очень мохнатая одежда. Это белое и пушистое закрывало у него и тело, и руки по локоть, и ноги почти по самые лодыжки.
Цвик сказал:
– Нгилан. Кэлдзи мин.
А я:
– Ага. Нгилан. Твой брат, да? Кэлдзи? Он - Кэлдзи, и ты - Кэлдзи? Гзи?
– и показал рукой, чтобы было понятнее.
Цвик, конечно, понял и сказал:
– Гзи-ре.
Мне было очень приятно, что мы с ним так здорово друг друга понимаем. Я видел, как у Нгилана шевелятся ноздри - и протянул ему руки. Понял, что он хочет понюхать - и точно: он стал нюхать, а Цвик стал ему объяснять, что у меня руки ничем особенным не пахнут. Ну, очевидно же! Поэтому Нгилан не стал сильно вдаваться в подробности и так тщательно меня обнюхивать, как Цвик, просто отступил вглубь дома, чтобы мы все вошли.
Нас звали в гости - я вошёл. Я просто спиной чувствовал, как ребятам неуютно, но мне было совершенно непонятно, почему. Ну ничего, ничего абсолютно нам не грозило!
Я почему-то думал, что в комнате будет темно, а там было довольно светло. Утро стояло такое пасмурное, что свет в окна еле просачивался, но в комнате мягко светился потолок, неярко, но достаточно, чтобы стало уютнее. Свет желтоватый, как солнечный. А пол и стены все заросли мохом сплошь, и мох на одной стене плавно переходил в диван или во что-то такое. Мне показалось, что там была ещё какая-то мебель, из тёмных гнутых трубок, в зелёной бахроме, но я не рассмотрел. Потому что все домочадцы собрались на нас посмотреть - и мне хотелось смотреть на них, а не на обстановку.
И они все были совершенно не похожи на одинаковых марсиан в кино.
Один, серый со стальным каким-то сизоватым оттенком, как голубь, с гривой, завязанной в два хвоста, как у индейца, и в такой серой хламиде, типа пончо, только вязаного, в узелках и косичках, стоял напротив двери, расставив ноги, как герой боевика, щурился и подпирал подбородок кулаками. Человеку так стоять неудобно. Второй, почти такой же коричневый, как Цвик, и с такой же рыжей шевелюрой, подошёл близко, ноздри у него шевелились, и он цокал тоненько: "Цок-цок-цок!" - слова это были, или "ай-яй-яй!" - я не понял. Этот второй был одет в целую копну тонюсеньких веточек с листиками, и в волосах у него тоже были веточки в мелких цветочках. Я ещё подумал, что он гораздо старше Цвика, потому что в рыжих волосах была сероватая проседь, и мордочка лица поседела, как, бывает, седеют собаки: в золотистом и коричневом появились мелкие белёсые шерстинки.
Третий и четвёртый остановились рядом, поодаль, и шушукались. Третий был песочного цвета, рыжеватый, с громадными зелёными глазищами, одетый в ярко-жёлтый цыплячий пух, а четвёртый, тоже чем-то похожий на Цвика, рыженький, только меньше и тоньше, был прикрыт только множеством ожерелий из чего-то переливающегося и условной золотистой сеточкой, вроде ажурной вязаной шали. Через сеточку было видно почти всё тело, покрытое мелкой шёрсткой - и до меня вдруг дошло, что это же - самочка! Девушка!
То есть... ну как... по этому самому... по паху понятно. Потому что у неё наряд был очень вызывающий. Но марсианка! Марсианка же! Потому что у неё вообще не было бюста! Никакой груди вообще, у неё не было даже сосков - гладкая шёрстка на грудной клетке! И у меня слегка зашёл ум за разум.
А эта рыженькая сообразила, что я на неё смотрю, подошла вплотную, зацокала и стала меня обнюхивать. Как Цвик: руки, губы, около глаз - и в это время всё время пахла сама, а запах менялся и менялся. Но они все пахли. Я это ощущение описать не могу. Кто-нибудь открывает ладонь - и оттуда запах струёй, как из распылителя с дезодорантом. А потом - другой. И запахи смешиваются волнами, у меня даже голова закружилась.
А рыженькая вдруг резко нагнулась и понюхала... в общем, я чуть не подпрыгнул от неожиданности. Я, наверное, красный был, как помидор. И не знаю, чем бы кончилось это дело, но тут Артик раскашлялся.
Надо думать, от запаха. Не то, чтобы в комнате воняло - не продохнуть, но запах вполне ощутимый. Особенно, когда тот, серый с двумя хвостами, прямо махнул запахом на нас, а пахнуло будто аптекой. Резко. Камфорой, что ли. Не знаю, как определить.
И когда Артик начал кашлять, все моментально переключились на него. Особенно белый Нгилан: у него вид сделался такой сосредоточенный, шёрстка над носом собралась в складочку и встала дыбом - и он тут же подошёл обнюхивать Артика внимательно.
Артик пытался удержаться, не кашлять, но плохо получалось. Тогда Нгилан сказал: "Дзон мин", - и качнул головой, как собаки иногда, вбок.
– Артик, - говорю.
– Он тебя зовёт куда-то.
Артик одной рукой держался за грудь, другой рот зажимал - посмотрел на меня.
– Давай, - говорю.
– Давай, иди. Он, похоже, помочь хочет.
И Витя тут же сказал:
– Все пойдём, - и Серёга кивнул.
Цвик стоял рядом и слушал: уши нацелил и усы тоже. Всем, чем мог, слушал, очень внимательно. Я его взял за руку и говорю:
– Цвик, мы все, - и показываю пальцем, - пойдём с ним, - и опять показываю.
– Пойдём. Дзон. Гзи?
Цвик начал объяснять Нгилану, но тот, кажется, и сам уже понял. И в комнате вдруг полностью пропал запах. Вообще. Всякий. Даже нашим потом перестало шмонить, а только что разило - будь здоров.
Чуть-чуть попахивало только вроде как мхом со стен.
Нгилан что-то сказал своим и махнул кулаком. Очень странный жест, не как бы человек погрозил, а у себя перед лицом махнул. Будто муху отгонял, но кулаком, а не ладонью.