Жеребята
Шрифт:
– О нет!
– вскричал Рараэ, вскидывая вязанку на плечо.
– Пойдем со мной к ло-Иэ - погреешься у огня! А кто твой наставник, Рараэ?
– У меня нет наставника, - печально ответил Рараэ.
– Им был ли-шо Оэлио - он сорвался в пропасть три луны тому назад. Теперь никто не хочет взять меня.
– Ты давно в Белых горах?
– спросил Игъаар.
– Уже второй год, - ответил сероглазый юноша.
– Ты, должно быть, очень много уже знаешь!
– с невольной завистью сказал царевич.
– А мне, наверное, тяжело будет привыкнуть
Он осекся.
– После дворца?!
– переспросил его Рараэ.
– Так ты из очень знатных!
Игъаар промолчал, а потом произнес:
– Я - такой же сын реки Альсиач,как и ты, Рараэ.
Рараэ более не настаивал на ответе. Так, молча, они и пришли к Иэ. Тот обрадовался, увидев, что вместе с Игъааром к нему пришел и Рараэ. Он пригласил спутника Игъаара в хижину, и велел ему показать новичку, его ученику, как разводить огонь. Молодой белогорец ловко ударил кресалом, и пламя заиграло в сучьях.
– Ло-Иэ, - проговорил Игъаар.
– Я понимаю, что у меня было право только на одно желание, но могу ли я попросить вас о чем-то?
– О чем же?
– спросил эзэт, изо всех сил стараясь казаться суровым.
– Возьмите, пожалуйста, Рараэ в ученики!
– умоляюще сложил Игъаар руки перед грудью.
– Ах, Игъаар!
– засмеялся Иэ.
– А хочет ли этого сам Рараэ?
Тот поднял большие серые глаза на странника:
– Да, ло-Иэ!
– Тогда - так тому и быть!
– возгласил Иэ, обнимая обоих мальчиков.
– Снова в моей хижине горит огонь, и снова двое юных учеников сидят у моих ног!
Он вдруг стал печален и вздохнул.
– Но вы же должны уйти странствовать, ло-Иэ?
– Когда эзэт пришел в Белые горы, он может оставаться там год и три луны, а если у него есть ученики - столько, сколько потребуется, - успокоил Иэ Игъаара.
– Расскажи нам о ли-шо-Миоци!
– попросил Рараэ.
– Все знают, что ты был его наставником!
– Расскажи нам о ли-Игэа, - попросил тихо Игъаар.
– Ведь он тоже был твоим учеником.
– Ты ведь знал Игэа, мой мальчик?
– спросил его Иэ с нежностью.
– Да! Мы часами разговаривали с ним - он почти все время был со мной, после того, как исцелил меня от яда Уурта. Я быстро выздоровел благодаря его искусству и еще больше - благодаря его дружбе.
– Игэа исцелил тебя от яда Уурта?
– потрясенно спросил Рараэ.
– Но ведь этот яд не имеет противоядия!
– Игэа сделал противоядие, - ответил Игъаар.
– И цена за это лекарство была очень велика... Его сын, младенец, умер, отравившись ядом.
– Как много ты знаешь об Игэа!
– задумчиво проговорил Иэ.
– Он редко так близко сходится с людьми. Ты стал его другом, Игъаар - ты глубоко в его сердце.
– И он - в моем, - ответил тихо царевич.
– Он назывался советником наследника Фроуэро - но разве эти громкие слова выразят всю правду?
Рараэ, потрясенный, смотрел на своего нового друга.
– Кто же хотел отравить тебя, Игъаар?
–
– Думаю, что Лоо, жрец Фериана... Кто-то уколол меня отравленной иглой на пиру. Теперь я уверен, что это было сделано по приказу Нилшоцэа, - ответил Игъаар задумчиво.
– Он стремиться стать правителем Фроуэро и Аэолы.
Помолчав, царевич продолжил:
– Когда мне стало плохо, послали за Игэа - зная, что я все равно умру от яда, а его можно будет обвинить и казнить. Ведь его очень не любит Нилшоцэа.
– Мне кажется, что не я, а ты, Игъаар, должен рассказать нам сейчас про ли-Игэа и про ли-шо-Миоци. Ты ведь был у водопада до конца?
– Да, - ответил Игъаар.
– А потом я увидел Великого Табунщика и табун его жеребят. И я погнал своего коня вслед за табуном - но он рвался к Великому Табунщику и сам. А потом я встретил степняка Эну, и он выслушал меня и отправил меня в Белые горы. Так я пришел сюда.
– А когда же ты убил человека?
– спросил Рараэ осторожно.
– Ты защищался?
– Я приказал казнить человека, который принес своего новорожденного сына в жертву Уурту и прогнал от себя свою обезумевшую от горя жену, - сказал Игъаар, медленно доставая из-за пазухи кольцо с темным камнем и кладя на свою ладонь.
– Кто же ты?
– вскричал Рараэ.
– Я - белогорец, - ответил Игъаар.
– И не спрашивай меня более ни о чем, о друг мой!
Но Рараэ смолк и без этой просьбы - он уже не мог произнести ни слова, поняв, что перед ним - наследник правителя Фроуэро. Он был бледен и едва не терял сознание.
– Ободрись же, Рараэ, сын реки Альсиач!
– встревожено воскликнул царевич.
– Наша дружба - навек, что бы ты обо мне не узнал, и что бы я не узнал о тебе!
– Ты белогорец, Игъаар, настоящий белогорец!
– воскликнул Рараэ.
– Я боюсь, дитя мое, что тебе будет тяжело в Белых горах, в простой хижине - немного лукаво проговорил Иэ, словно задавая вопрос за Рараэ.
– О нет, ло-Иэ!
– горячо заспорил царевич, хотя час назад говорил подобное своему спутнику.
– Не думай, я не спал на перинах! С отрочества я ходил в походы, и знаю, как звенит боевое оружие. Наследник престола - прежде всего - воин. И когда пришло время, отец одел мне на палец это кольцо власти - и по моему слову воины могут пойти в наступление, и жрецы принести жертвы на огне...
Он снова смолк.
– Но я ненавижу темный огонь, - добавил он в тишине, делая движение, чтобы выбросить перстень.
– Остановись!
– Иэ успел схватить его за руку.
– Оно должно остаться у тебя, иначе воины двинуться в поход, а жрецы принесут жертвы на темном огне не по твоему слову, а по слову того, в чьи руки оно попадет.
– Отец хотел, чтобы я отдал кольцо Нилшоцэа, - сказал Игъаар.
– Оставь его у себя и храни, мой белогорец!
– воскликнул Иэ.
– Но расскажи мне и Рараэ о последних минутах Аирэи... то есть ли-шо-Миоци, и его благородной смерти!