Английские письма или история кавалера Грандисона
Шрифт:
Чтобъ приступить къ исполненію другой моей должности; то должна я теб описать нкіихъ молодыхъ особъ обоего пола, кои приходили поздравлять гжу. Ревсъ съ ея возвращеніемъ. Миссъ Аллистрисъ, дочь Кавалера сего имени, пришла прежде всхъ. Видъ ея показался мн весьма пригожимъ и свободнымъ, а свойство откровеннымъ, и я думаю что ее полюблю. Миссъ Брамберъ была другоюнашею постительницею. Она не такъ пригожа, какъ Миссъ Аллистрисъ, но въ вид ея и поступкахъ не недостаетъ пріятностей. Одинъ проступокъ, которой я въ ней нашла, есть тотъ, что она любитъ много говорить. Даже и въ самомъ ея молчаніи, кажется, что она хочетъ что-то сказать, хотя и совершенно проговорила дв или три матеріи. Я тмъ съ большею вольностію порочу ее за такую гибкость языка, что гжа. Ревсъ оной не примтила, что конечнобъ они сдлали, естьлибъ къ ней не привыкли. Однако статься можетъ, что радость видть паки своихъ друзей, отверзла ея уста. Естьли моя догадка справедлива; то прости мн Миссъ Брамберъ! Салли, меньшая ея сестра, весьма любезна, и скромна, но нсколько принужденна, можетъ быть, отъ живости старшей своей сестры. Он въ лтахъ другъ отъ друга различаются шестью или семью годами, а Миссъ
Двое довольно молодыхъ мущинъ, кои брали подъ руки двухъ сестръ, были Г. Барнель, племянникъ гжи. Алластрисъ; и Г. Соммеръ. Сей недавно еще женился. Я въ его поступкахъ усмотрла много притворства, а видъ его показываетъ, что онъ надутъ своими совершенствами. По его уход я сказала гж Ревсъ, что считаю его весьма влюбленнымъ въ самаго себя. Она въ томъ была согласна. Однакожъ такое самолюбіе очень неосновательно. Онъ человкъ весьма обыкновенной, хотя искуство и чрезвычайно видно въ его нарядахъ. Его супруга была весьма богатая вдова; прежде нежели она привела его у самаго себя въ уваженіе, влюбясь въ него, былъ онъ довольно скроменъ и не боле открывалъ въ самомъ себ достоинствъ, какъ сколько другіе въ немъ оныхъ усматривали, а по сему и можно извинить ту склонность, которую его супруга къ нему почувствовала. Но съ своего брака онъ сталъ говорливъ, дерзокъ, ршителенъ; онъ иметъ худое мнніе о всемъ нашемъ пол; а что всего хуже, онъ не лучше того думаетъ и о своей супруг, за то предпочтеніе, которое она ему дала предъ другими.
Онъ оказывалъ мн великое уваженіе; но такъ что я могла подумать, будто должна почесть себя удостоенною по милости ободренія столь хорошаго судіи.
Г. Барнель человкъ молодой, да и всегда будетъ молодымъ, если я не обманываюсь. Съ начала я его сочла не инначе какъ за дурака. Онъ принужденно началъ говорить о нкоторыхъ предмтахъ, однако съ довольнымъ разсудкомъ, хотя и весьма обычайнымъ. Щастливая память, подающая способъ пріобртать себ честь отъ разума другихъ людей, составляетъ для него нкое достоинство. Но когда хотлъ онъ показать собственной свой умокъ, то насказалъ иного такого, чего разсудительной человкъ никогда не скажетъ. И потому я смло могу о немъ судить. Однако, судя по наружности, онъ можетъ, почесться за одного изъ нашихъ молодыхъ щеголей. Онъ одвается весьма хорошо, и если иметъ къ чему вкусъ, то конечно къ нарядамъ: но онъ довольно въ нихъ свдущъ, ибо выхвалялъ намъ многія части своихъ уборовъ, и когда находилъ случай, то всегда начиналъ говорить о томъ же. Наконецъ прибавлю къ описанію его то, что какъ часто ни обращался разговоръ на важные предмты; то онъ вставъ со стула напвалъ Италійскую арію; и хотя очень худо сей языкъ знаетъ, но казалось съ удовольствіемъ, слушалъ собственной свой голосъ. Сей чудакъ привелъ себ на память какъ то пышныя учтивыя слова, коими меня удостоилъ, ожидая, какъ казалось, чтобъ я чрезъ то лучшее мнніе о самой себ возъимла. Я не дивлюсь, что мущины такъ худо думаютъ о женщинахъ, если воображаютъ, что мы съ удовольствіемъ слушаемъ толь многія дурачества, прикрываемые названіемъ вжливости.
Сего дня посл обда была у насъМиссъ Стефенсъ, дочь Полковника сего имени. Она чувствуетъ заслугисвоего отца, который считается между первыми людьми. Я никогда не видала столь привлекательной физіономіи при меньшей принужденности. Сестрица моя Ревсъ сказала, что она много занимается чтеніемъ, но не видно, чтобъ она тмъ тщеславилась.Она у насъ была съ Миссъ д'Арлингтонъ, своею родственницею, которая иметъ дарованіе къ стихотворству. По прозьб Гжи. Ревсъ, Миссъ д'Арлингтонъ прочла намъ три піесы изъ своихъ сочиненій. А какъ она не прежде на то согласилась, какъ по нкоемъ супротивленіи; то и не знаю, дозволено ли мн будетъ о томъ говорить. Одна піеса сочинена была на разлуку двухъ любовниковъ столь нжно и трогательно, что по видимому любезной муз не чужды были т печали, кои невиннымъ образомъ при семъ случа чувствовать можно. Другія, содержащая въ себ описаніе Авроры и восхожденія солнца, по крайней мр показываетъ, что она рано вставать любитъ. Я просила у нее списка съ оной, дабы и самой въ такой привычк утвердиться; но она мн въ томъ весьма скромно отказала. Третію писала она на смерть своей милой Малиновки, но по моему мннію излишне уже для матеріи умильно; ибо еслибъ Миссъ д'Арлингтонъ по нещастію лишилась лучшей изъ своихъ пріятельницъ; то мн кажется, что въ сей піес, которая невольно долга, матерія вся истощена, и она принужденабъ была употребить изъ оной нкія изображенія. Я вижу, что трудно молодымъ особамъ, рожденнымъ съ нкіимъ дарованіемъ, установить твердо свое воображеніе. Обильность ихъ мыслей отводитъ ихъ часто отъ матеріи; а чтобъ сказать все, то они не говорятъ того, что прилично. Но какъ бы то ни было, а ея піеса хороша мн показалась.
Въ Четвертокъ, 26 числа.
Вчера ужинала съ нами Милади Пеннъ Вилліамсъ. Она весьма пріятная женщина, вдова почтеннаго нкаего человка, близкаго родственника Г. Ревсъ. Ей кажется около сорока лтъ. Она очень меня полюбила; а чтобъ со мною спознаться короче, то хочетъ она быть при всхъ тхъ увеселеніяхъ, въ кои приглашать меня станутъ. Она замтила, что т, кои хорошо знаютъ большіе города, поставляютъ себ за нкое торжество сопровождать въ оныхъ чужестранцевъ. Новыя замчанія и сравненія, коихъ они ожидаютъ, удивленіе, коему они будутъ очевидцами, вкусъ примчаемой ими ко всему тому, что заслуживаетъ почтеніе и удивленіе, приноситъ имъ весьма пріятное увеселеніе; а наблюденія такой молодой особы, какъ я, не мене общаютъ ей пользы, какъ и удовольствія. Я благодарила ее за учтивость простымъ своимъ поклономъ. Я никогда и ничего не противуполагаю таковымъ учтивостямъ. Симъ дала я разумть, что почитаю оныя искренними, или что поставляю себя достойною оныхъ, и ищу удовольствія, понуждая себ оныя повторять: и чтобъ ни говорилъ о томъ Г. Гревиль, но не всегда бываемъ мы подкрпляемы тмъ пріятнымъ смущеніемъ и тмъ минутнымъ румянцемъ, которой, какъ онъ думаетъ, у женщинъ всегда на готов, когда он съ притворствомъ отвергаютъ чинимыя имъ похвалы. Милади Пеннъ по милости своей на семъ токмо и остановилась, хотя мускулы ея пріятнаго лица, казалось, готовыбъ были дйствовать, какъ скоробъ я возбудила оныя отрицаніемъ тхъ достоинствъ, кои она мн приписывала. Что ты о томъ скажешь, дражайшая моя? не забавная ли я двица? Но я изъ сего не худое имю мнніе гж. Вилліамсъ. Должно меня возить въ маскерады, и другія общественныя увеселенія; придетъ очередь и до баловъ, концертовъ и тхъ собраній, въ коихъ занимаются картежною игрою; а чтобъ приготовить меня къ сему послднему, то хотятъ мн показать вс модныя игры. Воображала ли моя бабушка лтъ за двадсять, или тридсять, дожить до того времени въ которое новой обычай потребуетъ, чтобъ кром учителя музыки и танцмейстера былъ еще учитель для картежной игры, для усовершенствованія воспитанія женщинъ? Милади Пеннъ предложила быть мн руководительницею во всхъ сихъ веселостяхъ.
Теперь, любезная Люція, не повторишь ли ты своей молитвы, чтобъ къ теб возвратилась съ сердцемъ ни кмъ не занятымъ? и не боишься ли ты, что я, по новому вкусу судя, не буду пригожею женщиною? За сіе опасеніе буду я отвтствовать тогда, какъ станешь меня въ чемъ ниесть подозрвать. Если ты усмотришь, что я предпочитать стану наилучшіе изъ всхъ сихъ веселостей, даже самую оперу, не смотря на то, что я очень страстна къ музык, хорошему какому ниесть сочиненію любезнаго нашего Шакеспира; тогда, любезная Люція, печалься сердечно о своей Генріетт, бойся тогда, чтобъ она не впала въ легкомысліе, чтобъ глаза ея и уши не были обольщены, чтобъ сердце ея не заразилось нововведенными обычаями; чтобъ къ нещастію не пристрастилась она къ игр, и чтобъ для утвержденія себя въ своихъ сумозбродствахъ, она непомышляла привесть въ злощастіе какого нибудь честнаго человка, когда выдетъ за него за мужъ.
Здсь я скажу нчто о своихъ домашнихъ длахъ. Лакей Жамесъ, коего я одного съ собою взяла, соскучился уже жить въ Лондон, и хочетъ возвратиться въ замокъ Селби. Я не люблю видть при себ такого человка, которой въ жилищ моемъ скучаетъ, и потому общалась его отослать; но какъ онъ дтина весьма умной; то надюсь, что моя тетушка для сего его не отпуститъ. Онъ многіе уже показалъ опыты своего благоразумія, и по моему правилу, что господинъ долженъ ручаться за свойство и нравы тхъ, кои ему служатъ, не мало я безпокоюсь, кого мн къ себ выбрать. Я не такъ думаю, какъ тотъ великой Министръ, которой подая иногда предпочтеніе такимъ людямъ, кои онаго не стоятъ, приводилъ тому въ причину – то благодушіе, что хочетъ быть другомъ тмъ, съ коими никто дружиться не желаетъ. Но симъ поступкомъ съ лишкомъ далеко уже простираютъ свое снисхожденіе, не разсуждая о томъ, что злонравной, коему покровительствуютъ, получаетъ награду, честному человку принадлежащую. Г. и гжа. Ревсъ оказываютъ мн толикое снисхожденіе, и служители ихъ съ такою охотою мн угождаютъ, что я не долго пробуду безъ врнаго слуги
Время уже кончить такое длинное письмо. Я бы тмъ показала свое опасеніе, что мои дражайшіе родственники, друзья и благодтели не довольно уврены въ моей къ нимъ приверженности и уваженіи, еслибъ при всякомъ случа начинала ихъ удостоврять въ оныхъ чувствованіяхъ. И такъ сочти, что такое увреніе всегда заключается въ совершенной съ любви, коею есьмъ и всегда быть желаю, дражайшая Люція, твоя искренняя
Генріетта Биронъ.
ПИСЬМО VI.
(*) Здсь выпущено нсколько безполезныхъ писемъ.
31 Генваря.
Ты не думала, любезная моя, чтобъ такъ скоро представился мн случай повиноваться третьему твоему и всей моей любезной фамиліи приказу; да и я нимало о томъ не помышляла; однако какой то молодой, знатной и нарочито богатой человкъ началъ уже взирать на меня съ нкоторымъ отличіемъ. Но чтобъ безполезнымъ предисловіемъ не привесть тебя въ нетерпливость; то скажу теб, что онъ называется Г. Фулеромъ. По смерти своего отца и матери получилъ онъ довольно хорошее наслдство, но надется гораздо еще большаго отъ одного стараго своего дяди, уроженца Гальскаго, называемаго Кавалеромъ Роландомъ Мередитомъ, который теперь по дламъ провинціи своей живетъ въ Лондон.
Кажется, что Г. Роландъ предписалъ своему племяннику подъ лишеніемъ всей своей милости такой законъ, чтобъ онъ не вступалъ в бракъ безъ его одобренія, коего, говоритъ онъ, никогда не дастъ, если избранная имъ двица, будетъ не изъ знатной фамиліи, и не соединяетъ изящнаго воспитанія съ нарочитымъ имніемъ. Онъ хочетъ, чтобъ сія невста непорочно сохранила доброе свое имя; чтобъ свдуща была въ умозрніи домашнихъ должностей, и чтобъ имла такой разумъ, съ которымъ при случа женщин не стыдно оное умозрніе производить самымъ дломъ. Однако, поелику его племянникъ долженъ быть богатъ; то и объявляетъ что богатство составляетъ самомалйшее изъ тхъ выгодъ, коихъ желаетъ отъ своей племянницы, онъ думаетъ взять небольше осьми или десяти тысячъ фунтовъ Штерлинговъ; дабы сей бракъ не вовсе казался любовнымъ, въ коемъ будтобы его племянникъ мене совтовался съ разсудкомъ, нежели съ своими глазами. Когда двица, говоритъ онъ, такое приданое иметъ, то ето и доказываетъ, что ея родственники, въ хорошемъ состояніи находятся, и что она не много будетъ обязана тому, которой ее за себя возметъ. Ты видишь, что у стараго Кавалера не недостаетъ благоразумія. Но я забыла одно изъ главныхъ его условій. Будущая его племянница должна быть пригожа. Говорятъ, что онъ ставитъ себ въ честь любить красивыхъ – лошадей и собакъ, и что длаетъ учтивыя сравненія между животными боле или мене благородными. Самъ онъ, какъ ты можешь судить по его странности, есть холостой старикъ, которой никогда не желая быть женатымъ, воображаетъ, что для его племянника нарочно сдлаютъ жену, и незная еще ее, требуетъ отъ ней такихъ качествъ, изъ коихъ можетъ быть ни одного не найдетъ въ своей племянниц.